Страница 9 из 10
4
Солнце уже садилось, когда девочки пришли домой. Мама и папа давно покинули лавочку и вовсю хозяйничали в доме. Окна были уже закрыты, но в горнице по-прежнему было сыро и затхло. Мама собирала в кучу все матерчатые вещи предыдущей хозяйки, готовясь вынести их на улицу, чтобы там потом все сжечь, она ни за что бы не согласилась пользоваться бельем умершей старухи, а папа пыталась разжечь печь. Он напихал в нее дрова до предела, насовал между ними газет и теперь пытался все это поджечь. Однако у него ничего не выходило. Газеты горели плохо, и даже когда разгорались, то дрова при этом ни за что не хотели заниматься.
– Да что это за черт! – ворчал папа, чиркая в очередной раз спичкой. – Где я столько газет наберу?
– Ты наверно слишком много дров наложил, – заметила мама.
– Ты так думаешь?
– Конечно. Нет пространства, нет воздуха, вот они и не разгораются.
Папа выложил пару поленьев, но тут выяснилось, что у него закончились газеты.
– Ну вот! – разочарованно произнес он. – Чем же я теперь разжигать буду?
В этот момент вошли Аня и Маша.
– Господи, Аня, что с тобой? – воскликнула мама. – Где ты была? Что с твоими джинсами? Сейчас же переоденься!
– Я спрашиваю, где мне взять хотя бы еще одну газету? – закричал папа.
– Откуда я знаю? – отмахнулась от него мама. – У меня и так голова кругом идет, а ты еще со своей газетой.
– Ага, – повысил голос папа, – так вы сегодня хотите остаться без ужина?
– Ты нас сюда завез, ты и думай!
– Я вас сюда завез? Так значит?
Кажется, между родителями назревала ссора. Этого нельзя было допускать. Маша и Аня подбежали к отцу и наперебой стали расспрашивать, для чего ему нужна газета. Тот сразу успокоился.
– Да вот, огонь хочу развести. Дрова что-то сырые, сразу не разгорелись. Там в сенях вы не видели газет, девчата?
– Нет не видели, – ответила Аня снимая с себя грязные джинсы и доставая из сумки колготки. – Только зачем тебе газета? Раз дрова сырые, ты их лучше слегка бензином облей, они сразу заполыхают!
– Конечно! – обрадовался папа. – И как этот я сразу не догадался? Какая же ты у нас молодец, Анютка!
Он убежал к машине за бензином и очень скоро вернулся с полным одноразовым стаканчиком.
– Папа, – спросила его Маша, которая все это время вертелась у печки, – а черные свиньи бывают?
– Черные свиньи? – папа тщательно обрызгал поленья горючим. – Конечно бывают, также как и розовые слоны или голубые крокодилы.
– Нет, а если серьезно?
– Если серьезно, то не знаю. Не о тот ты сейчас думаешь.
– Ну, папа!
Папа зажег спичку, и дрова окружило яркое мощное пламя.
– А мы с Аней видели черную свинью, вот! – объявила Маша.
В этот момент из печки повалил серый и горький дым, от которого и папа и Маша сразу закашлялись. Он окутал мужчину и девочку, а потом повалил в комнату.
– Караул! – закричала Аня. – Пожар!
– Не понимаю, – бормотал папа и растирал кулаками слезящиеся глаза. – Он же должен идти в трубу. А он сюда…
Мама подошла к печке, внимательно ее оглядела, и сказала:
– Надо было сначала заслонку отодвинуть, а потом уж огонь разводить. Эх вы, деревенские жители! Потому прежде и не разгоралось, что не было тяги.
Она отодвинула заслонку, и дыма сразу стало меньше.
– Чего же ты сразу не сказала? – возмутился отец. – Я столько промучился, а ты…
Дрова сразу загорелись и весело затрещали. Папа не мог оторваться от огня и радовался, как ребенок.
– Сейчас мы как следует протопим печку, и сырости как не бывало, – повторял он. – Тащите сюда кастрюлю, я буду готовить ужин. Сейчас накормлю вас до отвала.
– Ну уж нет, – сказала мама, – ужинать сегодня будем всухомятку.
– Это почему же? – возмутился отец. – Я, например, хочу горячего супчика!
– Супчик готовить не в чем, – ответила мама.
– Как это не в чем? Здесь же полно посуды? Вон кастрюли, сквородки, миски. Я не понимаю!
– Ну папа же, – стала объяснять отцу Маша, – до посуды мы еще не добрались. Она же грязная! Ее не мыли и не чистили год, а то и два.
– Если не два, – подтвердила Аня, заглянув в одну из кастрюль. – Вообще-то сварить суп можно, но только из лягушек. Папа, ты любишь суп из лягушек?
Папа пожал плечами. Он был явно расстроен. Деревенская жизнь не спешила баловать его, напротив посылала суровые жизненные невзгоды.
– Что ж, давайте всухомятку, – вздохнул он так, словно поставил на своей жизни крест.
Они поели взятые с собой консервы, которые вдруг всем четверым показались невероятно вкусными.
– Это потому что свежий воздух! – объяснила мама. – Дома вы так никогда не ели.
– Этак я могу и поправиться, – с беспокойством заметила Аня, хватая очередной кусок хлеба.
– Тебе это не помешает, – сказал папа, – вон какая худющая. Бухенвальдский крепыш.
Это была его старая шутка.
– По твоему я должна быть как свинка?
– Ну почему сразу как свинка?
– Ну свиньи же все жирные.
– Кстати! – вспомнила Маша. – Папа, ты так и не сказал. Черные свиньи бывают?
– Что ты ко мне привязалась с черными свиньями? – возмутился папа. – Это что, очередная шутка?
– Вовсе нет, мне просто интересно.
– Ну ответь же ты им, – вмешалась мама.
Папа слегка задумался.
– Да, наверно есть. Почему бы им не быть? В Англии есть хозяйства, где специально разводят именно черных свиней.
Маша разочарованно вздохнула:
– А я думала, что свиньи бывают только розовые.
После ужина, появилась новая проблема. Ночлег. За окном стало смеркаться, надо было готовиться к ночлегу.
– Включи свет, – сказал папа старшей дочери.
Аня подошла к выключателю, который находился около двери и надавила тумблер. Все посмотрели на лампочку, которая никак на это действие не среагировала.
– Перегорела, – радостно объявила Маша. – А мы с собой конечно же лампочек не взяли.
– Разве обо всем упомнишь? – проворчала мама, убирая со стола остатки ужина.
Папа встал и пригляделся к лампочке.
– Да нет, – сказал он. – Она не перегорела. Целая.
Он выкрутил лампочку, внимательно осмотрел, еще раз сказал, что она совершенно рабочая и ввернул обратно.