Лучезарный

– Выпусти меня. Разбей круг.

– Я не могу… – тот растерянно посмотрел на цепочку камней, излучающих едва заметное сияние. – Еще рано, ты не до конца…

– Слушай меня! – гневно рыкнул полудемон. Убедился, что подросток внимательно смотрит на него, и продолжил спокойнее. – Хул официально объявила себя Госпожой, и теперь выпустит на поверхность слуг, чтобы накормить их и пополнить запас энергии. С этой поляны тянет магией на весь лес. Думаешь, куда они пойдут в первую очередь? Я уже чувствую, сюда приближается кто-то.

– Если я тебя выпущу, – воскликнул мальчишка с отчаянием, – трансформация не закончится, ты останешься калекой!

– Делай, что тебе говорят!

– Я не… – он не договорил.

На поляну одним длинным прыжком выскочил огромный зверь. Эмил, ожидавший увидеть демона, на мгновение замер от удивления. Это была кошка – пума или пантера. Ее короткий серый мех переливался в свете костра. Зеленые зрачки светились. А длинный хвост хлестал по гладким бокам.

Она была еще совсем молодой. Колдун понял это по пышному воротнику, обрамляющему длинную шею, кремовому горлу и выражению удивленного любопытства на усатой морде.

– Какая неожиданная добыча. – Промурлыкала химера довольно внятно. – Мальчик… нет, уже почти юноша, и мужчина, почти волк.

– Я слышал, как открылся телепорт, – произнес Эмил, рассматривая ее также внимательно, как и она его. – Но ты не демон…

Кошка оскалилась, прижимая уши к голове.

– Больше здесь не будет темных. Теперь все принадлежит нам. Как долго мы жили, питаясь крохами с их стола. Прятались и голодали. Теперь Хозяйка этого мира – одна из нас. Она открыла земли для своих сестер и братьев. А здесь так много дичи.

Кошка замурлыкала довольно. Мёдвик сделал маленький шажок ближе к цепочке разноцветных камней.

– Демоны не отдадут свои охотничьи угодья просто так, – ответил Эмил, стараясь как можно дольше занимать молодую любопытную химеру разговором. Будь на ее месте кто-нибудь постарше, он бы напал сразу, не теша свое самолюбие.

– Их никто не будет спрашивать! – фыркнула она, презрительно щурясь на беспомощного, заключенного в магический круг. – У Хул есть могущественное оружие, с которым все мы стали непобедимы.

– Темные создания не так слабы, как тебе кажется, – усмехнулся колдун, замечая краем глаза, как Мёдвик постепенно придвигается к нему.

– Ты слаб. Ты в ловушке. О какой силе ты говоришь?! Тебя смог поймать ребенок. – Кошке заметно надоело болтать, под ее великолепной шкурой напряглись мышцы. Выразительная морда загорелась охотничьим азартом.

– Не тебе судить, – пробормотал Эмил едва слышно.

В тот же самый миг химера бросилась на мальчишку. Колдуну показалось, что время остановилось. Он видел зверя, зависшего в воздухе в длинном прыжке, Мёдвика, разметавшего прутом цепь камней, белые искры, летящие с клейма. А потом вдруг все происходящее понеслось с огромной скоростью. Эмил рванулся вперед и, сцепившись с противницей, покатился по траве.

Ненависть полудемона наконец-то нашла выход. И он, не чувствуя боли, с дикой яростью, вымещал ее на молодой химере, полосуя когтями прекрасную бархатную шкуру. Потом сжал волчьи челюсти, слушая хруст позвонков. Кошка дернулась последний раз, тело ее обмякло…

Эмил перевел дыхание и медленно поднялся, оттолкнув мертвого зверя. Бок болел, голова кружилась, но он, стараясь не обращать на это внимания, огляделся.

Мёдвик лежал на спине, штанина на его левой ноге намокала от крови.

– Все хорошо, – прошептал он, глядя на приближающегося полудемона. В его глазах не было страха, лишь напряженное ожидание. – Мне почти совсем не больно.

Эмил ничего не ответил, догадываясь, о чем думает бывший воспитанник. Не вернется ли «учитель» к прежнему безумному состоянию, и не вызовет ли вид беспомощного человеческого тела новую вспышку волчьего инстинкта. Колдун наклонился, с треском разорвал штанину и осмотрел царапины – те были глубокими, но не настолько, чтобы мальчик истек кровью прямо сейчас. Легко подняв ребенка, он взвалил его себе на спину. Буркнул:

– Держись крепче.

– Я мог бы и сам… – прошептал тот, но послушно уцепился за плечи.

Колдун в последний раз глянул на мертвую химеру и сначала пошел, а потом побежал в лес, прочь от озера.

– Хул делает большую глупость… – бормотал он по дороге. – Неужели она хочет запереть демонов в подземельях, а внешние земли отдать химерам?

– Она теперь Хозяйка, – ответил Мёдвик, прижимаясь щекой к его плечу. – Она делает, что желает. И у нее есть Рубин.

– Все равно глупо… Демоны не простят ей. – Эмил перелез через замшелый ствол ели, лежащий поперек дороги. – Мне кажется, или ты стал тяжелее?

Мальчишка промолчал.

Полудемон побежал быстрее. С каждой минутой дорога становилась все более знакомой. Густой ельник закончился. Появились высокие сосны. За пригорком негромко журчала вода.

Спустившись в овраг, Эмил перешел ручей. Насколько он знал, химерические кошки, преследуя врага, полагаются на чутье. Если они обнаружат труп своей сестры, убитой им, и бросятся в погоню, то потеряют след на берегу.

Волчье чутье подсказывало, как лучше запутать предполагаемых преследователей. Он долго брел по колено в воде, сожалея, что не может воспользоваться магией Рубина, часть которой, как утверждал Мёдвик, скрыта в нем. Мальчишка, висящий на спине, казался слишком горячим, и пахло от него нездоровым жаром и кровью – этот запах мог привлечь не одного хищника.

Один раз Эмил снова услышал гул открывающегося телепорта, и заторопился сильнее, скользя на мокрых камнях. Будь он человеком, он бы уже не один раз упал. Будь демоном – не выдержал и разорвал беспомощную жертву. Но он был тем и другим лишь наполовину, поэтому терпел, хотя его собственные раны болели, сердце колотилось все сильнее, а дыхание сбивалось с каждым шагом…

Когда впереди появились очертания крошечного домика с провалившейся крышей, он уже едва стоял на ногах. Это был та самая лачуга, о которой говорил Мёдвик. Эмил узнал ее по запаху гниющего дерева и дыма. Заброшенная сторожка стояла на крошечной полянке, вокруг которой буйно разрослись рябина и дикий шиповник. И это – вместо великолепного каменного замка. Отличная замена, ничего не скажешь. В другое время колдун посмеялся бы над удивительными превратностями судьбы, но сейчас ему было все равно.

Он удобнее перехватил Мёдвика, поднялся по покосившемуся крыльцу, дернул дверь, но она была заперта.

С той стороны прозвучали быстрые шаги, и встревоженный женский голос спросил:

– Кто там?

– Открывай быстрее, – отозвался полудемон.

В ответ раздалось громкое аханье, загремел засов, дверь распахнулась. На пороге стояла девушка в грубом сером платье. В одной руке она держала свечу. Робкий огонек осветил позднего гостя, и Эмил снова увидел себя со стороны, теперь ее глазами. Горбатое чудовище с оскаленной в тяжелом дыхании пастью. Крестьянка зажала ладонью рот, заглушая крик, и отступила на шаг.

– Это ты… неужели… – произнесла она невнятно, потом перевела взгляд на Мёдвика, и зрачки ее расширились. – Что ты…

– Я ему ничего не сделал, – насмешливо отозвался колдун и вошел в дом. – На нас напали.

– Сюда, – голос ее стал спокойным и решительным, хотя в зрачках еще плескался прежний страх. Она подняла свечу выше, показывала Эмилу, куда идти. – Его надо перевязать.

Колдун опустил мальчишку на груду сена, покрытую старой попоной. Выпрямился, чувствуя, как разламывается от боли спина. Мельком оглядел жалкую комнатку. Несколько досок в полу провалилось, в окне нет рамы и дыра затянута куском холстины. Печка почернела от копоти.

Полудемон фыркнул презрительно, повернулся спиной к суетящейся девушке и вышел на улицу.

– Эмил! – воскликнула она. – Куда ты?! Постой.

Но он лишь равнодушно дернул плечом.

Пожухшая от холода трава никла к земле. Из нее поднимались тонкие стволики рябин. Деревенские жители часто сажали это дерево возле домов, считая его защитником от всякой нечисти. «От меня, то есть», – с усмешкой подумал колдун, протянул руку, сорвал горсть красных ягод и сунул в пасть. Челюсти тут же свело от горьковато-кислого вкуса, пустой желудок скрутило от голодной боли. Но он продолжал жевать, мстя своему безобразному телу, которому снова захотелось сочного сырого мяса.