Страница 42 из 55
Мурзик, прикрыв узкие глазки, довольно кивал головой.
– Правильно, дети мои,– наставительно произнес он,– без меня вы ни туды и ни сюды. Самому мне за вами бегать,– он презрительно фыркнул,– сами понимаете, несподручно, но я в любой момент могу притащить сюда кодлу помойных котов…
Мыши в ужасе отшатнулись от своего благодетеля.
– …от вас и требуется-то всего ничего,– продолжал Мурзик, медленно обводя взглядом мышиную гвардию,– чтоб вас не видели и не слышали. И всем будет хорошо. Все довольны, все смеются. Кто у нас тут самый толстый и наглый? – неожиданно спросил Мурзик.
– Наш король Сырогрыз нанадцатый! – не задумываясь, ответили мыши.
– Нанадцатый,– усмехнулся Мурзик.– Давно хотел узнать, почему нанадцатый?
– Фиг его знает! – вразнобой запищали мыши.– Так красивей, а считать мы все равно не умеем. Вот он наш король. Самый толстый и самый наглый!
Из мышиной стаи на обозрение Баюна вытолкнули действительно довольно толстую мышь.
– Ну вот, дети мои,– Мурзик вздохнул,– с прискорбием сообщаю, что спать вы сегодня ляжете голодными.
– Почему? – заволновались мыши.
– Потому. От ватрушек с пирогами вы отказались.– Мурзик выпотрошил из пирога кусок запеченной осетрины и под завистливыми взглядами мышей отправил его себе в рот.– А сыр с салом,– продолжил Мурзик, облизнув усы, вы не получите, ибо завелась среди вас одна паршивая овца… в смысле мышь. Толстая и наглая.
Взоры мышиной орды обратились в сторону их нанадцатого предводителя, и ничего хорошего они ему не предвещали. Предводитель как-то сразу съежился и усох.
– Мало того что эта толстая и наглая,– вел Мурзик свою обвинительную речь,– на глаза попалась, кормильца вашего подвела, так она еще и представилась. Так и сказала: мыса я!
Акира покраснел и начал пятиться обратно к развилке. Он понял, что попал не туда и вряд ли ему здесь будут рады. Вопли и визг из глубины подвала подтвердили догадку шпиона.
– Долой самодержавие!
– Нанадцатого на мыло!
– Перевыборы!
– Вся власть Учредительному собранию!
– Мурзика в президенты!
Это был явный перебор, но Акиру больше волновали его личная шкура, формула и клад. Политические дебаты его не интересовали.
– Есть здесь рациональное зерно,– донесся до него голос Мурзика,– это дело надо обкушать…
– Правильно! – восторженно пискнул кто-то самый догадливый,– объявляю о создании новой партии «Мурзилка»! Желающие могут записаться немедленно!
– Вставай, проклятьем заклейменный! – попытался запеть кто-то самый бестолковый и недальновидный, но быстро подавился собственным хвостом, который ему запихали в рот разгорячившиеся сторонники новой партии.
Акира добрался до развилки и пополз налево, туда, откуда доносились насторожившие его ранее звуки. Когда голова шпиона высунулась из лаза, отодвинув край ковра, висевшего на стене, он увидел, кто их издает.
«Бум… бум… бум…» – Рукоятка катаны-кладенца билась о странную конструкцию, напоминавшую собой большой котел с серебряной крышкой. Из крышки этой торчала витая медная трубка, сплющенная на конце.
– Котела, котела, катана выпить хосет…
«Бум… бум… бум…»
– Котела… катана осень хосет…
– Сенсея!!! – завопил Акира так, что в подвале, где шли перевыборы, мыши подавились сыром, розданным им в качестве аванса для поддержания единственного кандидата в президенты. Шпион колобком подкатился к учителю и бухнул лбом об пол.– Сенсея! Прости свой глупый нерадивый усеник. Чем ниндзя может загладить свой вина?
Застигнутая врасплох катана торопливо отскочила от чана.
– Нада подумать.– Смутить ее было трудно.
– А что здесь делает сенсея? – рискнул полюбопытствовать ученик.
– Я больсой селовек. Насяльник охраны. Папина добро охраняю. Совсем не пью. Суточный норма, и все! Видись? Илисира ахраняю… доверяют!
Акира осторожно тряхнул чан. Внутри плеснулась жидкость. Шпион судорожно сглотнул слюну.
– Так не достат! Скока раза пробовала! – Ужом обвившись вокруг чана, катана горестно нависла над серебряной крышкой. Чем-то в этот момент она напоминала эмблему последователей Гиппократа.– Сбоку не пробьес… сверху тозе…
– Это цто? – Акира ткнул пальцем в изрядно помятую трубку.
– Илисира кап-кап… не тесет…
Похоже, эликсир, выгнанный три года назад лично самим «папой», выжил благодаря суточной норме в виде наркомовских ста граммов. В этом состоянии перерубить трубку катане было не под силу.
– Охраняес? – задумался Акира, оглядывая котел подозрительно заблестевшими глазами.
– Охраняю,– вздохнула катана-кладенец.
– Сенсея, позволь сказать твой глупый ниндзя. Неправильна охраняес.
– Посему? – обиделась катана.
– Только цто сам видел. Мыса много-много. Пака одна мыса ловить будес, остальные усе утасят.
– Цто делать? – испугался сенсей.
– Хоросый места знаю,– прошептал Акира,– сам не отдас, никто не отберет.– Акира выразительно похлопал себя по животу.
– Сенсей просяет свой глупый ниндзя,– радостно подпрыгнула катана, выразив таким образом свое согласие.
Акира недолго думая перекусил сплющенный конец трубки своими крепкими зубами, наклонил чан и высосал через бессмертное творение Алхимериуса, как через соломинку, приличную дозу сивухи трехлетней выдержки. Глаза его сразу разъехались в разные стороны, получив возможность обозревать окрестности справа и слева от своего владельца, не утруждая шею. Справа на стене висел плакат, на котором золотыми буквами было начертано:
МУЗЕЙ СЛАВЫ ПАПЫ
Слева висели два пергамента в аккуратных резных деревянных рамочках под стеклом, обитых чеканным золотом и обильно посыпанных брюликами. Под одной была надпись «ФОРМУЛА», под другой – «ТЕХПРОЦЕСС».
– Мыси украдут,– категорично заявил Акира, тыкая пальцем в «иконостас».
– Не украдут.– Катана удовлетворенно крякнула, отваливаясь от трубки.– Места хоросий знаю. Кидай месок формула!
Акира побросал пергаменты в предусмотрительно захваченный с собой мешок, заклепал зубами конец трубки, подхватил чан и двинулся вслед за сенсеем в его надежное место.
Новый вид транспорта Илья освоил быстро. Фрау Грета не обманула. Летные качества у метлы были замечательные. Погоня за носочком была в самом разгаре. Горы Тюрингии остались далеко позади. А вот и цель. Еще рывок! Сделав лихой вираж над рекой, капитан уже почти поймал… непременно бы поймал удирающий носочек, если б не своевременная «помощь» синдиката. Метла резко дала по тормозам и ухнула вниз. Илья ткнулся носом в черенок, виртуозно выругался и попытался выправить полет. Но не тут-то было. Высота стремительно падала. Капитан оглянулся. Хасан Абдурахман ибн-Факир с бараньей ляжкой в зубах, мертвой хваткой вцепившись в прутья, тянул его коня вниз.
– А ты тут откуда? – удивился Илья.
Ответить факир не успел. Вода сомкнулась над его головой. От неожиданности он отпустил руки, освободившееся от лишней тяжести помело взбрыкнуло, и капитан, перекувырнувшись через голову, плюхнулся следом за своим новым проводником. Скинув тяжелый рюкзак, тянущий ко дну, Илья рванул вверх. Отфыркиваясь, вынырнул и, заметив невдалеке плывущий по волнам ночной колпак, рванул наперерез. Хасана Абдурахмана под ним не оказалось. Сзади раздалось пыхтение. Илья крутанулся в воде. Факир, высоко задрав тройной подбородок, энергично, по-собачьи греб к берегу. Илья еще раз чертыхнулся и поспешил следом. Рюкзак со всеми магическими и немагическими аксессуарами покоился на дне, что не приводило бравого капитана в восторг. Течение вынесло их на песчаный плес у излучины реки.
Илья выскочил на берег. Помело выписывало в воздухе головокружительные пируэты, продолжая гоняться за носочком и удаляясь все дальше и дальше.
– Ну и что теперь делать прикажешь? – набросился капитан на факира.
Хасан Абдурахман испуганно пожал плечами. Илья скинул одежду, отжал и повесил сушиться на кустики. Факир торопливо проделал ту же операцию, опасливо косясь на «папу».