Ключ к счастью

Но, увы, прекрасное время, которое они пор водили вместе, подходило к концу. Как им теперь расстаться? У них все началось очень быстро— наверное, так же быстро и закончится.

— На сегодня хватит, — сказал Ральф, откидывая топор и не замечая ее напряженного состояния. — Мне надо будет ненадолго слетать в Лондон, а к выходным я вернусь.

Да, она знала, что у него уже заказан билет и ему предстоит вести очень важные переговоры. Дело, но поводу которого Ральфу Уорбертону предстояло лететь в Лондон, было начато еще до Рождества.

— Жаль, что я вынужден уехать, но, по крайней мере. Новый год мы встретим вместе! Скажи, как скоро твои родители собираются вернуться из Японии?

— Не знаю. Думаю, что не раньше конца февраля.

— Долго. Иди ко мне!

Элис подошла. Он погладил ее щеку, руки его восхитительно пахли свежей древесиной. Ладонь была шершавая и жесткая. Снова по ее телу пробежала сладкая чувственная дрожь…

— В конце января я смогу выкроить несколько свободных дней, и мы с тобой слетаем в Японию. Я бы очень хотел познакомиться с твоими родителями.

Она поняла сразу, о чем идет речь, обрадовалась, но решила не подавать виду. Так или иначе, это первый более или менее конкретный разговор о их совместном будущем. Прежде Элис уходила. этой темы, боясь пустых слов, а может быть опасаясь, что исчезнет волшебство любви, полившейся так внезапно. Стоит только реалиям постороннего мира ворваться в созданную ими сказку, как она рухнет под напором иных впечатлений и забот. Их отношения, их любовь-как это не похоже на то, что ей встречалось в жизни до сих пор. И даже на то, что она сама себе рисовала в самых смелых мечтах.

И еще. Она ведь писала родителям о своих отношениях с Роджером, об их планах, о том, что на Рождество у них помолвка. Правда, мама и папа явно не были бы в восторге от Роджера Стрикленда. Но как сообщить им, что все перестроилось в один миг, что внезапно она поменяла одного жениха на другого?

Элис втайне гордилась своей выдержкой и скрытностью. Голова ее всегда была на месте, решения она принимала взвешенные, хорошо подумав перед тем, как реализовать их. Вот и сейчас не стоит демонстрировать импульсивность, даже если очень хочется действовать по наитию.

— Что-то не так?-спросил Ральф, почувствовав ее сомнения. — Тебе что, не по душе эта идея-съездить к твоим родителям и представить им меня?

— Не очень, — призналась Элис.

Ральф интуитивно чувствовал ее. Его постоянное и ненавязчивое внимание было удивительно. Обычно он улавливал такие тонкие опки ее ощущений, которые она предпочла скрыть. Странно! Он мужчина до мозга костей, а чувствителен на удивление!.. Вот и сейчас с тревогой взглянул на нее.

— Ты уверена, что все в порядке? Может быть, ты что-то скрываешь от меня? Наверное тебе следует обсудить со мной кое-что еще? Но ты не решаешься?

Он выпустил Элис из объятий и снова взялся за топор, явно желая скрыть возникшее беспокойство. Топор взлетал и падал, поленья раскалывались на небольшие аккуратные чурки. Элис стояла рядом и не знала, как вести себя дальше, как словами выразить то, что ее волновало.

— Я ничего не имею против того, чтобы вы познакомились, только… В общем, родители знают про Роджера, и мне не помешало бы…

Она пожалела о своей откровенности в ту же секунду. Удар топора, которым Ральф расколол огромное полено, выдал поднявшуюся в его душе ярость.

— Ты хочешь сказать, что они надеются увидеть тебя замужем за Роджером? Я прав?

— Да нет, ты не понял. Скорее всего, они и не подумают мне возражать. В конце концов, мне решать, перед кем я беру на себя обязательства.

— Вот наконец-то мы и подошли к нужному месту, не так ли, дорогая?

Ральф со злостью метнул в сторону топор.

Глянув на него, даже такого враждебно настроения обозленного, вновь Элис почувствовала волнующую боль желания, призыва. Но кто знает можно ли на этом построить нормальную совместную жизнь? В ее понимании для личного семейного счастья постельных отношений явно не достаточно.

— Ну так что ты хочешь этим сказать, а, Элис? Что твои родители могут меня не одобрять? Могут даже осудить за такой выбор? И ты решаешься встретить их неодобрение-даже после того, что у нас с тобой было? Мы столько пережили за такой короткий срок, а ты… ты стесняешься меня?

— Нет, ты же понимаешь, что это не так!

— Не так?-Ральф горько усмехнулся, отвернулся и принялся с преувеличенным вниманием выбирать новое полено.

Элис молча наблюдала за ним. Небо над их головами постепенно заволакивали непроглядные облака. Хоть с утра день обещал быть солнечным, задул неприятный холодный ветерок, и Элис поежилась, захотелось поскорее укрыться в тепле. Почему-то погода, как эхо, моментально откликалась на все перемены в их отношениях. Когда все начиналось, белый снег искрился на солнце, а теперь в глазах Ральфа полыхала гроза, и над ними нависли свинцовые тучи.

Как плохо, когда начинают мучить сомнения: то, что буквально минуту назад казалось реальностью, в один миг превратилось в зыбкую эфемерную мечту. В конце концов приходится признать, что правы были как теоретики успеха в сединой жизни, так и многоопытные бабушки: слишком быстро влюбляться нельзя! Эмоциональное начало должно присутствовать под контролем рационального, чувствам лучше развиваться постепенно. Нельзя, чтобы люб нахлынула лавиной в одночасье.

Она смотрела на Ральфа и понимала с ним сейчас делается. Он явно вымещал' свое негодование на деревянных чурках, в бешенстве нанося сокрушительные удары и слишком сильно размахивая топором. Ведь он мучился тем ,чем мучилась сейчас она сама.

— Что ты тут стоишь? — Это были слова человека сурового и отчужденного, с которым она познакомилась несколько дней назад. Нежный возлюбленный, которым Ральф стал для нее в эти несколько драгоценных дней, исчез. — Ты вся дрожишь! Иди в дом, я скоро закончу. Иди!

Конечно, он имел в виду всего лишь то, что она стоит на ветру, в тоненьком джемпере, а вовсе не то, что ей почудилось в начале, — мол, езжай-ка ты в Нью-Йорк, нечего тебе здесь делать. Ей стало немного полегче, и она побрела к дому, но, пройдя несколько шагов, обернулась. Ральф, отбросив топор, бегом мчался к ней, а, подбежав, зашептал:

— Элис, прости меня за дурацкий разговор, я его зря затеял! У нас ведь так мало времени до твоего отъезда!

Его глаза потемнели от нежности, ветер играл его волосами, а руки ласково гладили ее по лицу. Потом они обнялись и долго стояли так, слушая биение сердец друг друга. Не удержавшись, Элис высвободила руку и смахнула прилипший к его щеке маленький комочек земли. Он брился только сегодня утром, но щека его ухе была щетина

— Элис!-Голос Ральфа был умоляющим и лишь она одна повинна в том, что он переживал сейчас.

Да, он принадлежит ей полностью-и телом, душой, всем своим существом. Элис потянулась — и губы их слились в поцелуе… Через минуту Ральф, придя в себя, зашептал:

— Милая, мне невыносима мысль о том, что я могу тебя потерять. Но у меня такое впечатление словно наши отношения волнуют тебя очень мало. Это правда?

— О нет, Ральф, конечно же нет! Просто ты де хочешь услышать меня, я же говорю тебе: для меня все произошло чересчур стремительно, и поэтому я беспокоюсь… Я боюсь…

Да, она боялась. Ведь стоит только поддаться искушению, как все погибнет! Так что лучше не идти на поводу ни у его чувств, ни у своих собственных. Иначе она все себе испортит, и не будет ничего удивительного в том, что, например, при следующей встрече ее будет ждать какой-нибудь неприятный сюрприз.

Тем временем Ральф буквально впал в неистовство.

— Я мог бы сейчас потребовать от тебя обещаний и клятв! Мог бы увести тебя в постель, и ты бы убедилась…

— Да, мог бы. Но пожалуйста, поверь-я люблю тебя, но я и пытаюсь представить себе ваше будущее… Ты мужчина, совсем не такой, ад…

— Как Роджер? ТЫ это хотела сказать?

Руки его упали, он даже на шаг отступил от нее и Элис закрыла глаза, в бессилии объяснить хоть что-нибудь. Ну вот опять, обреченно подумала она говоришь ему, объясняешь, так нет он не дослушав, сворачивает на другое. Совсем как она сама-из-за одной короткой фразы решила, что Ральф прогоняет ее обратно в Нью-Йорк. И почему так? Словно самой судьбой им предназначено без конца блуждать в дебрях непонимания Это так мучительно-сводит на нет все их благие желания, не дает найти ту гармонию, прелесть отношений, которые были бы им доступны. А как важно обрести эту гармонию, ведь ей самой вовсе не по сердцу ссоры и битвы, даже если за ними следует радость примирения. Ни к чему ей все эти взлеты и падения, эмоциональные встряски.