Операция «У Лукоморья…»

– Так… это… эликсир на завтра папе готовим… на опохмел.

– Дело хорошее,– одобрил воевода,– но обороноспособность посада рушить не дам!

Петух огляделся. Вокруг терема уже начал образовываться пустырь. Орлиный взор воеводы упал на терем боярина Жана де Рябье. Ваньку Рябого Никита Авдеевич не переваривал органически, а после того как тот вернулся из лягушачьих стран изнеженным прыщеватым хлыщом, просто на дух его не переносил. После кончины отца Ванька занял его место в боярском кругу. Василиса, падкая на все новое, пригрела родовитого отпрыска, а тот возомнил о себе бог весть что, принялся всех поучать да советы давать. Умудрился влезть и в дела ратные, заимев по скудоумию кровного врага в лице батюшки воеводы.

– Разбирайте, орлы, вон те хоромы,– скомандовал петух и опустил свой клюв в ближайшее ведро.

Орлы не заставили себя долго ждать и принялись резво раскатывать по бревнышку отчий дом зарвавшегося француза. Трубка Алхимериуса вздрагивала от напора «эликсира», рвущегося наружу. В ведра хлестала раскаленная струя, сквозь которую профыркивались ароматные клубы пара.

– Ведра кончаются! – запаленно дыша, сообщила Левая.

Чебурашка заметался.

– Вон там еще чан есть.– Рука домового показывала на баньку для посадской челяди.– Ведер на сто будет,– зачем-то добавил он.

Дракон метнулся в указанном направлении и подтащил чан к костру. Процесс производства «эликсира» возобновился. Головы Горыныча вновь ритмично замелькали между колодцем и трубкой Алхимериуса. Терем Жана де Рябье был тоже не вечен, и пока Никита Авдеевич и Чебурашка заинтересованно поглядывали на верхние этажи терема Василисы, Центральная самоотверженно работала в режиме огнемета.

– Скорее там… – просипела она. По всему было видно, что Центральная выдохлась. Из ее пасти вырвался слабенький язычок пламени, лениво лизнул черный, изрядно прокопченный бок чана и взорвался нестерпимым жаром.

– Где Иван? – Из-под котла выглянула малиновая мордочка Саламандры.

Чан забурлил. Из трубки со свистом рванул сивушный пар.

– Воды! – заорала Центральная и первая метнулась к колодцу.

– Не надо! – заорала Саламандра и завертелась под чаном в поисках лазейки. Хвост Горыныча, свившись кольцом, перекрыл все пути отступления юркой ящерке, в то время как головы в бешеном ритме циркулировали между колодцем и трубкой.

– Чебурашка! Не успеваем! – Левая подхватила пустое ведро и подсунула его под трубку Алхимериуса, откуда уже не капала и даже не текла, а хлестала раскаленная огненная жидкость, расшвыривая вокруг тучи брызг. Полные ведра опрокидывались в позаимствованный из бани чан, который наполнялся с невиданной скоростью.

– Ну, милая, еще! – радостно кричала Центральная в восторге от такой поддержки. Саламандра, сообразив, что вода предназначена не для нее, успокоилась и решила заглянуть, что там такое Горыныч кипятит с ее помощью.

– Куда?! – грозно зарычала Центральная.

– Ивана варишь? – кивнув в сторону котла, уважительно спросила Саламандра.– Молодец. Эх, опоздала я. А так хотелось у Кощея спор выиграть.

И тут «сырье» кончилось. Перестало хлестать, течь, капать. В воздухе запахло паленым.

– Шабаш! – решительно сказала Центральная.– А то аппарат испортим. А Ивана не тронь! – Три пары глаз с трех сторон грозно уставились на Саламандру.

– Да нет, что ты! – замахала лапами ящерка.– Кушайте сами. Я вообще-то вегетарианка. Дубок там, ель, сосну, березку очень люблю…

– Это что тут у нас за любитель природы объявился? – Заспанный, сердитый Илья спускался по ступенькам, дуя на раскалившийся «звоночек».– Кто такая? Партия «зеленых»? А почему морда красная?

– Я Саламандра,– гордо подбоченилась ящерка.

– Ты представляешь, папа, эта гнида на тебя наезжает,– загалдели головы.

– Наезжает? – Илья протиснулся поближе к костру.– За наезд отвечать придется. Будем мочить!

Драконьи морды дружно нырнули в колодец.

– Не надо,– запаниковала Саламандра, с головой зарываясь в едва тлеющие угольки под чаном.

Илья, сам себе удивляясь, жестом остановил Центральную, готовую выплеснуть в костер первую дозу «мочиловки». Почему-то в этом мире ему никого не хотелось мочить. Ни в прямом, ни в переносном смысле. Однако Саламандра – противник серьезный. Если здесь хорошо полыхнет, третью ночь придется высиживать на пепелище. В голове промелькнули основные методы вербовки и перевербовки потенциальных противников. Их было множество: шантаж, устрашение, спасение от «неминуемой» смерти, хорошая выпивка с задушевной беседой, наконец, элементарный подкуп. Все зависело от индивидуальных качеств вербуемого. Илья, недолго думая, решил пройтись по всему списку. Комплексный метод осечек, как правило, не давал.

– Ползи сюда,– строго сказал он Саламандре,– допрос снимать буду.

– Ты сам-то кто такой? – Из-под пепла осторожно выглянула малиновая мордочка Саламандры.

– Иван,– коротко представился Илья.

– Вот те на! – искренне удивилась Саламандра, уставившись на днище чана.– А там кто?

Капитан вопросительно посмотрел на своих друзей.

– То тебя некасаемо! – сердито кукарекнул Никита Авдеевич ящерке.

– Ты на вопросы отвечай,– поддакнул Чебурашка, старательно уходя от скользкой темы.

– На какие вопросы? Меня еще ни о чем не спрашивали.

– Спросим.– Илья присел на корточки, с любопытством разглядывая светящуюся малиновую мордашку.– Откуда тебя к нам занесло? С чем в гости пожаловала?

– От Кощея,– честно призналась ящерка.– Только не в гости… драться с тобой пришла.

– Ясненько. На Кощея, значит, работаешь.

– Еще чего! – возмутилась Саламандра.– Я сама по себе, он сам по себе.

– Не въехал,– искренне удивился капитан.– Тогда чего тебе из-под меня надо? Где я тебе дорожку перебежал?

Саламандра села на хвост и задумалась.

– Вообще-то нигде. С Кощеем просто поспорила, что одолею тебя запросто.

– На что спорили?

– На замок его.

– А на фига он тебе?

– Палить буду.

– Ну ты и дурная,– засмеялся Илья,– он же каменный. Там гореть нечему.

– Не может быть! – ахнула ящерка.

– Горыныч, подтверди.

Головы, выполнявшие в данный момент функции огнетушителей, что-то невнятно забулькали, одобрительно кивая.

– Надул тебя Кощей. Ясно?

– Меня?!! Какой-то зеленый мальчишка…

– Это кто мальчишка? – обиделся капитан, приняв последнюю реплику на свой счет.

– Кощей!

– Пацан,– безоговорочно согласился Илья, дуя на крест. Цепочка уже начала жечь руки.– И вредный, гад, все на порядочных людей наехать норовит. Видать, в детстве пороли мало. Давай ему по репе настучим.

– Отвали! – полыхнула огнем Саламандра.– Не то я тобой раньше, чем Кощеем, займусь. МЕНЯ,– вновь завопила ящерка на пронзительно высокой ноте, порой переходящей в ультразвук,– В КОТОРОЙ ГОРИТ ЧАСТИЦА ЗВЕЗДНОГО ОГНЯ, ЗАЖЖЕННОГО САМЫМИ МОГУЧИМИ МАГАМИ АТЛАНТИДЫ!!! – Накрутив себя подобным образом, Саламандра начала разбухать на глазах. Котел зашатался на своих опорах.

Горыныч, взбешенный таким непочтительным отношением к «папе», включил водометы. К небу рванул обжигающий пар, и Илья понял, что комплексный метод с треском провалился. Он допустил роковую ошибку, подначивая такого взрывоопасного противника. Взбесившейся Саламандре вода была по барабану. И тут в дело вступил Горыныч. Он был взбешен не меньше, а потому на данный момент ему была по барабану Саламандра.

– Ты на кого тянешь? – рявкнула Центральная.

– Да папа таких, как ты, в бараний рог крутит! – Правая понеслась к колодцу на дозаправку.

– Он звезды с неба срывает и об таких, как ты, тушит! – Левая помчалась вслед за Правой.

Демарш Горыныча возымел свое действие. Саламандра перестала верещать.

– Вы хотите сказать – он сильнее магов Атлантиды?

– Да в гробу я видал твоих магов,– не на шутку рассердился Илья.

– От кого ж ты свой род ведешь, если магов в гробу…

– От Адама и Евы,– отрезал капитан. «Блин! Что горожу? Хотя в принципе правду сказал».