Страница 198 из 210
Антоний, еп. новгородский в Хутынь. Антоний, архиепископ новгородский, оставив правление, пошел в затвор в Хутынь монастырь.
Война еми. Полон побит. Ижерцы. Ярослава злоба на Плесков. Псковичей страх напрасный. Дубровна. Славна. Торговище. Дороговизна. В том же году приходили емь в ладьях по (Невскому) Ладожскому озеру воевать области Новгородские. И августа 6-го новгородцы, получив о том известие, собравшись, в насадах пошли с князем Ярославом к Ладоге. А посадник ладожский Владислав, не ждав Ярослава, собравшись с ладожанами, пошел на емь, где оные стояли. И найдя на них, бился, но из-за наступлением ночи и потому что люди его не все приспели, не могши их осилить, отошел к острову. А емь остались на берегу, имея полону много, ибо воевали около берегов, придя в насадах, и прислали к посаднику просить мира, чтоб их с насадами отпустил, а полон обещали отпустить. Владислав им ответствовал: «Наутро о том буду с вами говорить». Емь, поняв из того, что наутро биться хочет, побили всех пленников и, сжегши ладьи свои, ушли лесами. Тогда новгородцы стояли на озере и, слышав то, что емь полон побили, учинили вече, хотели посадника Судимира убить, положив на него вину, что не скоро шел. Но князь Ярослав сохранил его в своем насаде. И возвратились новгородцы, не ожидая ладожан, но ижерцы, утаясь от них, пошли на перехват еми и, встретив их бегущих, много избили, а остаток их корела по лесам и полям побили. И так все 2000 еми погибли, немногие разве домой пришли. Князь Ярослав пошел из Новгорода в Плесков с посадником новгородским Иваном и тысяцким Вячеславом, положа намерение идти со псковичами на рижан. Плесковичи, услышав, что Ярослав идет к ним, не прислав известия, возомнили, что хочет им вред учинить, ибо некто злой человек рассеял, якобы Ярослав везет оковы и хочет лучших людей, заковав, взять в Новгород, заперли град и Ярослава не пустили. Ярослав же стоял на Дубровне и, видя такую противность, возвратился в Новгород. И созвав вече в дом владыки, объявил о сопротивлении плесковичей, говоря, что он никакого зла на них не мыслил и желез для кования не имел, а имел в коробах подарки, сукна, парчи и овощи, чем знатнейших псковичей жаловать, «но они меня обесчестили». И жаловавшись на них, просил управы. А сам послал в Переславль и привел свое войско, сказывая, что хочет идти на немцев к Риге, а на самом деле хотел плесковичей обмануть и за обиду свою отмстить. И поставил полки оные около Новгорода в шатрах, а иных в Славне по дворам и на торговище. Тогда была дороговизна тяжкая, мяса и рыбы мало было, покупали хлеб по две куны, кадь ржи по три гривны, пшеницы по пять гривен, крупу по семь гривен; и сия дороговизна продолжалась три года.
Плесковичей союз с рижанами. Псковичам Ярослав приказ. Плесковичей извинение. Псковичей ответ. Выговор обид новгородцев. Плесковичи, слышав, что Ярослав привел на них войска, боясь его, учинили мир и союз с рижанами (627), исключив из оного Новгород и положив так: если новгородцы пойдут на Плесков, то рижане обещали всею силою помогать; а если литва пойдут на рижан, то плесковичи им будут помогать, а новгородцам на рижан помогать не будут. И дали по 8 мужей знатных в залог. Новгородцы, уведав о том, стали на Ярослава роптать, что без причины хочет на Плесков воевать, а объявляет им, якобы хотел на рижан идти. Ярослав, видя, что оное может быть не к пользе его, послал к плесковичам Мишу Звонца, велел им говорить: «Весьма мне дивно, что вы с неверными мир и союз учинили, а меня, князя вашего, принять не хотели. Ныне пойдите со мною на войну, а я обнадеживаю вас, что вам никоего зла не мыслил и не хочу, только отдайте мне тех, кто меня вам оклеветал». Плесковичи прислали в Новгород гречина с приказом к Ярославу: «Кланяемся тебе, князь Ярослав, и братии нашей новгородцам и вам на ваши слова ответствуем: на войну с вами не идем и братьев наших, которые правду говорят, не отдадим. Что мы с рижанами мир и союз учинили, в том нам нет порока, ибо все мы, верные и неверные, – человеки, от единого Адама дети, и нам нет с ними никоей разности. Того ради улюбили лучше пожить в покое и любви, нежели во вражде и войне. Злу же их и беззаконию не прилепляемся, но хотим в мире со всеми жить добро. Ты, князь, умный и смышленый, помысли и рассуди, ежели сии рижане беззаконые, как ты их называешь, видя наше состояние смиренное и любовное, познают истину и обратятся на путь спасения, то нам будет честно и полезно. А если даже и пребудут в том, как они есть, нам нет от них ни вреда, ни бесчестия. Вы же нас много обидели, к Колываню ходя, взяли серебро, сами возвратились, не учинив правды, по общему согласию города не взяли и нам ничего не дали. Так же у Киси и Медвежьей Головы вы учинили. А они братию нашу за то на озере побили. Вы, только начав войну и получив добычу, отходите, а мы всегда остаемся с ними во вражде. Ежели вы вздумали идти на нас, мы против вас со святою Богородицею и поклоном, а не с оружием и злобою, поскольку новгородцы издревле братия наши. Так вы нас посеките, а жен и детей плените, ежели вы беззаконные».
Лотиглы. Либь. Новгородцы, выслушав речь псковичей, на вече сказали Ярославу, что они без псковичей на рижан не идут. И хотя князь их усиленно к тому склонял, но они не послушали и еще более просили, чтоб он свои полки отпустил, что он принужден был учинить и отпустил. А псковичи тогда привели было немцев, чудь, лотиглу и либь, но, получив известие о новгородцах, что они воевать не хотят, всех, одарив, отпустили, а которые брали от Ярослава дары и вести пересылали, тех выгнали, сказав им: «Вы нам не братья (628), пойдите к вашему князю». И о сем в Новгороде учинилось в народе великое беспокойство и на Ярослава нарекание.
Ярослав из Новгорода. Ярослав Всеволодич выехал из Новгорода в Переславль и с княгинею, а в Новгороде оставил двух сыновей, Феодора и Александра, с боярином Феодором Даниловичем и судиею Якимом.
Дожди. Беспутство новгородцев. Архиепископ изгнан. Мятеж. Вода великая. Новгородцев безумство. Сей осенью были дожди великие от 6-го августа по 6-е декабря. От сего учинился в безумных новгородцах великий ропот на архиепископа Арсения, якобы из-за него дождь был. Созвали вече и пойдя в дом архиепископа, говорили: «Ты выслал Антония на Хутынь, а сам сел, купив у князя дарами». И выгнали его, как злодея, едва спасся от смерти, запершись в церкви Софийской, и уехал на Хутынь. Наутро же возвели снова Антония. Но зло то тем не кончилось, ибо весь град пришел в мятеж, разграбили дом тысяцкого и других знатных людей, обвиняя их, якобы они князя на зло приводили, не рассудив и не разумея князя Ярослава великого в мыслях беспокойства. От дождей же вышесказанных учинилось великое вод разлитие в реках и озерах. И когда лед уже на Ильмени замерз и стоял три дня, тогда пришел ветер полуденный, и, взломав лед, внесло в Волхов, и 8-го декабря выломило моста 9 быков (городен). Из-за этого волнующийся народ не мог кровопролития учинить, ибо все готовились, вооружась, на междоусобие, но не могли из-за реки учинить. Однако ж от разлития вод и смятения народа многое разорение и беспорядки учинились. Сие видя, немедленно знатные, согласясь, послали снова Ярослава просить, но с безумным предложением, чтоб ему самому не судить и судей от себя не определять, а судить выбранным от концов новгородцам. Ярослав же, обругав требование их, послал в Новгород и велел сынам своим и боярам выехать к себе, которые благополучно прибыли к нему в Переславль.
Новгородцы, учинив вече, снова послали звать князя Михаила черниговского. И когда послы шли мимо Смоленска, услыша князь смоленский, что Ярослава новгородцы оскорбили, велел послов оных, поймав, посадить под стражу. А Михаил тогда был с сыном своим в Брыни (628а) и, уведав, что новгородцы за ним послов послали и оные в Смоленске пойманы, поехал наскоро малыми дорогами к Новгороду.
6737 (1229). Михаил черниговский клятву новгородцам дал. Заговор вольности новгородцам. Рост за долги. Епископы по жребию. Ростислав Михайлович. Князь Михаил Всеволодич прибыл в Новгород в субботу Фоминой седмицы апреля 21-го дня. Новгородцы же весьма обрадовались, что их желание исполнилось, и, приняв его с честию, учинили ему клятву, а он им на всем том, что новгородцы желали и чего прежде не один князь не делал. Он дал свободу (смердам) простому люду пять лет подати не платить; кто сбежал на чужую землю, велел жить, кто где ныне живет; которые чем должны, но не платили, лихвы, как прежние князи уставили, (лихву полетную) рост погодный за прошлые годы не требовать (629). Он же, видя, что Антоний из-за болезни служить не может, говорил новгородцам: «Вы видите, что на Антония архиепископа Бог послал наказание и служить не может, а без владыки быть невозможно; того ради ищите себе на место его достойного из попов, диаконов или чернецов». Тогда один сказал князю: «Есть диакон в монастыре Юриеве, именем Спиридон, весьма того степени достоин». Другие представили Иосифа, попа владимирского, иные игумена гречина. И поскольку не могли все на одного согласиться, положили из оных трех избрать жребием. И написав все три имени каждого порознь на одинаковых хартиях, положили на святую (трапезу) престол и, взяв из покоя княжеского княжича Ростислава, велели ему, войдя в алтарь, снять одну из тех хартий. Он же вынул имя Спиридоново (630). Тогда послали за ним в монастырь и, взяв его, посадили в особых покоях, до тех пор пока не отправился в Киев.