Прощаю и люблю

Шерон лихорадочно соображала: если начать с чертежей, то потом можно будет соврать, что у нее нет времени, и уехать, не оставаясь на обед.

— Пожалуй, я сначала посмотрела бы чертежи.

Шерон мысленно ужаснулась: ну почему она не может говорить уверенно и твердо, как подобает профессионалу? Вместо этого с ее уст срывается нечто вроде лепета влюбленного подростка, отчаянно пытающегося скрыть свои чувства в присутствии кумира, Пора с этим кончать, нужно взять себя в руки и собраться с мыслями, строго сказала она себе.

Но сказать легче, чем сделать. Несмотря на то, что их разделало довольно приличное расстояние, Шерон ощущала присутствие Герри так же остро, как если бы они стояли вплотную друг к другу:

— Ну что же, тогда пойдемте в гостиную, — пригласил Герри.

Как он и говорил, гостиная была модернизирована не столь решительно, как кухня, но оказалась излишне загромождена мебелью. Поэтому, когда Герри развернул на столе чертежи, Шерон, чтобы их рассмотреть, пришлось встать так близко к нему, что их тела практически соприкасались.

Какое счастье, что нас сейчас не видят местные кумушки! — порадовалась она. То-то было бы сплетен!

— Как видите, в доме будут сохранены все особенности архитектурного стиля, — сказал Герри, наклоняясь над чертежом и показывая Шерон участок на плане.

Шерон посмотрела не на чертеж, а на Герри. Это оказалось ошибкой. В отличие от большинства мужчин Герри не пользовался одеколоном, но неповторимый чистый аромат его кожи действовал на Шерон сильнее любых парфюмерных изысков. От него пахло сильным мужчиной. Вот и сейчас, стоило ей вдохнуть этот запах, как сердце забилось чаще, голова закружилась, и Шерон уже не слышала объяснений.

Взгляд ее помимо воли переместился к губам Герри, в памяти всплыл поцелуй в гольф-клубе… У Шерон пересохло в горле, ее бросило в жар, а кожа вдруг сделалась неимоверно чувствительной, так что, когда Герри выпрямился, легчайшего движения воздуха, порожденного его вздохом, оказалось достаточно, чтобы она покрылась мурашками. Мало того, Шерон с ужасом почувствовала, что соски ее напряглись и проступают через ткань блузки. Она даже опустила глаза на грудь, словно не веря, что тело могло предать ее. Но нет, ей не почудилось. Шерон покраснела и стала молиться, чтобы Герри не заметил постыдных признаков возбуждения.

— В комнате довольно холодно. Зря я не разжег камин, — сказал Герри. — Шерон смутилась еще сильнее. Он всерьез думает, что ей холодно, или пытается быть вежливым? А может — Господи, пусть это будет так! — может, он даже не заметил два предательских пика, проступающих сквозь ткань? Ах, если бы она не оставила пиджак в машине… Но теперь Шерон оставалось только ухватиться за его слова. Она нетвердым голосом согласилась, что в комнате действительно прохладно.

— Если вы подождете пару минут, я разведу огонь, дрова уже подготовлены, — с улыбкой предложил Герри.

Шерон должна была бы быть ему благодарной за осмотрительность и за то, что он тактично избегал смотреть на ее грудь, но почему-то это лишь усилило ее смущение. Если бы она не вспомнила так некстати о поцелуе!

Герри отошел к камину, а Шерон сделала вид, будто изучает чертежи. Войдя в дом, он снял кожаную куртку и остался в рубашке. Не поворачивая головы, Шерон покосилась на Герри и увидела, как он закатывает рукава, открывая сильные мускулистые предплечья, покрытые негустыми темными волосами.

Он чиркнул спичкой, и на темных волосках заиграли отблески пламени. Шерон охватило странное чувство, от которого слабели колени. Сердце забилось как бешеное, все тело охватил лихорадочный жар. Она испытала почти непреодолимое желание подойти к Герри и коснуться его крепких рук. Наверное, кожа у него теплая, но не слишком горячая, а на ощупь гладкая, как дорогой атлас… темные-волоски под ее пальцами будут упругими, а когда она прижмется губами к внутреннему сгибу его локтя, все тело Герри откликнется на ее ласку. Он протянет к ней руки, привлечет к себе, и они окажутся на коленях вплотную друг к другу. А потом Герри поцелует ее так, как целовал во сне, запустит руки в ее волосы, и его пальцы будут чуть заметно дрожать, а губы будут сначала нежными, а потом жадными, требовательными. Целуя, он прижмет ее еще крепче, так что ее грудь прижмется к его груди, соски напрягутся и заноют от желания… Он поцелует ее в подбородок, потом в шею, одновременно расстегивая пуговицы на блузке и застежку бюстгальтера. Открыв взору нежные выпуклости грудей, он опустит глаза, и у него перехватит дыхание. А руки, ласкающие ее грудь, будут нежными-нежными… А потом он склонит голову и припадет губами к ее соску, и ее тело выгнется ему навстречу…

— С вами все в порядке?

Голос Герри вернул Шерон к реальности. Густо покраснев, Шерон судорожно пыталась вспомнить, о чем шла речь. Она так далеко унеслась в своих фантазиях, что даже не заметила, как Герри встал и подошел к ней. Девушка поспешно склонилась над чертежами, радуясь, что упавшие волосы скрывают выражение ее лица.

— Я в порядке, — хрипло пробормотала она.

— Тогда продолжим. Архитектор считает, что первоначально лестница не перекрывалась наглухо на каждом этаже, как сейчас, а была открытой. Новый подрядчик поддерживает эту точку зрения, и, думаю, имеет смысл восстановить лестничную клетку в ее первоначальном виде. Вот, взгляните на набросок: так будет выглядеть дом, если мы осуществим этот план. Шерон изо всех сил пыталась сосредоточиться. Ее мысли и тело пришли в полный разлад. Такое впечатление, словно я попала в небольшую автомобильную аварию, невесело подумала она. Неужели я действительно так размечталась в присутствии Герри? У Шерон снова пересохло в горле.

— Эй, вы не туда смотрите! — окликнул Герри. — Давайте поменяемся местами.

К смятению Шерон, Герри прошел у нее за спиной и встал так близко, что она ощущала тепло его тела. Даже не оглядываясь, Шерон знала, что ей достаточно сдвинуться на какой-нибудь дюйм, и их тела соприкоснутся. Он наклонился над столом, опираясь на левую руку, и Шерон буквально оказалась в ловушке.

— Вот набросок, о котором я говорил. — Правой рукой Герри показал, куда следует смотреть.

Шерон подчинилась. Она была так потрясена, что до сих пор не пришла в себя. Кто бы мог подумать, что она может испытывать такие чувства, так реагировать на близость и воображать интимные сцены с мужчиной, которого едва знает… да что там воображать, мечтать о них!

Она быстро облизнула пересохшие губы и услышала, как Герри с мягкой насмешкой произнес:

— По-моему, так вам будет гораздо лучше видно. — И бережно заправил прядь ее волос за ухо.

Это простейшее действие Шерон выполняла бессчетное количество раз, никогда не заостряя внимание на механическом жесте, и, если бы кто-нибудь сказал ей, что, выполненное рукой другого человека, оно может подействовать на нее как самая чувственная ласка, Шерон, наверное, рассмеялась бы. Но получилось именно так. Небрежное, едва ощутимое, лишенное всякого намека на ласку прикосновение пальцев Герри к ее коже породило в теле Шерон взрыв ощущений, пугающих своей остротой и силой.

Шерон поняла, что больше не вынесет. Если она останется с ним еще немного…

— Герри, ваши планы действительно впечатляют. Я беру все свои обвинения обратно. Но сейчас, извините, мне нужно идти.

— Идти? А как же обед?

Обед… И он всерьез рассчитывает, что я сяду за стол и спокойно сделаю вид… Шерон вздрогнула и пустилась в сбивчивые объяснения:

— Очень жаль, но я совсем забыла, что на сегодня у меня уже назначена встреча со старой знакомой… Ее муж уехал в командировку… Я только сейчас вспомнила…

— Понятно, — перебил Герри.

Шерон подозревала, что он ей не поверил, на это указывали резковатые нотки в его голосе и холодок во взгляде. Что ж, пусть не верит, самое главное, что он не догадывается о мотивах ее лжи!

Герри проводил гостью до машины. Когда Шерон села за руль, он наклонился к окну и сказал:

— Еще раз благодарю за предупреждение насчет Уэбстера.