Разумное стремление

Правда, весь тот день Маргарет вынуждена была провести с ним и два последующих тоже. Он приезжал, чтобы побыть, как выразился, с двумя самыми главными женщинами в его жизни.

О прошлом они не говорили. О будущем восторженно щебетала лишь Оливия. И чем больше Маргарет слушала свою дочь, тем непростительнее казалась ей собственная вина. Рано или поздно дочери придется сказать правду.

Сначала, когда Джордж предложил ей постепенно подвести Оливию к пониманию того, что их отношения не сложились, это казалось наиболее простым выходом. Но сейчас, когда у Маргарет появилось время все обдумать, стало ясно, что за сутки проблему не разрешить. Она запаниковала, боясь чем-нибудь выдать напряжение, в котором постоянно пребывала, боль, которую испытывала, муку, которую приходилось терпеть. Ибо это была мука — видеть Джорджа, принимать мелкие интимные знаки его внимания, мимолетные поцелуи в лоб, легкие объятия. Словом, все то, что призвано было укрепить веру Оливии в их безумную любовь.

Безумная любовь. Ну что ж, это правда — по крайней мере, в отношении нее. И беда заключалась в том, что любовь эта с каждым часом становилась все сильнее и сильнее.

Как бы Маргарет ни пыталась заставить себя помнить о прошлом, она понимала, что с каждым днем все больше зависит от Джорджа, все теснее связывает себя с ним. Она разрывалась между мучительной ненавистью к себе за собственную слабость и неспособностью посмотреть в лицо действительности.

Хорошо еще, что Оливия могла провести дома лишь несколько дней.

К ужасу Маргарет, в последний день своего пребывания в Эверсли дочь предложила съездить всем вместе к Джорджу в Лондон.

— Ведь вы с мамой, наверное, будете жить там, когда окончательно назначите дату свадьбы, — рассудительно заметила она.

— Оливия, — запротестовала Маргарет, — я не думаю…

— Все в порядке, — прервал ее Джордж. — Олли права. Хотя должен предупредить, что мой дом мало напоминает… То есть его с меньшим основанием можно назвать домом, чем ваш. — Он произнес это почти зловеще, его лицо вдруг стало замкнутым.

Маргарет прикусила губу. Джордж никогда не упоминал ни о женщине, ради которой бросил ее, ни об их совместной жизни. Маргарет теперь знала, что они не были женаты. Но они, должно быть, жили вместе, у них был общий дом, они строили общие планы. У Маргарет все сжималось внутри при мысли, что придется посетить дом, который бывший муж делил с другой женщиной — женщиной, которую он любил больше, чем ее.

— Я купил его пять лет назад, — объяснял он Оливии. — Честно говоря, он велик для меня одного. Слишком велик. Я даже толком не понимаю, зачем приобрел его.

— Предвидение, — предположила Оливия с улыбкой.

— Возможно, — согласился Джордж. — Хотя тогда мне и в голову не приходило… что существуешь ты.

— Ничего, у вас еще все впереди, — мягко заметила Оливия. — Я наводню ваш дом внуками. Если мои анализы окажутся положительными, это не остановит меня. У меня все равно будут дети. Пусть не мальчики, я не могу пойти на такой риск, но девочки — обязательно!

Маргарет насторожилась, когда Джордж неожиданно шагнул к стеклянной двери и вышел через нее в сад. Его спина казалась каменной от напряжения.

— В чем дело? Я сказала что-то не то? — испуганно спросила у нее Оливия.

— Он тревожится за тебя, — ласково объяснила Маргарет. — Дай ему время, Олли. Он чувствует себя виноватым, ответственным за то, что ты, возможно, никогда не сможешь иметь сыновей…

— Но я, по крайней мере, могу выбирать, — перебила ее Оливия. — А как поступила бы ты, ма, если бы он сказал тебе… об этом риске после того, как ты узнала, что беременна мной?

— Не знаю, — честно ответила Маргарет. — Думаю, оставила бы все как есть.

— Папа, наверное, был бы против, да? Он бы постарался убедить тебя сделать аборт?

Маргарет прикусила губу и задумалась, прежде чем ответить.

— Не хочу утверждать, что согласилась бы с решением Джорджа. Однако я могу его понять.

— Да-да, знаю. Просто я вдруг подумала, что, если бы ты… Если бы он не развелся с тобой тогда, я бы могла никогда не появиться на свет.

— Но ведь ты появилась, — сказала ей Маргарет.

Оливия подошла к окну.

— Папа кажется таким одиноким! Я думаю, ему все эти годы ужасно не хватало тебя. Нет никаких сомнений в том, как он к тебе относится, и я знаю, что ты любишь его… всегда любила. Я так рада, что вы снова вместе!

— Олли, все не так просто. Возможно, ничего из этого не получится… — начала Маргарет.

Но Оливия ее не слушала.

— Мне не терпится взглянуть на папин дом, а тебе? Интересно, какой он?

Джордж уже шел по направлению к ним. Оливия выбежала ему навстречу и с любовью обняла его, вызвав слезы на глазах у Маргарет. Скоро ей придется сказать дочери правду. Скоро, но не сейчас. Пока еще отношения с Джорджем слишком новы для нее и воспринимаются очень остро!

Все дорогу до Лондона Маргарет чувствовала нарастающее напряжение и нервозность. Но Джордж не поехал через город напрямик, а свернул на север, и тогда, она вздохнула с облегчением. По крайней мере, не придется проезжать по тем местам, которые были памятны обоим.

Проезжая по деловому кварталу неподалеку от Хэмстеда, Джордж показал принадлежащий ему красивый трехэтажный особняк, в котором располагалась контора. Он объяснил, что, начав дело с небольшой фармацевтической фабрики, повел его довольно успешно и теперь владеет несколькими большими предприятиями.

— Слышишь, ма? Ты выходишь замуж за богача, так что держись за него покрепче, — поддразнила ее Оливия.

Дочь настояла на том, чтобы мать села рядом с Джорджем. И Маргарет краем глаза увидела, как он едва заметно вздрогнул, когда ему пришлось неожиданно затормозить перед внезапно возникшим пешеходом. После злополучного инцидента у бензоколонки у Джорджа помимо проявлявшейся время от времени хромоты остался небольшой шрам на колене.

Маргарет бросило в жар при воспоминании о том, как она гладила, целовала, ласкала эту маленькую отметину. Внутри у нее все затрепетало — и она в очередной раз возненавидела себя за слабость. Стоило Маргарет представить, как они занимаются любовью, как тело начинало гореть, а чувства выходили из-под контроля.

Джордж тем временем говорил о том, что уже скоро они будут на месте. Она посмотрела на него, задержав взгляд на губах, и сердце перевернулось при воспоминании об их нежных прикосновениях, к ее телу.

Они уже ехали мимо парков и красивых особняков Хэмстеда. Через некоторое время Джордж свернул на одну из подъездных дорог, обсаженную высокими деревьями. За поворотом Маргарет увидела дом, и у нее тут же перехватило дыхание.

Просторный двухэтажный особняк, скорее похожий на замок без башенок, с красной черепичной крышей и окнами со ставнями, был окружен огромным старым садом.

— Так это он?.. Великолепно! — воскликнула Оливия. — Ну, как тебе, ма?

Джордж остановил машину. Маргарет поняла, что и он, и дочь выжидающе смотрят на нее. Она неуверенно произнесла:

— Он… он очень красивый.

— Очень красивый! — передразнила ее Оливия. — Да уж, ма, могла бы подобрать более подходящие слова!

Маргарет растерянно улыбнулась.

Когда-то давным-давно, летним днем, лежа с Джорджем в постели, в их доме на придавленной жарой узкой улочке, она описывала ему дом своей мечты… Дом для большой семьи, которой она так страстно хотела.

Судя по внешнему виду, здание в точности соответствовало ее описанию. И Маргарет увидела жестокую иронию в том, что он принадлежит именно ее бывшему мужу.

Джордж сказал, что приобрел его пять лет назад — к тому времени он наверняка уже не помнил о ее «прожектах». Испытывая настоятельную потребность глотнуть свежего воздуха, Маргарет потянулась к ручке двери, забыв, что еще не отстегнула ремень безопасности.

Оливия уже успела выпрыгнуть из машины. И Маргарет с Джорджем остались наедине.

— Я купил его из-за тебя. Как-то проезжал мимо… и увидел.