Страница 99 из 103
Брак Иоанна III. Кн. Василий Ярославич в помощь великому князю. Пацын. Черкасские татары в помощь великому князю. Плещеев. Москва взята. Шига. Растопча. Шемяка к Галичу. Чухлома. Каргополь. Углич взят. Смерть Драницы. Кутузов. Великий князь в Москве. Вел. княг. София отпущена. Сабуров. Князь же великий Василий Васильевич обручал тогда за старшего сына своего князя Иоанна дочь великого князя Бориса Марию. Многие же бояре со многими людьми пришли к великому князю во Тверь. А когда князь Дмитрий еще отпускал великого князя, а князь Василий Ярославич будто того и не ведал, задумал с боярами великого князя, что, оставив жен и детей в Литовской земле, пойти искать великого князя, как бы его изъять из Углича. И учинили себе срок сняться в Литовской (земли), волости в Пацыне. И еще не вышли они из Литовской земли, князь Василий Ярославич во Мстиславе, а с ним Ряполовские три, да князь Иван Стрига, да Ощера, и иные многие дети боярские с ним, а во Брянске князь Семен Оболенский, да Басенок, да многие же дети боярские с ними, и в то время пришла весть к князю Василию во Мстиславль, что князь великий выпущен, а дана ему Вологда; а примчался Даниил Башмак. А во Брянск примчался к князю Семену некто киевлянин Полтинков; а дожидался тот на Москве у княгини Олешковой вестей про великого же князя; да из Брянска пригнал к Киеву, а сказал им ту же весть, с чем и Башмак примчался. Князь же Василий Ярославич со всеми боярами, и со всеми людьми, и с женами, и с детьми пошли из Мстислава, а из Брянска князь Семен да Багенок также со всем; сошлись все в Пацыне. И примчался к ним тут Дмитрий, Андреев сын, что уже князь великий пошел с Вологды к Белоозеру, а оттуда и ко Твери. Они же оттуда пошли все вместе со многими людьми. Пришли же они в Ельну, и тут встретились с ними татары и начали меж себя стрелять. После сего же татары начали русь окликать: «Вы кто есть?». Они же отвечали: «Москвичи, а идем с князем Василием Ярославичем искать своего государя великого князя Василия Васильевича. Сказывают уже его выпущенным. А вы кто есть?». Татары же сказали: «А мы пришли с Черкас со двумя султанами детьми, с Кайсимом да с Ягупом. Ибо слышали про великого князя, что братия над ним зло учинили». И они пошли великого князя искать за прежнее его добро и за его хлеб. «Ибо много добра его к нам было». И так сошедшись и укрепившись меж собой, пошли вместе, разыскивая великого князя, как бы помочь ему. А князь Дмитрий Шемяка и князь Иван можайский, уведав, что князь великий во Твери, собрав воинов своих, стояли на Волоке, а по путям к Твери поставил на заставы. Князь же великий в ту пору послал к Москве спешно боярина своего Михаила Борисовича Плещеева с малым весьма числом людей, как бы им возможно пройти мимо рать князя Дмитрия. Они же возле Волги прошли рать ту, никем же не видимые, и пришли к Москве ночью против Рождества Христова, в самую же заутреню пришли к Никольским воротам. А в ту пору во град ехала к заутрене княгиня Ульяна князя Василия Владимировича к празднику, и вратам отворены были, они же тотчас вошли во град. Наместник же князя Дмитрия Федор галицкий был у Пречистой в заутрени и, слышав, убежал; а князя Ивана наместника Василия Шигу, бежавшего из города на коне, поймал избничий великой княгини, Ростопчею звали, и привел его к воеводам, они же оковали его. А прочих людей князя Дмитрия и князя Ивана, схватив, грабили и заковывали, а горожан привели к целованию за великого князя Василия, а град начали укреплять. И князь великий, собрав всех воинов и с тверскою помощью, пошел к Волоку на Шемяку и на князя Ивана можайского многою силою. Они же в недоумение были, слышав, что на них князь великий идет. И вот пришла весть к ним, что султаны идут да князь Василий Ярославич со многою же силою, а Москва уже взята, а от них люди одинаково бегут. И так побежали к Галичу, а оттуда на Чухлому; и тут, взяв с собою матерь великого князя великую княгиню Софию, побежали на Каргополь. А князь великий пошел за ними, а княгиню великую свою отпустил к Москве и, придя, стал под Угличем. Пришли же тут к нему князь Василий Ярославич да с ним бояре великого князя вышесказанные. И стояли под Угличем, и взяли его. Убит же был тогда под городом литвин, храбрый человек, Юшко Драница. И оттуда пошел князь великий к Ярославлю, и тут пришли к нему султаны Кайсым да Ягуп. Из Ярославля же послал князь великий к князю Дмитрию боярина своего Василия Федоровича Кутузова, прося у него матерь свою великую княгиню Софию, говоря ему так: «Брат князь Дмитрий, какая тебе честь или хвала, что держишь у себя матерь мою в плену, а свою тетку? Чем сим хочешь мне мстить, а я уже на своем престоле на великом княжении». И отпустив того, пошел сам назад к Москве и пришел на Москву февраля в 17 день в пяток Сборной недели. Боярин же великого князя, придя, высказал то все князю Дмитрию, преумножая это. Князь же Дмитрий, обдумав с боярами своими, сказал: «Брат, что томить мне тетку и госпожу свою великую княгиню? А сам бегаю, а люди надобны себе, а уже истомлены, еще бы и ее стеречь, лучше отпустим ее». И так решив, отпустили ее из Каргополя, а с нею послал князь Дмитрий боярина своего Михаила Федоровича Сабурова да детей боярских с ним. Услышал же князь великий, что мать его отпущена и уже близь, и пошел навстречу к ней; и встретились у Троицы в Сергиеве монастыре, и оттуда пошел и с матерью к Переславлю. А Михаил Сабуров и с прочими, добив челом великому князю о своей вине, не возвратились к Шемяке, но остались у великого князя служить ему.
Война на Шемяку. Мир. Князь великий Василий Васильевич пошел на князя Дмитрия Шемяку к Галичу, и, придя со многою силою, стал на Костроме, и оттуда начали меж себя посылать послов. Князь же Дмитрий, убоявшись, начал мира просить, и крест на том целовал, и грамоты на себя проклятые дал, что от того часа не хотеть ему никоего лиха князю великому, и его детям, и всему великому княжению его, и вотчине его; «а преступлю свою грамоту сию, что в ней писано, тогда не будь на мне милость Божией и пречистой его матери и силы честного и животворящего креста и молитвы всех святых великих чудотворцев земли нашей, пресвященных митрополитов Петра, Алексия, Ионы, и Леонтия, епископа ростовского чудотворца, и Сергия, игумена чудотворца, и прочих; также не будь на мне благословение всех епископов земли Русской, которые есть ныне по своим епископиям, и всех под ними священнического чину». Князь же великий, послушав моления его, дал ему мир и возвратился с Костромы в Великий четверг; а Великий день встретил в Ростове, а на следующий день праздновал Благовещение в Ростове же и пировал у владыки Ефрема. В тот же день и к Москве пошел, и пришел на Москву в неделю Фомы; а сын его князь Иоанн был во Владимире.
В ту же весну после Великого дня был у великого князя посол литовский пан Семен Едиголдов. А на лето мор на коней, и на всякую животину, и на людей был, да немного.
1449. Митр. Иона. 6957 (1449) декабря в 15 день поставлен был на митрополию всея Руси Иона, владыко рязанский, на Москве архиепископами и епископами русской митрополии: Ефремом, архиепископом ростовским, Авраамом суздальским, Варлаамом коломенским. А новгородский Евфимий и тверской епископ прислали от себя ко архимандритам грамоты, что с ними единомышленные на поставление Ионы митрополитом, поскольку тот Иона прежде был от великого князя в Цареград послан об исправлении митрополии и принял благословение от патриарха на митрополию после Исидора, и патриарх его благословил, и грамоту ему дал.
Шемяка опять на великого князя. Кострома. Рудино. Мир с Шемякою. В ту же весну князь Дмитрий Шемяка, преступив крестное целование и проклятые на себя грамоты, пошел к Костроме со многою силою и пришел на Великий день. И много бился под градом, но не преуспели нисколько, ибо застава в нем была: князь Иван Васильевич Стрига да Федор Басенок, а с ними многие дети боярские двора великого князя. И князь великий, слышав про то, пошел против него, взяв митрополита с собою, и епископов, и братию, и султанов со всею силою. И когда пришли близ Волги, князь великий отпустил братию свою и султанов со всеми силами; и пришли на Рудино, а князь Дмитрий переправился на их же сторону, и так примирились.