Страница 16 из 16
– Где… мы?
– В помещении, – сообщила мне Золушка, забившаяся в противоположный угол этого самого помещения. – Два на три метра, стены обшиты пробкой, под потолком два люминесцентных источника света общей мощностью примерно тридцать ватт, температура среды около двадцати двух градусов Цельсия…
– Спасибо, достаточно, – оборвал я. – Еще какие-нибудь, менее детальные подробности? К примеру, на какой мы планете?
– Без малейшего понятия, – огрызнулась напарница. – Все, что я помню – это ты, перелетающий через ограждение. А следующее воспоминание уже включает в себя пластиковый мешок на голове – вон этот.
– Тут есть отверстия, – заметил я, изучая указанный предмет, – для дыхания, надо полагать.
– Угу, только располагались они на затылке. Так что все, что я могу сказать, – нас волокли откуда-то… досюда.
– Исчерпывающая информация, – вздохнул я. – Мой брик и то был бы многослов… черт!
С одной стороны, такие вещи бывают только в дешевых сериалах. А с другой – что-то же упирается мне в локоть!
– Вы пробыли в бессознательном состоянии сорок три минуты двадцать девять секунд, – сообщил инк.
«Связь!»
– К сожалению, в данный момент вы находитесь в пределах экранированного помещения, – мне показалось, что я уловил в мыслеголосе фишки оттенок злорадства. – В которые были доставлены в грузовом отсеке флаера.
«Тоже экранированном?»
– Совершенно верно. «Заткнись, а?»
Я произвел мысленную инвентаризацию имеющихся в наличии возможностей. М-да, негусто. Был бы при мне «кольт-волк»… хотя с другой стороны, я искренне радовался, что оставил его дома. Отписываться за утерю личного оружия… бр-р! Лучше сразу застрелиться… если найдется из чего.
– И, – прищурилась Золушка, – какие предложения выдвинет старший товарищ после ознакомления с обстановкой?
– Ну, – задумчиво сказал я, – мы, конечно, можем попробовать постучать в эту дверь чем-нибудь тупым и твердым…
– Вроде твоей головы?
– Тогда уж твоей, – парировал я, – потому что моя непригодна даже для стучания по бумажной салфетке. Но я думаю, что это в любом случае не повлияет на конечный результат. При хорошем раскладе те, кто бросил нас сюда, рано или поздно о нас вспомнят и заглянут, хотя бы затем, чтобы допросить. А допрос – это все же хоть какой-то обмен информацией.
– И?
– Что «и»?
– Допросить, а потом?
– Знаешь, – медленно сказал я, – большая часть современных методик допроса не предполагает для допрашиваемого никакого «потом».
– И это ты называешь хорошим раскладом, – горько усмехнулась Золущка. – А что же, по твоему мнению, плохой?
– Плохой – это если про нас забудут на срок, превосходящий мои способности выживания в безводном пространстве, – чистосердечно признался я. – Правда, этот вариант энергетически не оправдан – убить нас могли и на месте.
– Да ну? – переспросила Золушка. – Как ты меня утешил, ты…
– Две минуты семнадцать секунд, – подытожил инк. – И очень много повторов.
– …а еще я не привыкла, чтобы меня глушили, как тритона, и волокли неизвестно куда, чтобы сотворить неизвестно что! – выкрикнула Золушка. – Не хочу, не хочу, не хочу!
– Что ж. – Я попытался приподняться и был вознагражден за это новым взрывом боли, на этот раз в ноге. Похоже, вывих… ну да, падал-то я уже с нарушенной координацией. Чертов чип. Ладно, попробуем осторожно, вдоль стеночки… – Единственное, что я могу тебе ответить… добро пожаловать в СБ!
В следующие пять минут я был очень занят двумя вещами – златокудрой головкой моей напарницы, всхлипывающей у меня на груди, и мыслями о том, как все-таки несправедливо устроена Вселенная.
А потом пол нашей камеры содрогнулся, заставив меня подскочить сантиметра на три вверх.
– Что это было?
– Хороший вопрос. Переадресую.
– Недостаточно данных для точного анализа, – огрызнулся инк. – Минимальный прогноз: «подрыв калифорниевой гранаты, эквивалентной двадцати тоннам стандартной взрывчатки, произошедший не далее четырехсот метров от точки вашего местонахождения». Соответственно с увеличением расстояния мощность заряда возрастает…
«Заткнись!»
Взрыв не только дернул пол. Он еще и перекосил дверь камеры – теперь между ней и полом наличествовало полсантиметра свободного пространства. Явно мало для нас – но вполне достаточно для звуков боя.
– Что там? – нетерпеливо спросила Золушка.
Я отмахнулся от нее, подползая поближе к щели.
Частый треск стун-гранат и редкое ответное шипение бластеров – знакомая картина, не так ли? Означает, что атакующие настолько уверены в своем подавляющем превосходстве, что считают себя способными на обычную полицейскую тактику – глуши всех, а потом разберем, где свои. Гуманно, в общем-то, вот только порой эта привычка подводит – когда поступает приказ использовать более летальные средства, «разбор полетов» снова, как и тысячу лет назад, приходится брать на себя господу.
Атакующие продвигались быстро – я едва успел просчитать обстановку и начать отползать подальше от двери, как могучий удар – хорошо иметь бронекостюм с миомышцами – отправил ее к противоположной стене камеры. Ну а следом влетела, само собой, радостно отсчитывающая последние мгновения стун-граната – стандартная тактика зачистки помещений, что я, спрашивается, хотел?
Мне еще повезло – деревенея, я успел разглядеть, что поза замершей у стены Золушки показалась появившемуся в проеме штурмовику подозрительной – и он щедро окатил ее ливнем голубых разрядов. Станнерная передозировка – это, доложу вам, ой-ой-ой, в десять раз хуже самого жуткого похмелья.
Своей доли мучений я тоже не миновал. Всплывание из черного моря забытья было столь долгим и неприятным, что мягкое и уютное кресло я сумел идентифицировать лишь после того, как из серого полумрака сгустилось недовольное лкцо Бара Корина.
– Сэр…
– Сидите уж, – пресек полковник мою жалкую попытку выбраться из кожаной ловушки.
– Сэр, я…
– Вы, Мракович, – медленно произнес Бар Корин, – сегодня проявили просто исключительный талант влипать в неприятности. Признаться, когда я вербовал вас, то не рассчитывал, что вы будете появляться в моем кабинете по три раза на день.
– Но, сэр..
– Учитывая тот факт, – продолжил Корин, вывешивая над столом сразу три винды, – что в каждое очередное появление ваше состояние ухудшается, я бы не рекомендовал вам пытаться проделать нечто подобное еще раз. Не люблю, когда посетителей вносят… ногами вперед.
– Клянусь, сэр. – Я наконец сумел отклеиться от спинки кресла и качнуться вперед. – У меня, то есть у нас, и в мыслях не было ничего подобного, сэр. Мы просто зашли в ресторан..
– Второй раз за день, – буркнул Корин. – Что-то вам не везет с заведениями общественного питания. Я на вашем месте какое-то время ограничился бы заказными блюдами.
– Я постараюсь обойтись космолетным камбузом.
– Тоже неплохо, – кивнул полковник, внимательно изучая винду справа от себя. – Вы хоть знаете, что эти идиоты от вас хотели?
– Не имею ни малейшего представления, – сознался я. – Меня оглушили, потом я очнулся в какой-то камере… потом меня оглушили снова. Думаю, инк фишки и то может рассказать больше.
– Инк фишки, да… – Бар Корин, помрачнев, наклонился и извлек из стола две фишки. – Держите. Ваш и вашей напарницы.
– А старый? – Не то чтобы я о нем сильно жалел, но… в какой-то миг мне показалось, что он начал обретать индивидуальность, пусть и с приставкой «псевдо».
– Погиб, – вздохнул Корин. – Конструктивная недоработка – мощный стун-разряд, как выяснилось, начисто разваливает интелструктуру.
– Представляю, как огорчился доктор Рагнарссон.
– Именно поэтому я и решил лично отдать вам новые фишки, – усмехнулся полковник. – В ближайшие два-три месяца вам лучше не попадаться Доку на глаза. Впрочем, у вас и не будет такой возможности.
– Ясно. – Я решил пока не заострять вопрос на последней фразе Корина. – Сэр, а эти, как вы выразились, идиоты – что они от нас хотели? Вы ведь допросили… там ведь было кого допросить?
Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.