Страница 5 из 6
– Конечно, совпадение интересное, – задумчиво произнес Даня. – Но ведь и его можно объяснить. Преступник надевает очки, чтобы быть неузнанным, художник рисует очки, чтобы не рисовать глаз. Их же трудно рисовать. А очки – раз-два и готово.
– Если ты и дальше будешь все так объяснять, то мы никогда ничего не расследуем! – воскликнул Филя. – Была единственная зацепка, а ты ее так объяснил, что и расследовать не хочется. Да лучше дома сидеть с такими рассудительными мозгами, как у тебя. Как же, все мы знаем, все понимаем! Все умеем объяснить. Лучше сидеть и подарочка ждать от Деда Мороза! Может, бросит в окошко еще одну шишечку… Сдачу от этажерки.
– Да не кипятись ты, – одернул друга Даня. – Какой нетерпеливый! Начитался всяких дурацких детективов, в которых все расследование укладывается в три страницы. Между прочим, бывают такие преступления, которые никогда и не раскрываются. Преступления века!
– Ага, – хмыкнул Филя. – Например, у нашего дворника лопату украли. Наверное, кому-то понадобилась, машину от снега откапывать. Дворник целый месяц всех расспросами мучает: не видали лопаты? Бесследно исчезла и вряд ли найдется. Преступление века!
– При чем тут дворник? – Даже невозмутимый и рассудительный Даня начинал сердиться. – Глупости не надо болтать, если хочешь чего-то добиться.
Кажется, надвигалась гроза. Не настоящая – ведь сейчас была зима, а гроза в отношениях между Филей и Даней. Вот сейчас они обменяются еще парочкой не очень вежливых фраз – и гром прогремит, и молния сверкнет! А это будет означать, что пропало все дело. Накрылось со всеми концами, которых, кстати, так никто пока и не заметил…
Выручил, сам о том не подозревая, Кирюшка.
– Там кто-то страшный ходит, – испуганно шепнул он, подбегая к ребятам и показывая на угол здания.
– Да ладно тебе бояться. – Филя взял Кирюшку за руку. – Кто здесь может быть страшным? Кошка какая-нибудь в подвал шмыгнула.
– Он большой, как медведь! Черный… И ползет по снегу.
На всякий случай ребята, конечно же, вышли за ограду детского сада. Как тут не выйти, если Кирюшка изо всех сил тащил их за руки? Филю тащил и Даню, как два больших прицепа. А они не очень-то, если честно сказать, и упирались.
Вдоль детсадовского забора в снегу была проложена тропинка. Фонарей рядом не было, и тропинка едва различалась в снегу. Ребята пошли по ней. Кирюшку поместили в середину, но Филя все равно не выпускал его руки из своей.
– Т-с-с! – скомандовал Филя, оглядываясь. – Молчи, Кирька, и не бойся. Мы только издалека подсмотрим.
Но издалека все выглядело еще страшнее. Наверное, из-за того, что совершенно невозможно было рассмотреть, кто же копошится в темноте под окнами.
Странный темный клубок, скрипя снегом, прокатился в одну сторону, потом в обратную…
Филя почувствовал, как в его руке задрожали Кирькины пальцы.
– Не надо, не надо бояться, – прошептал Филя – скорее, не Кирюшке и не Дане, а самому себе.
Удивительно, но Кирюшка наблюдал все это довольно спокойно. В смысле – без всяких там возгласов ужаса и смертельного испуга. Наверное, дети все-таки более смелые, чем подростки. Из-за своей неопытности. Любой подросток, глядя на бесформенную тень, копошащуюся в темноте под окнами, черт-те что может придумать. Чем и заняты были сейчас Филя с Даней.
Пьяный? Непохоже. Очень уж уверенно двигается это существо. Большая собака? Нет. Собаки так себя не ведут. Они более шустрые.
– Подойдем ближе? – шепнул Филя.
– Ты что, спятил? – вцепился в его руку Даня. – А может, это твой Дед Мороз вернулся? Забыл что-нибудь. Или потерял под окнами?
От этой мысли Филе стало жарко. Он только успел подумать: почему это от страха летом всегда мороз бежит по коже, а зимой, наоборот, в жар бросает? Всегда в важные минуты Филе на ум приходили самые глупые и несвоевременные вопросы. Ответить на них и в спокойные минуты не сумеешь, а тут…
Черный клубок прокатился вдоль стены, потом вдоль длинной полосы кустарника, росшего возле забора. Казалось, он останавливался и касался кустов, словно срывал с них невидимые ягоды. Потом вернулся к зданию, потоптался, покряхтел и начал распрямляться. На фоне светлой стены силуэт выделялся отчетливо, поэтому ребята сразу сумели рассмотреть на голове этого чудовища… рога! Они были длиннющие и загнутые, как ятаганы, а под ними еле заметным отблеском различалась какая-то противная и страшная морда! И самое непонятное было в этом чудище – почему это оно курило? Огонек сигареты, освещая скрюченные когти, вспыхивал где-то ниже морды, и клубы дыма поднимались в темном воздухе, оставляя на светлой стене причудливые тени…
Филя некстати вспомнил, что совсем рядом, на Большой Садовой улице, есть дом, в котором жил самый главный черт Воланд со своей свитой. Об этом даже в книжке написано… А вдруг он опять появился в Москве?
Первым вскрикнул Кирюшка. Прозевал Филя, не зажал мальчишке вовремя рот. Прозеваешь тут, когда и сам перепуган, как котенок! Кирюшкин возглас, похожий на мяуканье кошки, которой наступили на хвост, слился с криками Фили и Дани. Наверное, они хотели что-то друг другу сообщить, но получился крик, обращенный в никуда. В вечерний холодный воздух.
Глава IV
Оборотни по соседству
Легко столкнуться с кем-нибудь в темноте, когда бежишь не разбирая дороги! Особенно если бежишь по скользкому предпраздничному тротуару, обкатанному тысячами спешащих ног.
– Ой! – вскрикнул тоненький голосок человека, опрокинутого в сугроб.
Да так сильно опрокинутого, что торчали из сугроба только красивые пухленькие сапожки с пуховой оторочкой. Знакомые сапожки.
– Аська! – первым узнал Филя, рванувшись разыскивать в сугробе девчоночьи руки.
Надо же как-то вытаскивать человека из беды. Тем более если сами в эту беду, то есть в сугроб, и столкнули.
Наверное, с любым другим человеком встреча получилась бы легкой. Ну, натолкнулись бы ребята на какую-нибудь тетеньку, отрикошетили бы от нее в этот самый Аськин сугроб, и все дела. Но ведь всякие там тетеньки на скользкой дорожке снижали скорость, а Аська, наоборот, эту скорость только развивала. Потому что старалась достичь какого-то немыслимого рекорда. Например, скользнуть от подъезда до ближайшего поворота за одну секунду с маленьким хвостиком.
Вот, наверное, секунда уже прошла, а хвостик как раз и подвел Аську. Именно в это лишнее мгновение из-за поворота и вынырнула тройка запоздалых и испуганных сыщиков. Тройкой, конечно, их можно было назвать с большой натяжкой, потому что Кирюшка жалкой плюшевой игрушкой висел на руках Фили и Дани. Они из последних сил тащили его поближе к подъезду, на яркий свет, подальше от страха.
И вот эти два с половиной человека на всем ходу снесли маленькую, худенькую Аську, как пушинку, несмотря на ее нешуточную скорость. Понятное дело, такое лобовое столкновение должно было повлечь за собой самые печальные последствия.
Но печальные последствия выразились только в удивленном возгласе «Ой!» да в бесконечном сплевывании снега, которым был битком набит Аськин рот. Совсем не любила она есть лежащий снег. Тот, который летает в воздухе, – пожалуйста. Она могла ловить языком огромные хлопья сколько угодно. Не надоедало ей это занятие. А вот тот снег, который немножко полежал рядом с тропинкой, рядом с теми местами, где прогуливаются собачки, – нет уж, увольте! Даже такая прожорливая девчонка, как Аська, понимала, что этот снежок не очень съедобный.
Филя с Даней бросили Кирюшку, впопыхах легонько оттолкнув его в сторону, и принялись отряхивать Аську.
– Ну, ты летаешь! – отчитывал ее Филя. – Как Путин на горных лыжах. Смотреть надо хоть немножко вперед!
Аська наконец закончила отплевываться.
Кирюшка жалкой плюшевой игрушкой висел на руках Фили и Дани. Они из последних сил тащили его поближе к подъезду, на яркий свет, подальше от страха.
– У Путина, между прочим, охрана есть, а я одна. Некому дорогу проверить. А здесь такие неповоротливые медведи бродят…