Страница 1 из 18
Вячеслав Шалыгин
Dr. Сокол
Уровень 2: Наиболее опасно меньшее…
Формат игры «Восточная угроза» предусматривал все. Играть полагалось в команде, но если ты желал уйти в одиночный рейд по тылам противника или выполнить задание, внедрившись во вражеское подразделение, – пожалуйста. А еще здесь можно было общаться с товарищами по виртуальному оружию в режиме реального времени. Если оно оставалось в пылу постоянных сражений. Впрочем, при достаточном уровне подготовки это было несложно. Беги от укрытия к укрытию, петляя по узким улочкам и прячась в загроможденных всяким бытовым хламом двориках, и переговаривайся на боевой частоте с кем угодно. Главное – своим трепом в эфире не навредить товарищам. Впрочем, команды виртуального начальства имели приоритет и заглушали болтовню разгоряченных игроков. Совсем другое дело, если ты вдруг вздумаешь похулиганить, перехватив разговоры противника и тем более вклинившись в них. С одной стороны, это правилами не запрещалось, но хитрая программа мгновенно демаскировала твою позицию и выбрасывала на боевой дисплей предупреждение: «Противник запеленговал вашу передачу». Как правило, за этим следовал мгновенный электромагнитный удар и обездвижение на долгие десять секунд. Выбыть из строя за это время было проще простого. Так что болтунам в «Восточной угрозе» приходилось быть крайне осторожными. А вообще-то, все зависело от уровня подготовки.
Игрок с ником Одиночка выбрался на плоскую крышу двухэтажного здания из желтоватого песчаника, что стояло неподалеку от полуразрушенной мечети с двумя минаретами. Позиция выглядела предпочтительнее предыдущей, с нее отлично просматривались сразу два перекрестка, но смущал один из минаретов. Он отлично сохранился, и на его площадке Одиночка заметил едва уловимое движение. Возможно, это были птицы или просто тень небольшого облачка дыма, дотянувшегося с земли до башенных высот. Точно сказать, что там за тень – появилась буквально на миг и тут же пропала, – Одиночка не мог, но он привык доверять интуиции. Он взглянул на часы. До вечернего намаза еще час, значит, это не муэдзин там маячит. А если так, сто к одному, что это стрелок. И пятьдесят на пятьдесят, что стрелок свой. Да и если свой, как он узнает, что Одиночка не враг? Одинокие охотники форму не носят, рядятся, как дервиши, соблюдают радиомолчание, даже простейшие маячки «свой-чужой» выключают. Пулю можно получить запросто от кого угодно. Как от чужих, так и от своих. Просто для профилактики. В общем, позиция с изъяном, и ее лучше покинуть. Надо переместиться в развалины некогда шикарного дома в квартале к югу. Оттуда не виден перекресток перед мечетью, только тот, что левее, зато не попадешь под пулю снайпера, засевшего на минарете.
Одиночка отполз под прикрытие дырявых мешков с песком – когда-то на этой крыше располагалась пулеметная точка – и спустился по заваленной обломками и щебнем лестнице на первый этаж. Здесь было прохладно, но воняло, как на помойке или в разрушенном склепе. Где-то под завалами рухнувших перекрытий гнили останки хозяев дома. «Восточная угроза» не напрасно считалась лучшей сетевой игрой-стрелялкой от первого лица. Комплекс ощущений был полный, как на реальной войне. В новейшей версии, говорят, даже присутствовали назойливые мухи, а разлагающиеся останки мирных жителей не только смердели из-под завалов, но и валялись повсюду. Правда, эту версию пока не одобрила цензура. Формально это был, конечно, довольно вежливый отказ комиссии ВТО по программной этике, с просьбой доработать детали, но настоящие причины никто особо не скрывал. В прозрачном мире Сети и «Невода» этого все равно не скроешь. Последняя версия «угрозы» грешила натурализмом. И если в плане графики это был только всеми признанный плюс, то насчет содержания мнения разделились. Стоит ли показывать все жестокости войны? Мир только начал выздоравливать, и мораль сделала мучительный шажок в сторону повышения ценности человеческой жизни, так зачем напоминать о темных временах войны с терроризмом? Контраргументы были просты – забудь и повторишь. Да, но зачем так жестоко? А как? Устроить стрельбу по розовым зайцам или нереальным чудовищам из космической бездны? Кто содрогнется и поверит, а значит, ощутит отвращение к войне? Кого перевоспитает такая игра? Аргументы были железные с обеих сторон и базировались на одинаковых платформах – на воспитании.
Одиночка усмехнулся. Он точно знал, чего добивались создатели игры. Шока, популярности и рекордных продаж. Ни о каком воспитании юных игроков они и не помышляли.
По улице, крадучись, прошла команда «западных». Они неумело прикрывали друг друга, во все глаза следили за подозрительными объектами и прислушивались к шорохам. Трое из арьергарда, в форме и с оружием САС, прошли буквально в шаге от замершего снайпера. Одиночка вновь беззвучно усмехнулся. Дети. Сопли по щекам, а туда же – в десант, да еще в элиту. Вот посмеялись бы настоящие английские парашютисты, увидев такое пополнение. Одиночка выждал, когда команда уйдет подальше, и поднял винтовку. При желании перестрелять весь этот отряд он мог бы секунд за пять. Но это было ни к чему. Он пришел сюда не за острыми ощущениями. Он пришел поговорить. То есть именно за тем, что в игре не приветствовалось, зато полностью соответствовало интересам Одиночки и его визави. Они оба желали остаться неузнанными, и в сетевой игре соблюсти это условие было реальнее всего. В первую очередь потому, что, играя, человек неспособен заодно еще и скользить по Сети, вычисляя адрес собеседника. На это просто не хватит рук и глаз. Ты должен следить за боевой обстановкой, что-то говорить, раз уж пришел побеседовать, да еще выполнять свою игровую миссию. Какие тут «вычисления»?
Одиночка пробрался в соседний дворик, неторопливо осмотрелся, затем быстро пересек его, протиснулся в дыру в высоченном дувале и очутился на узкой мощеной улочке перед разрушенным особняком. По игровой легенде это была одна из сотни резиденций свергнутого диктатора. Зачем одному диктатору сто домов, Одиночка не понимал да и не задумывался. Мало ли зачем? Может быть, просто для самоуспокоения. Любой диктатор по определению должен быть параноиком. В большей или меньшей степени.
Первый этаж особняка был разорен и завален мусором. Представить, что совсем недавно здесь все сверкало золотом и было покрыто дорогими коврами, не получалось при всем желании. Испещренные осколочными и пулевыми шрамами стены, закопченный потолок, зияющие оконные проемы и превращенные в хлам элементы отделки и декора – всё под толстым слоем пыли, сажи и пепла. Зрелище жалкое и неприятное. А еще запахи – пороха, гари и тлена. Одиночка поморщился и осторожно ступил на каменную лестницу. Под ногой хрустнуло стекло. Где-то на втором этаже коротко захлопали крылья. Птица не улетела. Одиночка постоял несколько секунд и двинулся дальше, стараясь больше ни на что хрупкое не наступать. Программа, конечно, могла выкинуть номер и незаметно подбросить что-нибудь на лестницу, но такими дешевыми приколами грешили игры попроще. В «Угрозе» всплывающие препятствия и ситуационное усложнение миссии предусматривались на пятом уровне и только там и существовали. Никакой дешевой самодеятельности. Продукт класса «А» стоил потраченных на него денег.
Второй этаж за время войны сохранил все стены, но напрочь лишился крыши. В здешнем климате это неудобство не могло считаться ужасным. Тени было достаточно на первом этаже, а дожди шли только глубокой зимой, да и то не дольше недели. И все-таки дом без крыши уже не был домом. Руинами – да, жилищем – нет. Наряду с прочими признаками военной разрухи эта деталь дополняла угнетающую картину и окончательно убеждала: война – это зло. Любая. Хоть такая, как в этой игре, хоть новейшая, концепцию которой там, в реальности, прямо сейчас разрабатывали некие секретные деятели. И не только концепцию. Они ковали оружие для этой войны…
– Я смотрю на тебя через оптику, Одиночка…