Страница 5 из 15
– Я почти забыла о нем, – прошептала Ева, усаживаясь на свое место в зрительном зале. – Этот молодой актер прав, жизнь сплошь состоит из ловушек, куда попадают доверчивые дурочки вроде меня!
Она не сразу сумела сосредоточиться на спектакле: в памяти один за другим всплывали эпизоды встреч с Денисом, его гибель, горькое разочарование в муже и любовнике, уход от Олега.
Заключительную часть представления она просидела с мыслью, что даже королевская кровь в жилах не гарантирует благополучия. Судьбы великих мира сего – печальное тому подтверждение. Вот и легендарная, поэтичная Мария Стюарт не сумела разглядеть за смазливой внешностью Генри Дарнли скверной и ничтожной натуры. Она не заметила искусно расставленных силков и потеряла не только честь, трон и королевство, но и голову.
Ева вышла из театра со смешанными ощущениями. Страх, волнение, разочарование и желание еще раз увидеть молодого актера Кристофера Марло – все это создало в ее душе взрывоопасную смесь.
Было темно, холодно и сыро. У выхода горели фонари. Шел снег с дождем. Женщины доставали зонтики, натягивали косынки и шарфы. Мужчины ловили такси. Молодежь бежала к метро. Ева увидела машину Славки, обрадовалась.
– Хорошо, что ты приехал за мной, – виновато опуская глаза, сказала она. – Мои весенние сапожки не приспособлены для такой погоды.
Они мило болтали по дороге домой.
– Ну, как спектакль? Понравился? – спросил Смирнов. – Не скучала без меня?
– Нет, – с легким вызовом ответила Ева. – Ты знаешь, оказывается, Марию Стюарт на протяжении нескольких сотен лет обвиняют в том, чего она, возможно, не совершала!
– Да? Жаль, в те времена не существовало частного сыска! А я решил взяться за дело хирурга Адамова. Его немного смутила цена за мои услуги. Он думал, что только пластическая хирургия – дорогое удовольствие.
Всеслав рассмеялся, а Ева закрыла глаза. Дождь вдруг напомнил ей бывшего мужа. Вот такие же нескончаемые дожди лили в Мамонтовке, когда она ждала Олега с работы. Рязанцев придавал своей службе слишком большое значение.
Глава 3
– Ты не пойдешь в клинику? – удивленно спросила Кристина.
Она стояла в дверях кухни, сложив руки на груди. Адамов сидел за столом и пил.
– Я взял отпуск за свой счет, – пьяно глядя на нее черными цыганскими глазами, ответил он. – Н-не пойду... к черту все!
За эти горячие глаза она и полюбила знаменитого хирурга. Не верилось, что он из всех выделил ее, загорелся страстью... Их первая ночь любви состоялась в его кабинете, на неудобном, узком кожаном диване. Как давно это было! В другой жизни. Ей казалось, она не перенесет такого огромного, всепроникающего счастья, которое затопило ее, лишило сна и покоя.
– Меня вызывали к следователю, – сказала Кристина. – Спрашивали, отчего умерла Елена, твоя первая жена. Я сказала, что не знаю. Я правда не знаю! Если верить слухам...
– А ты не верь! – взорвался Адамов. – Нечего собирать сплетни! У тебя слишком много свободного времени? Тогда откажись от услуг домработницы! Сэкономишь на новое платье. И вообще, подумай о своем будущем. Меня могут посадить. Сбережений вам с Асей хватит ненадолго. При твоем расточительстве...
– Ты же сам заставил меня уйти с работы! – возмущенно перебила его Кристина. – В крайнем случае вернусь в клинику. Я же хирург. Квалификацию, конечно, потеряла за эти годы, но я наверстаю. Не беспокойся!
– Прости...
Адамов вскочил и зашагал по кухне, благо места хватало. Он не должен срываться на жену и дочь, они ни в чем не виноваты.
– Лева, – дрогнувшим голосом сказала Кристина, – у тебя что-то было с этой девочкой?
– Го-о-осподи-и! – простонал он. – И ты туда же! Я ни перед кем не собираюсь оправдываться, ни перед кем! Какое кому дело? Я Лейлу не убивал! Кстати, к тебе, наверное, придет частный детектив, будет расспрашивать обо всем. Это я его нанял. Так что будь с ним любезна и... откровенна, по мере возможности.
– Ты обратился к сыщику?
– Да! Тебе не нравится? Прикажешь сидеть и ждать ареста? Пусть хоть кто-нибудь попытается непредвзято во всем разобраться.
Кристина села на стул в углу. Ее красивое, накрашенное лицо раздражало Адамова. Как она может часами торчать у зеркала, накладывать макияж? Она не любит его и никогда не любила. Ей просто хотелось выйти за него замуж, жить обеспеченно, хвастаться своим подружкам, какой у нее известный, преуспевающий супруг!
Лев Назарович в этом случае был несправедлив к Кристине. Четыре года тому назад она действительно влюбилась в него, безоглядно, безрассудно, как может влюбиться скромная, робкая ученица в признанного, исполненного великолепия мэтра. Она обожала его, молилась на него! В клинике все представительницы прекрасного пола – от врачих до уборщиц – тайно вздыхали по Адамову. В него влюблялись пациентки, знаменитые и не очень, дарили ему цветы и дорогие подарки, назначали встречи. Ему звонили, писали, о нем сплетничали. В своем кругу он был звездой – яркой и весьма, весьма привлекательной.
Кристина чувствовала себя серой мышкой рядом с ним. Ее поразила квартира Адамова – просторная, из пяти комнат, обставленная ореховой мебелью. В спальне, в шкафу, она нашла пару женских вещиц. Женские безделушки попадались и в ящиках комода, и в тумбочках. Кристина знала, что Адамов был вдовцом и воспитывал дочь.
Отношения с Асей у мачехи складывались трудно, болезненно. Ася оказалась замкнутой, постоянно всем недовольной долговязой девицей с острыми коленками и локтями, с непослушной копной пшеничных волос. Она часто кашляла и пропускала школу; Кристина настояла, чтобы в такие периоды учителя ходили на дом.
Первый год совместной жизни с Адамовым многому научил Кристину. Она поняла, что никогда не сможет заменить Асе ее покойную мать и что у них с Левой совместных детей не будет. Он поставил вопрос жестко: или соглашайся на мои условия, или уходи. Она осталась. Поплакала в подушку, не ночами – упаси бог! – днем, когда Ася уходила в гимназию, а Лев Назарович уезжал в клинику. И успокоилась. Ей ведь так повезло – заполучила самого Адамова в мужья, и нечего слезы лить да судьбу гневить!
Хозяйство Адамовых вела домработница Анфиса Карповна, пожилая дама строгих правил, немногословная и основательная. Ася слушалась ее беспрекословно, тогда как на слова мачехи не обращала ни малейшего внимания. И домработница, и падчерица считали Кристину чем-то чуждым их дому, привычному укладу и даже самому Льву Назаровичу. «Временщица» – так про себя называла новую хозяйку Анфиса Карповна, недовольно поджимала губы, выслушивая пожелания или замечания Кристины, ворчала шепотом. Куда этой свиристелке до Елены Павловны, упокой, Господи, ее душу!
На столике в комнате Аси стояла фотография ее матери в темной рамке, больше портретов Елены в доме не было. Кристина с любопытством рассматривала красивое, властное лицо первой жены Адамова – жгучие глаза под нервными бровями вразлет, капризный изгиб губ. Черные брови и ресницы при светлых волосах создавали странное сочетание. Кристине казалось, что на лице Елены лежит печать смерти.
– Отчего умерла твоя жена? – Этот вопрос вертелся у нее на языке с того мгновения, как она впервые переступила порог его квартиры в качестве законной супруги.
В клинике ходили разные слухи. Елену никто толком не знал, Адамов начал здесь работать уже после ее смерти. Говорили, что она была крайне неуравновешенной, страдала сердечными припадками. Некоторые намекали на рак – якобы Адамов скрыл от жены диагноз, убедившись в том, что болезнь зашла слишком далеко, и позволил ей умереть своей смертью. Операции, химиотерапия и прочие отчаянные приемы только продлили бы бесполезные мучения.
Сам Адамов обходил эту тему стороной, как будто не было у него в жизни ни жены Елены, ни ее смерти, ни похорон. Оно и понятно. Кому приятно вспоминать трагический уход близких?
Семейная идиллия, о которой мечтала Кристина, на деле выглядела гораздо более прозаически. Адамов потребовал, чтобы жена оставила работу; она не посмела ослушаться. Асе необходим был уход, и Кристина из подающего надежды хирурга превратилась в няньку, сиделку и домохозяйку. Да, в ее распоряжении была определенная сумма денег; Лева ни в чем старался ей не отказывать; на людях он вел себя по-рыцарски, в супружеской постели оставался страстным, но... любовная романтика из их отношений ушла так быстро, что Кристина растерялась. Она стремительно прошла путь вниз – от захватывающего дух счастья до повседневной рутины и взаимного раздражения.