Грозовые ворота

– Товарищ лейтенант! А если будет, к примеру, невтерпеж, ну я имею в виду в сортир? А очередь прошла?

– Иди сюда, диарейный!

Из среднего отсека вышел молодой парень с большими удивленными глазами.

– Фамилия?

– Моя? Марков, товарищ лейтенант.

– Чтобы, Марков, случайно не обделаться, назначаю тебя до нуля часов бессменным дневальным по туалету и тамбуру. Сержант объяснит твои обязанности и права. Еще у кого будут вопросы? Нет вопросов? И правильно. В армии лучше не задавать много вопросов, чтобы не осложнить себе жизнь, – это мой совет вам. А это что за чучело? – спросил лейтенант, смотря на Коляна, который некстати появился в проходе.

Взоры призывников устремились на того, кого назвали «чучелом».

– А че такое? – непонимающе спросил Колян.

– Иди сюда! Ты что, дефективный?

– Нет, а че?

– Фамилия?

– Горшков.

– Ты где шлялся, Горшков?

– На «очко» ходил, а че?

– Ты придуряешься, – не выдержал лейтенант, – или по жизни дурак?

– Нет.

– Что нет?

– А ничего нет, – взъерошился Колян.

– Понятно. Ты в какой команде, Горшков? Во второй? Значит, нашей части повезло с тобой. Еще одним «промахом» будет больше.

Николай совершенно ничего не понимал. Он стоял перед офицером и озирался по сторонам. Но сочувствия и поддержки не находил, а вызывал только смех своим «а че». Костя решил помочь своему соседу.

– Товарищ лейтенант! Он просто ходил в сортир и не мог слышать ваших распоряжений, поэтому и не въезжает, что происходит.

– Это кто такой умный в адвокаты решил поиграть?

– Я. – Костя вышел в проход. – Фамилия Ветров.

– Персонально для тебя, Ветров. – Лейтенант пальцем указал на Костю. – В армии есть правило – каждый отвечает за себя. И чтобы ты, Ветров, сразу это усвоил, с нуля часов сменишь Маркова на почетном посту у туалета. Ну а ты, Горшков, в три часа, соответственно, сменишь своего защитника. Понял?

– А че не понять-то?

– Ну и хорошо, иди на место. – И обращаясь ко всем: – Ну все! Всем, как я надеюсь, все ясно. Значит, время пошло. Чтобы через десять минут на столах было пусто и чисто, а ваши тела находились в горизонтальном положении. Выполнять!

Лейтенант прошел несколько отсеков, вызвал парня с гитарой:

– Ты, – ткнул он гитариста пальцем в грудь, – следуй за мной.

Вскоре из первого отсека зазвучала гитара и парень хрипловатым голосом запел грустные песни. Лейтенант расслаблялся.

Присев на свое место, Колян спросил:

– Кость? А че этот чухан в погонах домотался до нас?

– Работа у него такая.

– Это понятно. А че он хотел-то?

– Показать, что в армии не принято задавать вопросов.

– Ладно. Водку не шмонали?

– Было. Мою забрали, твою, начатую, – нет.

– Козлы! Надо выжрать, пока остатки не отняли.

Колян разлил спиртное, и они допили водку, быстро перекусили, и Николай взобрался на верхнюю полку.

– Кость? А че летеха говорил про три часа?

– Сменишь меня.

– Где?

– На посту у туалета.

– Зачем?

– Да спи ты, я разбужу тебя в три и все объясню.

Скоро он захрапел. Прилег и Костя. Как это ни странно, но наступило какое-то успокоение. Не хотелось ничего, даже думать.

А поезд держал ход, унося Костю все дальше и дальше от дома, от любимой, к неизвестной жизни, возможно, к тяжелым и опасным испытаниям, которыми так богата армейская служба.

Старший лейтенант Доронин с утра чувствовал себя неважно. Сказывалась ночь, которую они с Чирковым провели, расписывая «тысячу», и пара бутылок водки, раздавленная по ходу игры. Александр стал замечать в себе некоторые перемены. Если раньше выпитое накануне никаких последствий не вызывало, то с некоторого времени утреннее самочувствие ухудшилось и появилось желание, даже потребность, слегка похмелиться. Он знал, что это симптомы алкоголизма, но ничего поделать не мог. Да и не хотел. Выпивать приходилось почти каждый вечер, за исключением, пожалуй, времени несения службы в наряде. Одиночество, которое ждало офицера дома, провоцировало эти частые, порой неумеренные пьянки.

Вот и сейчас, подходя к КПП, Доронин думал о том, как облегчить свое состояние, вернее, когда сделать это? До развода или позже? На построении Куделин под любым предлогом стремится обойти строй офицеров и выявить тех, от кого несет перегаром, чтобы, занеся в записную книжечку, при случае напомнить где надо о вопиющем факте. Поэтому Александр и размышлял, стоит ли давать замполиту еще один козырь против себя.

Но на входе в часть Доронина уже ждал Чирков.

– Сань, ну ты и спать горазд. Я тебя уже полчаса жду.

– А ты что, вообще не спал?

– Какой там сон? Благоверная такой разнос устроила. Пришел-то я домой в четвертом часу.

– Да, засиделись мы. Ну и чем дело кончилось?

– А ну ее. Что об этом говорить? Пойдем лучше по пивку вдарим?

– А развод?

– Какой развод в воскресенье?

– Куделин вчера объявлял о построении.

– Пошел он, этот Куделин. Пусть своих поджопников строит. Командир ничего не говорил? Нет. Ну и все. А Куделин? Шел бы он, этот Куделин.

– Ты чего завелся?

– Нет, ты идешь или будешь и дальше Муму травить?

– Пошли.

– Вот это другое дело, а то Куделин, Куделин, да кто он есть-то по большому счету? Замполит. Этим все сказано.

Так под возмущенные реплики Чиркова друзья направились к ближайшей коммерческой палатке, где они хорошо знали продавца и где их так же хорошо знали как постоянных клиентов и даже отпускали спиртное в долг. На этот раз за окошком оказался не тот парень, с которым у них было давно налажено взаимопонимание, а молодая и симпатичная незнакомая девушка.

– Вот так сюрприз! – воскликнул Чирков. – Сань, ты смотри, какая принцесса сейчас нас обслужит. Вы, как я понимаю, – обратился он к девушке, – новенькая?

– Да, а что?

– Да нет, ничего. Просто такое прелестное создание и в каком-то комке? Здесь ли ваше место, красавица?

– А вы считаете, что красавица может прожить без денег? Не зарабатывая себе на жизнь?

– Конечно! У принцессы обязательно должен быть принц, который обеспечивал бы ее и лелеял.

– Может быть, хватит, ребята? Что будете брать?

– Пару баночек «Баварии». А принца-то, как я понимаю, у принцессы нет?

– Пожалуйста – ваше пиво.

– Значит, нет, – сделал вывод Чирков. – Могу порекомендовать, девушка, своего друга. Сань, покажись. Ну чем не принц? Кстати, из дворян, голубых кровей, так сказать.

– И давно офицеры, да еще дворяне, пьют по утрам пиво, как алкаши?

– Правильно замечено, Кать. – Чирков увидел на визитке имя девушки. – Обычно мы пьем шампанское, но, знаете, однообразие надоедает, вот иногда и позволяем себе изменить привычке.

– Володь, хватит болтать. У нее же работа.

– Вот тебе на. Я его, понимаешь ли, расписываю этаким гусаром, а он еще и брыкается. Нет, вы посмотрите на него, Катя, не иначе мой друг в смущении? А, Сань? – Чирков плечом подтолкнул Александра.

– Пойдем, в часть пора, – действительно непонятно отчего смутившись, поторопил друга Доронин.

Девушка проводила взглядом офицеров.

– Володь! Ну что ты представление устроил?

– Тебе не понравилась девушка?

– Да какая разница – понравилась, не понравилась, может, у нее парень есть или, вообще, муж.

– Парень, муж, – передразнил Чирков. – Ты на службе этой совсем умом тронулся. Кроме казармы да «чипка» ничего не видишь. Какой муж? Ты обратил внимание на ее взгляд? Нет? Ну конечно. А я обратил и говорю тебе, на все сто, что никого у нее нет. Ее взгляд, Сань, ищет, понимаешь? Изучает и, если хочешь, желает быть увиденным и понятым.

– Ну наплел. Откуда ты-то знаешь? Можно подумать, что, кроме казармы и «чипка», ты еще что-то видишь в отличие от меня.

– Конечно, вижу. У меня же жена молодая, Сань, и к тому же психолог по образованию. Только, надо признать, психолог из нее довольно неважный.

Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.