Страница 14 из 68
«Наверное, опять за двери юркнула!»
На следующее утро обозреватель жалуется швейцару.
– Собака, сэр?
Судя по всему, ирландец-швейцар с негодованием отметает в сторону даже предположение, что он мог позволить посторонней собаке проникнуть в дом. В конце концов, он швейцар или кто?
– Да, маленькая черная собачонка.
– Маленькая черная собачонка, сэр? (С легким ударением на словах «маленькая» и «черная».)
Джулиан Чендлер худ и невысок ростом. Его семья происходит с острова Джулиан, и он любит хвастаться примесью черной крови. Это невиданная дерзость со стороны швейцара, но лицо его при этом абсолютно бесстрастно, и вот он уже приветственно улыбается другому жильцу.
– О, добрый вечер, доктор Гринфилд!
– Добрый, Грэйди!
Доктор Гринфилд – пожилой белый протестант англосаксонского происхождения, подтянутый, несмотря на все свои шестьдесят, розоволицый, с седыми усами.
Внезапно критик чувствует, как все его тщательно лелеемое почтение к американской элите падает к его ногам кучей туалетной бумаги. Он обдумывает, не написать ли менеджеру дома жалобу на непочтительного швейцара, но потом решает, что лучше этого не делать. В конце концов, какая-то странная собака, которая заходит в квартиру, а потом исчезает…
– Исчезает, вы сказали? А может, вы просто чего-нибудь лишнего понюхали?
Явившись в свой любимый ресторан, Чендлер видит, что метрдотель занят в дальнем конце зала рассаживанием компании посетителей, и медленно проходит к своему обычному столику. Метрдотель замечает критика и направляется к нему с дежурной улыбкой на лице, которая внезапно начинает гаснуть.
– Извините, мистер Чендлер, но мы не пускаем в ресторан домашних животных.
– Домашних животных? О чем это вы?
– О вашей собаке, сэр.
– Но у меня нет собаки!
– Сэр, я видел ее собственными глазами. Маленькая черная собака.
– С улицы, наверное, забежала. Во всяком случае, у меня никакой собаки нет.
Метрдотель явно не верит Чендлеру…
– Гм, по-моему, она спряталась где-то под столиком. Он подзывает официанта, который недовольно заглядывает под столик.
– Пусто…
Камбала оказывается жестковатой, и критик остается недоволен обедом.
Чендлер появляется в редакции в самом начале четвертого.
– Проходите, мистер Аллертон вас ждет.
Новенькая секретарша, еще даже толком не выучила, как зовут редактора. Чендлер стучит в дверь кабинета и заходит внутрь.
К его удивлению, из-за стола, чтобы пожать критику руку, встает незнакомый мужчина: молодой кареглазый блондин, который, кажется, парит в нескольких дюймах над полом.
Пожав руку, он тем же способом возвращается обратно на свое место.
– Какой ужас, вся эта история с Карлом?
– Какая история? Я ничего не знаю! -•– Он сошел с ума.
– Когда это случилось?
– Вчера днем… впал в буйство, насколько мне известно… утверждал, что за ним по пятам следует черная собака.
Чендлер потрясен. Карл всегда славился своей выдержкой.
– Где он? Мы были близкими друзьями. Новый редактор пожимает плечами.
– По-моему, где-то в лечебнице на севере штата. Он роется в корректурах, лежащих на столе.
– Мистер Чендлер… эта ваша рецензия на последнюю книгу. У. С. Холла… вы так категорично утверждаете, что это – плохая книга, но совсем не объясняете причин.
– Но…
Боже, неужели этот болван настолько непрофессионален?
– Но что? – Молодой человек вопросительно поднимает тонкие брови.
– Ах, так… а я думал…
Распоряжение Карла по поводу Холла было яснее ясного: давить при любой возможности.
– Что вы думали?
– Я думал, что от меня требуется неблагоприятная рецензия.
– Требуется? Мы стараемся давать беспристрастные оценки. В конце концов, разве не такова задача критики? Я бы вас попросил переписать это и принести, а мы подумаем…
Слепошарый, известный под кличкой Вижу, и Доставучий, известный под кличкой Хер, – секретные агенты отдела Специальных Операций. Хер – коренастый бывший полицейский, обладающий красной рожей и злыми глазками типичного копа. Их редко используют против вражеских агентов; в основном их жертвами становятся штатские: писатели, художники, кинематографисты, интеллектуалы, изобретатели и исследователи, которые представляют опасность для Большой Картины.
Большая Картина – это план бегства с планеты кучки избранных. Точка отправки – Веллингтон, Новая Зеландия. После этого в действие приводится программа уничтожения. Абсолютно очевидно, что Большая Картина – очень деликатный проект. Даже простые подозрения о том, что проект существует, могут нанести ему серьезный ущерб. Как сказал поэт: «После такого признания как оправдаться?»24
Оба агента обучены приемам самообороны на тот маловероятный случай, если жертва перейдет в контратаку. Обычно она бывает слишком растеряна, чтобы оказать спонтанное физическое сопротивление. Тем более что нападение обычно совершается в тот миг, когда жертва наиболее физически уязвима. Агенты обладают инстинктом, который помогает им безошибочно выбирать время для атаки.
Вижу – более сложное изделие, чем Хер, плод экспериментов по созданию искусственного характера, рассчитанного на компьютере для воздействия на конкретную жертву. Он является во всех отношениях диаметральной противоположностью жертвы. Внешность у него совершенно неприметная: он не красив и не уродлив, не высок и не низок, темноволосый, сероглазый, мосластый, идеальный муж для низкорослой, рыхлой и глупой бабы.
Жертва посетила литературную конференцию в Харроугейт. Это был тихий ужас. Страх окутывал гостиницу как одеяло, он окутывал чахлый садик за гостиницей, конференц-холл. Когда жертва взяла в руку микрофон, она почувствовала, что рука дрожит.
Первый утренний поезд до Лондона набит битком, так что писатель покупает билет в вагон первого класса. Но и в первом классе в купе заняты все места. Напротив него сидит молодой человек, который читает «Офицеров и джентльменов». Когда поезд подъезжал к вокзалу Виктория, молодой человек посмотрел на него прищуренными глазами, источавшими ненависть, словно две ядовитые жабы, так что писатель даже уронил на пол спичечный коробок. Позднее он увидел этого типа в голове длинной очереди на стоянке такси. Ненависть и отвращение в глазах Вижу возникают именно тогда, когда они могут произвести наиболее сильное впечатление на жертву.
Хер много пьет и набирает вес. Большая Картина вступает в завершающую фазу: ее руководители захватывают контроль над президентами, премьер-министрами, членами правительств и спецслужбами. К голосам малочисленной оппозиции никто не прислушивается. Поэтому услугами Хера пользуются все реже и реже. На самом деле он создает для департамента постоянные проблемы. Им уже дважды приходилось вносить за него залог, когда его арестовывали за оскорбление действием и непристойное поведение.
– В следующий раз выпутывайся сам.
Почувствовав потребность промочить горло, он заходит в паб на Уорлд'з Энд. В пабе двое мужчин за дальним концом стойки, рядом с ними на полу калачиком свернулся бульдог хозяина паба. Сам хозяин протирает стойку. Хер собирается подозвать его и заказать выпивку, но тут бульдог замечает Хера и начинает рычать. Собака скалит желтые клыки, шерсть у нее на загривке становится дыбом.
– Что это на твоего пса нашло?
– Ничего особенного, – отвечает хозяин, продолжая протирать стойку. – Просто ему не нравятся такие звуки.
– Какие звуки?
– Звуки, которые вы издаете.
– Но…
Тут мужчины за дальним концом стойки поворачиваются и неодобрительно смотрят на Хера. Видно, что это крепкие орешки.
– Черт бы вас всех побрал! Совсем с ума тут посходили! – восклицает Хер и поспешно покидает паб.
24
Т.С. Элиот «Геронтион» (пер. К. Фарая).