Страница 3 из 3
Дряхлый священник тяжело вздохнул, переворачиваясь на другой бок. Последние месяцы он почти не вставал с постели. Недолго уже осталось ждать. Врачи дважды предлагали обратиться за помощью к эвтаназии, но самоубийство – тяжкий грех. Пока жив – терпи и надейся.
Сан больного старика был всего лишь условностью. Последний храм на планете закрылся пятнадцать лет назад. Других священников не осталось. Люди давно перестали верить в то, что нельзя увидеть и измерить. Некому оказалось даже исповедать умирающего.
– Господи, прости мне мои грехи… – еле слышно прошептал старец, испуская последний вздох.
И в тот самый миг, когда его сердце остановилось, где-то в необозримой дали, недостижимой для человека, что-то вздрогнуло и прислушалось к происходящему на голубой планете. Долгое время стояла абсолютная тишина, а потом ее нарушило еле слышное:
– Последний сигнал на Земле угас…
– Как жаль… – раздалось в ответ. – Точно ни одного не осталось?
– Совершенно точно. Оттуда ничего не поступает. Люди несомненно вымерли.
– Ну что ж, тогда выключайте Солнце.
Иммиграция шла бурно. Граждане Телесной Федерации распихивали друг друга, спеша побыстрее получить визу и покинуть опостылевшую отчизну. Неудержимый красный поток тек в открывшиеся ворота, и каждый в нем надеялся, что там, за рубежом, жизнь будет веселой и приятной.
– Куда вы, куда? – взывали отдельные голоса. – А дома-то кто останется?!
– Дураки останутся! – насмешливо отвечали из толпы.
– А работать-то кто будет?!
– Вы и будете! – смеялись над этими домоседами уезжающие. – Оставайтесь и работайте, если охота!
Таможня очень скоро прекратила службу. Таможенники тоже решили убраться куда подальше. Зачем оставаться дома, если можно уехать за границу?
Выход свободный – вперед, на поиски лучшей жизни!..
А тем временем на земле лежал тяжело дышащий человек, безуспешно пытающийся зажать чем-нибудь рану. Из перерубленной артерии хлестала кровь, и с каждой потерянной каплей ослабевшие руки двигались все медленнее…
Кровь текла безостановочно, впитываясь в бурую грязь, окрашивая ее ярко-красным.
Человек умирал.