Страница 50 из 76
– Я только одного понять не могу. Почему вы даже сейчас продолжаете оставаться на французской стороне? – Определенно, толстяка когда-нибудь сгубит любопытство.
– Хотя бы потому, что, по дошедшим до меня слухам, в Англии меня собирались повесить. – Я смотрю в ответ наивным взором, не уточняя, когда именно дошел до меня сей приговор.
Не подводить же доктора! Кстати, надо не забыть при первой же возможности переправить ему некоторую сумму.
– Баронета тоже можно понять. На взорванном вами брандере находился его родной брат, – без смущения поясняет Чарльз. – Между нами, с ним была молодая жена. Но вы наверняка ее видели.
Я вспоминаю нашу диверсию. Убитый мною капитан спал один. Зато соседняя офицерская каюта, единственная занятая, была закрыта изнутри. А проникать в нее я не стал.
– Нет, не видел. Мы только убрали вахту, а затем подпалили шнур. Я и не думал, что на таком корабле может находиться женщина. – Но вряд ли я смог бы поступить иначе, даже если бы знал. Уйти вплавь с пленными было немыслимо, а оставлять брандер целым – преступно.
– Как-то у вас легко получается. Убрали, подпалили. Потом спокойно спустились в шлюпку… – Чарльз улыбается, однако глаза его серьезны.
– Мы ушли вплавь. Как и приплыли. Шлюпка ждала нас немного в стороне. – Дело прошлое, и ничего плохого в признании нет.
– Вы положительно прирожденный воин, – цедит толстяк. – Такое впечатление: вы в состоянии найти выход из любого положения. Перечисление ваших дел займет столько…
– Если бы из любого, то мы бы с вами не беседовали.
– Но купцы-то ушли. Между прочим, связать боем сразу четыре фрегата еще надо уметь.
– Если бы еще победить их! – вздыхаю я.
– Вы рветесь продолжать войну? – это уже спрашивает лорд.
– Нет, – откровенно признаюсь я. – Моя война в любом случае закончена. Хватит.
Лорд с сэром в очередной раз переглядываются друг с другом, а потом Эдуард говорит:
– Понимаю. Если вы не возражаете, то предлагаю продолжить беседу в моем замке. Пора в путь.
А хоть бы и возражал. Что бы было?
26
Командор и лорд. Развязка
Имение лорда оказалось намного ближе, чем предполагал Командор. Отдых на постоялом дворе занял довольно много времени, однако к дворцу Эдуарда подъехали еще засветло. И это невзирая на зиму с ее короткими днями.
Родовое гнездо бывшего губернатора колоний могло бы поразить многих. Отреставрированный здоровенный дом в окружении аккуратного и тоже очень большого парка изобличал человека не просто богатого. Нет, даже дилетанту было ясно – именно владельцы подобных дворцов правят миром, определяют его политику, поддерживают на престоле королей или выступают против них. И тогда королям приходится плохо.
Однако Гранье остался полностью равнодушен к увиденному. Канонир повидал на своем веку столько, что поразить его было трудно. Да и не интересовали его чужие дворцы, а свой он иметь особо не стремился.
Реакция Командора ничем не отличалась от реакции товарища. Подобные здания воспринимались им скорее как музеи, но не как жилища нормального человека. К тому же мысли Сергея витали далеко. Настолько, что он даже не стал оценивать окружающее с прицелом на будущее.
– Обед состоится через час. Вам покажут ваши комнаты, – коротко сообщил лорд, перед тем как войти в дом.
Комнаты – у каждого отдельная – ничем не напоминали ту, в которой пленники содержались до сих пор. Однако эталоном Сергея на подсознательном уровне оставалась обычная квартира со всеми удобствами. Этакое наследие прежней жизни.
Но что ждать? Человек, избравший в России судьбу военного, изначально знает, что никакой собственный дом ему не светит. Училище, по существу, та же казарма, а потом скитания по чужим углам. Где общага, где съемная квартира, а свою когда еще получишь… Да и получишь ли?
Откуда при такой жизни взяться мечтам о собственном доме? Тем более – дворце. Раз не мечтаешь, то и не оценишь.
Час тянулся очень долго. Делать было решительно нечего. Дома еще можно было взять в руки неплохую книгу или тупо посмотреть телевизор, а здесь? Еще хорошо, Жан-Жак зашел, избавив от необходимости идти к нему.
Порою тонешь в собственных мыслях без малейшего желания делиться ими, но ощущать при этом дружеское плечо гораздо легче, чем оставаться в полнейшем одиночестве. Да и что слова?
– Каковы планы, Командор?
– Пока – осмотреться, – пожал плечами Сергей.
Гранье хотел что-то сказать. Наверняка, мол, кого собираетесь осматривать? Однако лишь приоткрыл рот, а спросил – уже позднее – другое:
– С чего они так вьются вокруг? Надеются выведать секреты?
– Надеяться не вредно. – Командор думал неизвестно о чем, однако при этом еще умудрялся кое-как поддерживать беседу. – Хорошо, что нас забрали от баронета. Плохо, что это сделал лорд.
– Да, крови он нам попортил много.
– И мы ему, – объективно добавил Сергей.
От его былой невозмутимости не осталось и следа. Он явно волновался, причем ни Эдуард, ни его толстый друг причиной волнения не являлись.
Хорошо, Жан-Жак хоть отчасти это понимал и старательно обходил некоторые темы стороной.
– Я за побег, – произнес он главное. – Море должно быть недалеко. Найдем лодку, и можно рискнуть. Мы давали слово не бежать по дороге. На имение оно не распространяется.
– Посмотрим. Все равно сначала надо узнать побольше.
– Я не узнаю вас, Командор. Раньше вы действовали решительнее. Вспомните свой плен на Ямайке. Ни подготовки, ничего. Напали, победили, захватили корабль…
– Здесь Англия, Жан-Жак. Не успеем как следует отойти, как нас хватятся и пустятся в погоню.
– А если… – Жан-Жак красноречиво провел рукой вдоль горла.
Сергей отрицательно покачал головой. Настаивать канонир не стал. Возможно, сам в глубине души был против хладнокровного убийства тех, с кем недавно сидел за одним столом. Но очень уж опостылело находиться в плену да ждать решения собственной судьбы. Особенно когда привык во всем надеяться на себя и друзей.
– Подождем, – еще раз повторил Командор.
Обеда, во всяком случае, они дождались. Высокомерный холеный слуга провел обоих пленников вереницей коридоров и перед дверью в зал громогласно объявил:
– Кавалер де Санглиер. Шевалье де Гранье.
Командор кое-как поборол волнение и нашел в себе силы решительно шагнуть вперед.
Борьба с собой оказалась напрасной. За огромным столом сидели лишь двое. Все те же Эдуард и Чарльз.
В отличие от трапезы на постоялом дворе обед проходил с дежурными разговорами ни о чем. Лишь в самом конце сэр Чарльз небрежно осведомился:
– Командор, вы не поделитесь с нами своими планами?
– Какие планы могут быть в плену?
– Плен не вечен. Он даже порою бывает короче войны, – глубокомысленно изрек толстяк. – Некоторые возвращаются и снова начинают сражаться. Другие уходят на покой.
– К первым я не отношусь. Я намереваюсь покинуть Францию.
– Хотите вновь вернуться в Вест-Индию?
– Нет. Там мне больше делать нечего. Мой путь лежит в другую сторону. Хочу побывать на земле своих предков. Может, поступлю там на службу. По слухам, царю нужны опытные воины.
– Опытные воины нужны везде, – заметил лорд. – Зачем так далеко ездить? К примеру, Англия тоже нуждается в умелых моряках.
– В Англии вряд ли забудут, что я был ее противником. Карьеры здесь мне не сделать, – Командор постарался обосновать отказ понятными любому аргументами.
– Почему же? – как-то неуверенно спросил лорд.
Очевидно, понимал правоту Командора.
– Признаюсь, мне надоело скитаться по морям. В молодости это неплохо, но с годами все больше тяготеешь к суше.
– А вы, шевалье? – толстяк повернулся к Жан-Жаку.
– Я отправлюсь вместе с Командором, – улыбнулся канонир. – Правда, для этого сначала надо выбраться из плена.
– Пожалуй, это намного легче, чем вы думаете, – объявил Эдуард. – Если вы дадите подписки не участвовать больше в войне, то вам совсем необязательно будет ждать ее окончания.