Командор

Грустными были лишь некоторые из женщин. Им уже успели в нескольких словах рассказать о судьбе мужей, о перипетиях собственной судьбы и услышать в ответ их повесть. Все встало на свои места, а потери… Что ж, потери тоже неизбежны.

Рук едва хватало, но работали дружно. Русские, французы, семеро английских матросов, благодаря Кабанову сбежавших из тюрьмы и в общей суматохе решивших пуститься в плавание со своим спасителем… Звучал разноязыкий гомон. Едва выпадала свободная минута, почти каждый пытался поделиться с кем-либо пережитым за последние сутки. Некоторые французы уже поглядывали на спасенных женщин, ловили в ответ их благодарные взгляды, и было ясно, что скоро завяжутся новые романы.

– Простите, дорогой друг, кто эта очаровательная девушка? – спросил Командора тоже не устоявший перед женскими чарами шевалье.

– Рита Носова, – ответил тот и добавил, предугадав следующий вопрос: – Она свободна. Могу познакомить вас в любое время. Хотите прямо сейчас?

– Нет, что вы? Мне надо хотя бы привести себя в порядок. В таком виде неудобно.

– Нормальный вид воина. – Кабанов уже успел избавиться от камзола и форменной куртки. – Я в тельняшке – и ничего.

– У вас, наверное, совсем другие нравы. Было бы интересно побывать в вашей стране, – покачал головой француз.

– Мне тоже, – улыбнулся Кабанов. – А что до нравов, то со временем люди везде станут свободнее.

Остров наконец-то утонул за горизонтом, и люди вспомнили об усталости. Пришлось разбить мужчин на две вахты и одну сразу же отправить спать. Почти все женщины давно отдыхали, и лишь некоторые никак не могли заснуть после пережитого.

Кабанов предпочел пока оставаться на ногах. С момента появления в тюрьме он ощущал на себе горячие взгляды обеих любовниц, но лишь теперь смог уделить им немного внимания.

– Знаете, девочки, – после первого короткого рассказа о последних днях признался Кабанов. – Не обижайтесь, но я абсолютно не знаю, как нам быть дальше. Нет, я не собираюсь вас бросать, я о другом. Официально в Европе многоженство запрещено.

– Мы согласны и неофициально, – призывно улыбнулась Наташа. – Но только чтобы всегда быть вместе… втроем.

– Всегда вместе не обещаю, – предупредил Командор. – Мужчина – это прежде всего охотник, воин. Не могу же я брать вас с собой на войну!

– На какую войну? – сразу насторожилась Юля. – С кем ты опять воевать собрался? Или еще не настрелялся?

– Жизнь сейчас такая. Телевизора нет, и потому мужчины убивают время на войне. – Лицо Кабанова украсилось доброй улыбкой. – Не забывайте, что это единственное, что я умею делать. Так уж получилось. Не волнуйтесь – если мне и придется вернуться к своей профессии, то на этот раз я оставлю вас в каком-нибудь по-настоящему безопасном месте. А вы уже убедились, что со мной ничего случиться не может.

– Как же! Все тело в шрамах, а сколько новых прибавилось, – с легким укором произнесла Наташа.

– Шрамы украшают мужчину, – отмахнулся Кабанов. – Должен же я чем-то пофорсить, раз внешностью не вышел. Ничего, доберемся до Гаити, а там отдохнем по-настоящему. Все-таки курортное местечко. Здесь везде сплошной курорт.

Немного в стороне сидел Ширяев со своим семейством, но о чем они говорили, было не разобрать. Маленький Маратик почти не покидал колени отца и лишь изредка показывал, как он будет побеждать пиратов, когда вырастет. А Вика глядела на своего мужа без прежнего недовольства, но было неясно, на время это или насовсем.

Вечером, когда Кабанов успел немного вздремнуть и, проснувшись, поднялся к Флейшману на квартердек, то увидел там мирно беседующую с подшкипером его бывшую секретаршу. Кабанов замер, не зная, удобно ли встревать в их нежный разговор, но тут к нему подошел Зайцев.

– Хочешь порадую, Сережа? – не без тени иронии спросил его секретарь.

Кабанов внимательно посмотрел на своего бывшего сослуживца. За время пребывания на архипелаге Заяц постепенно отошел от политики с ее пустопорожней болтовней, и из парня незаметно превратился в молодого мужчину. Воином он был пока посредственным, сказывалось отсутствие опыта, но новые обязанности выполнял добросовестно и никаких нареканий не вызывал.

– Наши новые английские друзья вкупе с друзьями французскими всерьез задумались, а не поднять ли нам самим Веселый Роджер? – словоохотливо сообщил Заяц в ответ на кивок Командора.

– В смысле? – не понял думавший совсем о другом Кабанов.

– В прямом. А не заделаться ли нам пиратами? Попадись мы после ночной проделки британцам, все равно петли не миновать, а так семь бед – один ответ. Не все же заканчивают пеньковым галстуком. Многим удается сколотить весьма приличное состояние.

– Так… – Кабанов нахмурился, словно прикидывал план очередной стычки. – Час от часу не легче! Теперь – бунт.

– Да не переживай так, Командор! – усмехнулся Зайцев. – Ни о каком бунте и речи нет. Наоборот. Команда так свято уверовала в твою удачу и непревзойденное воинское мастерство, что хочет предложить тебе пост капитана.

Мужчины (к ним подошел заинтересовавшийся разговором Флейшман) переглянулись и дружно стали хохотать.

– Гроза Карибского моря капитан Кабанов. Странный поворот судьбы! – отсмеявшись, воскликнул Сергей и, не удержавшись, продекламировал: – «Гаснет ветер озорной в парусах фрегата. Провожала на разбой бабушка пирата».

– А что? Зато станешь первым русским пиратом! – поддел его Флейшман. – Правда, не знаю, найдутся ли у тебя последователи. Признаться, я плохо знаю нашу морскую историю. Что, кроме денег, может интересовать бедного еврея?

– А вот интересно: в великом и могучем есть сочетание «бедный еврей», а сочетание «бедный русский» неизвестно, – усмехнулся Кабанов.

– Вы – нация богатая, – серьезно ответил Флейшман. – Талантами, природными ресурсами, землей. Что по сравнению со всем этим значат какие-то деньги? Кстати, – в его глазах промелькнула ирония, – приняв предложение, можешь стать не только первым русским пиратом, но и первым «новым русским», не превратившись при этом в старого еврея. Талантами Бог тебя действительно не обидел.

Командор неспешно набил трубку, раскурил ее и, выпустив клуб дыма, заметил:

– Между прочим, мне до того надоели британцы, что скоро я, пожалуй, могу созреть и согласиться. Не ради денег, черт с ними, а чтобы как следует поквитаться с соотечественниками покойного сэра Джейкоба. Как вспомню «Некрасов», кулаки так и чешутся. Меньше сорока из восьмисот. Пять процентов. Вот пристроим женщин где-нибудь в спокойном местечке да наведем тут шороху. Пусть тогда англичане на своей шкуре узнают, что на любую силу всегда найдется другая сила. И если бог почему-то медлит с наказанием, то его функции может взять на себя человек. Или разгром города – достаточная им расплата? Там мы тоже вели себя не самым вежливым образом. Но другого языка они не понимают.

– Можно? – Поднявшийся на квартердек шевалье вежливо остановился чуть в стороне от беседующих.

– Что за вопросы, Мишель? Всегда рад вас видеть! – искренне ответил Кабанов.

Француз успел немного привести себя в порядок и теперь был одет с претензией на элегантность.

– Извините за беспокойство, Командор, но вы мне кое-что обещали. Если это, конечно, не составит труда.

– Мишель, разве вы видели, чтобы мне хоть что-то представлялось трудным? Тем более такой пустяк.

Он скептически посмотрел на свою порванную в нескольких местах тельняшку, усмехнулся и, подхватив шевалье под руку, увлек его на палубу, где звучал разноязычный говор.