Разгадка завещания

Карла неожиданно почувствовала страшную усталость. Ей захотелось сейчас только одного: уединиться в своей комнате и заснуть. Но как сделать это, когда рядом весело щебечут счастливые девочки, а Маргарита прикидывает, как лучше организовать пикник с барбекю, чтобы отпраздновать их женитьбу? Нет уж, пусть всем этим займется Билл, думала Карла, прикладывая ладонь к кружившейся голове.

Во рту у девушке пересохло, а при одном только воспоминании о выпитом алкоголе ее опять начало мутить. Биллу удалось женить меня на себе, хотя я не хотела выходить за него замуж. Такой брак не может быть прочным, все равно он скоро развалится, утешала она себя. Надо постараться расторгнуть его при первой же возможности. Одна из них — вернуть Биллу завещанное ей Томом. Тогда он вряд ли станет удерживать ее около себя.

Слава Богу, Билл ушел из дома по делам, требующим немедленного разрешения. У Карлы по-прежнему не было аппетита, она отказалась от ланча и поднялась в свою комнату, где уснула, едва ее голова коснулась подушки.

Маргарита строго-настрого запретила близнецам беспокоить ее. Теперь, когда они с Биллом поженились, домоправительница стала относиться к ней по-иному. Первоначальное неприятие и последующее терпимое отношение к гостье сменилось почти материнской заботой…

Ее разбудили близнецы. По их словам, она проспала несколько часов кряду, и теперь уже пора было ужинать. Когда все втроем вошли в столовую, Мэри сообщила, что дядя Билл вернулся и куда-то звонит.

Билл… Карла слегка вздрогнула. Ее муж, но только на бумаге. Не муж, а одно название… Ее охватила паника. Почему она проспала полдня? Почему не связалась с адвокатом и не занялась юридическим оформлением расторжения нежеланного брака?

По ее телу пробежал озноб. Билл — безжалостный, жестокий человек, который добивается своего, несмотря ни на что. Который всегда готов всячески унизить ее…

Карла поднялась к себе и открыла дверь в небольшую гостиную. Личные вещи, которые она оставила на письменном столе, исчезли. С чувством тревоги Карла вошла в спальню. В комнате царил идеальный порядок, безукоризненная чистота — и тоже не было ни одной ее вещи! Что за чертовщина? Она открыла шкаф — тот оказался пустым…

Услышав позади себя легкий скрип открываемой двери, Карла резко обернулась и увидела Билла. Он стоял, сложив на груди руки, и наблюдал за ее действиями.

— Где все мои вещи? — спросила она.

— А где, вы думаете, они могут быть? В моей комнате, естественно. Маргарита перенесла их туда после обеда.

На мгновение Карла лишилась дара речи. Она уставилась на Билла, пытаясь осмыслить услышанное. Этого не могло быть! Маргарита никогда бы… С другой стороны, для домоправительницы они были обычной супружеской четой.

— Она с таким же успехом может вернуть их обратно. — Карла едва узнавала свой голос. — Я ни за что не стану жить с вами в одной комнате!

— Вы, кажется, забыли об одном обстоятельстве. — Билл взглянул на нее с ухмылкой. — Девочки, да и, судя по всему, все остальные обитатели дома, полагают, что мы безумно любим друг друга.

— Моей вины в этом нет! — резко ответила Карла.

— Нет?

Ее так и передернуло от вопроса, заданного ехидным тоном.

— Нет! — твердо повторила она.

— Тогда как вы объясните некоторые высказывания в ваш адрес, которые все слышали сегодня утром из уст Энни? — Его брови вопросительно поднялись, и Карла почувствовала, что краснеет.

— Все было не так, как вы себе представляете. Просто Мэри и Энни…

Но как объяснить, что именно девочки, опасаясь его женитьбы на Арабелле, предложили ей, Карле, сделать так, чтобы все подумали, будто он влюблен в нее?

Вместо объяснений с ее губ опять сорвалось:

— Я не собираюсь делить с вами спальню! Неужели, — добавила она, — ранчо так много значит для вас, что вы готовы заключить брак с женщиной, которую откровенно презираете?

— Да, готов, — ответил Билл. — Но для меня важно не само богатство и связанные с ним преимущества. Для меня гораздо ценнее эта земля и люди, которые работают на ней, борются за нее, а не мои сугубо личные чувства и предпочтения. И я считаю своим первейшим долгом сохранить эту землю как нечто целое и неделимое и передать своим потомкам.

— Но ведь у вас нет сына, — напомнила ему Карла.

Билл нахмурился и взглянул на нее так, будто увидел впервые.

— Племянницы выйдут замуж, у них родятся дети, — сказал он. — Сыновья или дочери — не имеет значения.

Ей показалось странным, что Билл не завел речь о собственном ребенке, о том, что он сделает все возможное, чтобы заиметь его. Неужели этот мужчина действительно так любил мать племянниц, что не мог допустить даже мысли о том, что его малыш родится от другой женщины? В представлении Карлы это никак не вязалось с характером человека, который оказался способным похитить ее и, по сути дела, насильно женить на себе…

Неожиданно дверь отворилась, и в гостиную вошла Маргарита.

— Ах вот вы где! — воскликнула домоправительница и повернулась к Карле. — Я перенесла все ваши вещи в комнату Билла… У вас осталось до ужина всего десять минут.

Наконец-то у нее появился шанс рассказать правду, вывести Билла на чистую воду и таким образом покончить с фарсом. Но вместо этого она почему-то промолчала.

— Пойдемте, я покажу вам спальню, — сказал Билл, когда Маргарита ушла.

Его комната располагалась в самом конце коридора. При ней не было гостиной, зато она поражала огромными размерами и массивной старинной мебелью резного дерева.

На широченной кровати, украшенной искусно выстеганным одеялом, вполне могли разместиться четверо взрослых. Скользнув взглядом по одеялу, Карла тут же отвернулась, почувствовав, как напряглись мышцы в низу живота.

Во время ужина Карла сидела за столом как на иголках, украдкой поглядывая на Билла и стараясь казаться веселой и всем довольной.

Когда Билл сказал, что его ждут дела и ему пора идти, она с облегчением вздохнула. Пока он будет работать в своем кабинете, ей удастся прошмыгнуть в комнату и заснуть еще до его прихода.

После того как девочки ушли спать, Карла принялась листать журнал, с нетерпением ожидая момента, когда ей можно будет подняться наверх, не нарушая правил приличия. Наконец часы пробили десять. Пора, решила девушка и, отложив журнал, направилась к лестнице.

В спальне она отыскала свою ночную рубашку и прошла в ванную. Огромная ванна, наполовину утопленная в пол, потрясла ее воображение: она была так просторна, что в ней могли легко разместиться двое… Во рту пересохло, а пульс участился, едва Карла представила себе Билла, занимающегося любовью с незнакомой ей женщиной, причем женщина настолько обезумевает от страсти, что не замечает, как вода выплескивает пол… И эта женщина — мать близнецов? А может, и не только она? Интересно, сколько всего любовниц было у Билла Даррелла?.. Нет, ей не следует забивать голову подобными мыслями!

Карла быстро приняла душ, вытерлась и надела ночную рубашку. Вернувшись в спальню, она в нерешительности остановилась у двери и посмотрела на кровать. Хотя на таком ложе и вдвоем не было бы тесно, девушка боялась, да и не хотела делить его с Биллом.

Не хотела? — спросила себя Карла, стараясь не обращать внимания на легкий озноб какого-то сексуального предвкушения, который вдруг охватил ее с головы до пят. Что с ней опять творится? Как она может чувствовать влечение к человеку, которого должна презирать и ненавидеть?

В отчаянии Карла оглядела спальню, надеясь обнаружить хоть какой-то уголок, укромное местечко, где ей удалось бы провести ночь в относительной безопасности. Неожиданно взгляд остановился на двери гардеробной. Она могла бы расположиться там!.. Конечно, не Бог весть как удобно, но это лучше, чем делить ложе с Биллом.

Через несколько минут ей удалось втиснуть в гардеробную тяжелое кресло. Ничего другого, на чем можно было бы провести ночь, в спальне не нашлось. Пока она тащила кресло, руки от непривычной физической нагрузки разболелись. А мысль о том, что в любое мгновение в спальню мог войти Билл и застать ее за столь странным занятием, заставляло сердце биться с такой силой, что, казалось, оно вот-вот выскочит из груди.