Страница 18 из 21
Нахттотер перевернул всю Европу, но не нашел следов сестры. Хранья отлично спряталась.
Рыцарь ночи злобно скрипнул зубами. Погрузившись в воспоминания, он не заметил возвращения в «Лунную крепость». Машина стояла возле крыльца, Рэйлен скучала, не решаясь выключить двигатель. Ландскнехт, похоже, вышел через сотовый в интернет и напряженно искал какую-то информацию, а Роман мерз на улице, ожидая, когда глава клана соблаговолит выйти.
– Йохан. Как только узнаешь, где они остановились – сразу ко мне. В любое время.
– Разумеется, нахттотер.
Миклош хмуро стукнул костяшками пальцев по стеклу, и расторопный Роман тут же открыл дверь автомобиля. Не обратив на слугу внимания, господин Бальза направился к дому. На душе у него было неспокойно.
Глава 8
Новая семья
Только поверхностные люди не судят по внешности.[15]
Я очнулся.
Кончики пальцев застыли. Ледяной озноб поднимался вверх по ладоням, предплечьям, колол плечи и скатывался вниз по спине. Было настолько холодно, что я перестал чувствовать ступни ног. В темноте слабо горела маленькая лампочка над дверью и отсвечивала зеленью жидкость, в которой лежал Вивиан. Его рука с посиневшими от холода ногтями крепко сжимала край резервуара. Словно кадаверциан хотел выбраться наружу и не мог.
– Кристоф, – прошептал я, с трудом двигая онемевшими губами. – Крис.
Казалось, ментальные нити, соединяющие меня с Вивом, смерзлись до состояния стальной проволоки, а его сущность, медленно перетекающая в мою память, превратилась в кусок льда. Мой выдох вырвался облаком пара.
– Крис!
Дверь распахнулась, на пол упала полоса яркого света, я услышал испуганно-удивленный возглас, потом быстрые шаги, а спустя мгновение знакомый голос раздраженно произнес:
– Сэм, я тебя убью. Сколько раз можно повторять, что ты должен быть здесь постоянно!
– Но я думал… – вяло мямлил провинившийся.
– Лучше бы я оставил Лориана. От него больше толку! Отойди, не путайся под ногами. Дарэл. Дарэл, ты меня слышишь?
Хмурое лицо Кристофа выплыло из темноты, и я прошептал:
– Холодно… ему холодно…
– Сейчас станет теплее.
Повернув голову, я увидел, как колдун подходит к ученику и поит его своей кровью. Температура в помещении немного поднялась. Дыхание уже не смерзалось, пальцы Вивиана, вцепившиеся в край ванны, расслабились, рука скользнула по стеклу, снова погружаясь в «ихор».
– Да тут дуба можно дать! – негромко сказал Сэм. Он стоял у стены, наблюдая издалека, опасаясь сердить учителя своим присутствием, но не в силах преодолеть любопытство. – С чего это вдруг?
– Один из признаков магического воздействия, – задумчиво сказал Кристоф, внимательно рассматривая лицо Вивиана, – и тебе, Сэми, давно уже пора бы его знать.
– Крис… – говорить было трудно, одна часть моего сознания вместе с умирающим кадаверцианом плавала в черном беспамятстве, другая – пыталась осознать то, что я увидел в прошлом.
– Он хочет что-то сказать. – Сэм стал приближаться ко мне, далеко обходя резервуар с Вивианом.
Я вызвал в памяти подземелье и предметы, лежащие на полу. Картинка прыгала, искажаясь, по ней шли полосы и рябь. Но Кристоф должен был разобрать…
– Хватит, Дар. Я понял.
Я открыл глаза. Мрачный мастер Смерти стоял рядом, глядя на меня и как будто не видя.
– Это Малый круг, – произнес он, наконец.
– Что? – подал голос Сэм. – Какой круг?
На этот раз колдун не обратил внимания на очередное проявление невежества ученика. И сказал, обращаясь больше ко мне, чем к нему:
– Частично вещественные символы кланов используются в некоторых ритуалах… Использовались раньше. Очень давно.
Кадаверциан поднял руку, машинально рисуя в воздухе невидимый узор.
– Расположенные определенным образом, они могут оказывать колоссальное воздействие. Из Вивиана пытались вытянуть силу с помощью нескольких древних артефактов и пары новых. Змея, пришпиленная к доске. Оригинально… но бессмысленно. – Движением кисти колдун «стер» несуществующий узор. – Только Большой круг способен вобрать в себя всю мощь. Для этого нужна кровь тринадцати представителей кланов, а еще лучше их живые, но обездвиженные тела. И символы. Настоящий антам Лудэра, настоящий волк – средоточие силы Вриколакосов, настоящий призрак, а также – крест Основателя, ритуальное жало Тхорнисх… Подлинные, а не их жалкие подобия.
– Как же добыть Орион? – вмешался в размышления Кристофа Сэм.
– Через сложную систему магических линз. Созвездие будет отражаться в зеркале, лежащем на полу… Ладно. Все. Сэмюэл, иди, займись делом. Я сам здесь побуду.
Когда дверь за учеником закрылась, Крис сел в кресло рядом со мной:
– Не нравится мне это, Дарэл. Совсем не нравится. Читай дальше. А я буду думать.
Я закрыл глаза, пытаясь расслабиться. Холод постепенно уходил из лаборатории, дышать стало легче. И мои ощущения вновь растворились в памяти молодого кадаверциана…
Было прохладно. Накрапывал мелкий дождь. В лужах отражались горящие фонари. Вивиан стоял на тротуаре, глубоко засунув руки в карманы куртки, и смотрел в окна высотки. Он не помнил, как оказался на этой улице. Последнее что осталось в памяти – потайная комната в особняке фэри, холод и змея, примерзшая к земле. Остальное таяло в черноте…
Кем бы ни был тот, кто пытался провести странный ритуал, он оказался мертв. А Вивиан – свободен.
Он глубоко вдохнул свежий воздух. Запрокинул голову, глядя на небо. Свобода. Только что с ней делать? Загадочная темная половина была счастлива и готова вопить от восторга, а Вивиану на мгновение стало неуютно под этим огромным небом, затянутым тонкой пеленой облаков. Он знал, что до восхода необходимо найти убежище. И надо поесть.
Беглец быстро шел по улице, внимательно глядя по сторонам, но больше не наслаждался красотой разноцветной ночи. Искал, прислушивался. Охотился. Странное состояние. Непривычное. Он делал то, что нужно, не задумываясь, не обращаясь к логике, на уровне инстинкта.
Вдалеке показались гаражи. Дверь самого крайнего была распахнута, на стене светилась длинная белая лампа. Внутри, возле машины, возился мужчина в засаленной куртке. Чертыхался, копаясь в моторе.
Вивиан медленно, бесшумно приблизился и, когда человек выпрямился, опустил руку ему на плечо, рывком разворачивая к себе. Тот вздрогнул от неожиданности, взглянул в лицо вампира, и тут же глаза его закатились, а безвольное тело съехало на капот «жигулей». «Охотник» рывком распахнул куртку на его шее и погрузил клыки в артерию. Всего несколько глотков. Не убивать.
Кровь была теплой, сладкой и такой головокружительно вкусной, что оторваться от жертвы стоило большого труда. Две ранки затянулись за несколько секунд, осталось только красное пятно, как будто кожу на шее мужчины натер слишком узкий воротник. Придерживая бесчувственное тело, Вивиан открыл дверцу машины, осторожно опустил жертву на сиденье водителя и быстро вышел из гаража.
Свобода приобрела новый, неожиданный вкус.
Ни угрызений совести, ни сомнений. «Я уже вряд ли человек, – размышлял он, быстро удаляясь, – хотя еще чувствую себя им».
Воспоминания о прошлом не возвращались. О будущем думать не хотелось. Единственное, что Вивиан знал – нечто внутри защищает его. Подсказывает, направляет. И лучше слушаться загадочную темную половину.
Он шел вдоль домов, сам не зная куда, но в какой-то момент вдруг испытал сильнейшее желание свернуть в темный переулок между двух девятиэтажек и не стал сопротивляться. Прошел насквозь сквер с чахлыми акациями и кленами, едва не спугнув целующуюся на скамейке парочку своим бесшумным появлением из темноты. Перепрыгнул через канаву с открытыми трубами на дне. Пересек еще одну улицу и увидел в глубине двора, между домами, приземистое здание с тусклой неоновой вывеской. Бар или ночной клуб.
15
Оскар Уайльд. Портрет Дориана Грея.