Страница 17 из 26
Марион поджидала ребят на углу улицы Маленьких Бедняков: она привела их к себе, и у нее они оставили сумки и выпили горячего шоколада. Малыш Бонбон опять нацепил картонный нос и грозно потрясал большим револьвером.
– Нечего тебе задаваться, – насмешливо сказал ему Зидор. – Ты смело мог бы оставить эту рухлядь дома.
– Убить он не может, – с сожалением согласился Бонбон, – но, когда я его сжимаю в руке, мне не так страшно.
Габи осмотрел запасы освещения: пять огарков и две коробки спичек. Всё поделили между собой старшие.
Покуда закутывали малышей, пришла мать Марион, госпожа Фабер. Она не слишком огорчилась, увидев, что в каких-нибудь пять минут пираты уничтожили у нее двухдневный запас хлеба. Марион сказала:
– Мы побегаем, чтобы согреться.
Мать безропотно пожала плечами.
– Идите, – сказала она, – и постарайтесь не сломать себе ноги в какой-нибудь яме… Когда вы катались на этой несчастной лошаденке, я и то была спокойнее!
Ребята пересекли дорогу и открыто прошли все вместе под колючей проволокой на участок Пеке, который в сером свете сумерек тянулся до самого горизонта, как всегда спокойный, пустынный.
Габи, Фернан и Зидор храбро шагали впереди, размахивая толстыми дубинками, которые они утащили из дровяного сарая госпожи Фабер. Жуан прижимал к груди длинный нож, которым протыкали картошку. Татав размахивал кочергой. Бонбон стрелял из своего поломанного револьвера.
– Целюсь, стреляю – и бах! Ворона убита! – кричал Бонбон, закрывая один глаз.
„Кар, кар, кар, пр-ромазал!“ – отвечала ворона, улетая целой и невредимой.
Марион шла позади всех одна, засунув руки в карманы своей старой куртки. По лицу девочки скользила улыбка, но улыбка недобрая.
Дошли до середины участка. Габи шел прямо, не сворачивая с дороги ни на один метр. Однако все почему-то замолчали, и малыши стали держаться ближе к старшим. Черная Корова была покрыта легким слоем снега. Проходя мимо, дети запустили в нее градом камней, и Корова загудела, как большой церковный колокол. Потом все пробежали к складам Сезара Аравана. Однако Марион пропустила товарищей вперед, а сама прижалась к стене и стала напряженно всматриваться в темноту.
Через минуту от Черной Коровы отделились две небольшие, еле различимые тени. Одна торопливо направилась в сторону поселка, а другая, останавливаясь и осторожно оглядываясь, пошла по той дороге, по которой только что прошли ребята.
Марион быстро оставила свой наблюдательный пункт и догнала товарищей в нескольких шагах от фабрики Биллетт. Она ничего никому не сказала, только предупредила Габи. Тот открыл дверь склада, пропустил всю компанию и тщательно запер замок, два раза повернув ключ. Было очень темно, и, чтобы проникнуть в цехи, пришлось зажечь все свечи.
Габи остался на пороге посовещаться с Марион и Фернаном.
– Если придут люди с инструментами, дверь не продержится и десяти секунд, – сказал он с тревогой. – Дерево вокруг замка совсем прогнило…
– Неважно, – сказала Марион. – Вы забаррикадируетесь в кладовой и закроете все три двери. Те потеряют не менее десяти минут, а за десять минут можно сделать очень многое. Самое главное – завлечь их сюда и держать взаперти. Остальное я беру на себя…
Фернан покачал головой:
– Я сейчас поднимусь наверх и посмотрю из слухового окна.
Он на ощупь стал взбираться по узкой лестнице, которая вела в пустые помещения верхнего этажа. На середине лестницы было незастекленное слуховое окно. Фернан тихонько высунул голову.
Было темно. Железнодорожные пути освещались слабо. В поселке еле мерцали желтые огоньки. Фернан прислушался, но пыхтение маневрового паровоза и непрестанное движение поездов заглушали все прочие звуки. Мальчик еще больше высунулся из окна. Внезапно он увидел автомобильные фары. Свет приближался, вырывая из темноты здания складов. Вместо того чтобы свернуть в туннель, автомобиль продолжал идти прямо и остановился перед забором, перегораживавшим дорогу. Фары потухли. Фернан услышал хлопанье автомобильной дверцы.
– Ты что-нибудь видишь? – спросила Марион. – Дай мне посмотреть…
Она на цыпочках поднялась по лестнице, мягко отстранила Фернана и просунула голову в окно. Со стороны Лювиньи шел второй автомобиль; его фары осветили слуховое окно и лицо девочки.
– Осторожно! – предупредил ее Фернан шепотом. – Тебя увидят…
Этот второй автомобиль тоже прошел мимо туннеля, затормозил перед темной громадой складов и потушил фары.
– Это они! – прошептала Марион.
Она молча протянула руку и указала на что-то снаружи, как раз перед слуховым окном.
Медленно проходил пассажирский поезд. Его огни, мигая, смутно освещали откос. Фернан выглянул: какой-то человек дежурил на насыпи по ту сторону дороги. Он стоял так близко, что у мальчика перехватило дыхание. Человек зажег электрический фонарик, помахал им несколько раз, видимо подавая кому-то сигнал, потом направил луч на здание фабрики.
Дети прислушались: под окошком тихо поскрипывал песок. Фернан еще раз быстро высунулся и увидел пять темных силуэтов, кравшихся гуськом вдоль стены.
– Они вошли! – прошептал он сдавленным голосом. – Там виден свет.
Фернан и Марион бесшумно спустились и встали под навесом. Вдали послышался неясный гул. Он понемногу усиливался, и в цехах задрожали стекла. Это промчался скорый поезд из Мелена. Земля задрожала, потом стук колес стал затихать и понемногу замер вдали. И тотчас же дети услышали, что трещит прогнившая дверь.
– Беги, скажи ребятам и не заботься обо мне! – приказала Марион. – Хорошенько забаррикадируйтесь в самой дальней кладовой. Вам надо продержаться как можно дольше.
– А ты что будешь делать?
– Я выйду через задний дворик и побегу полями. Не бойся, я скоро вернусь…
Она исчезла. Дверь опять затрещала: луч света показался между створками – их сильно трясли снаружи.
– Толкайте сильнее! – кричал чей-то голос.
Фернан отошел на цыпочках и проскользнул в первый цех. Появился испуганный Габи с огарком в руках.
– Ну как?
– Они там! – прошептал Фернан. – Надо поскорее запереть дверь!
Но в двери не было ключа. Мальчики подтащили два верстака.
Снаружи сильно ударили – и обе створки разлетелись. Габи и Фернан одним прыжком очутились в другом цехе. Здесь дверь закрывалась на ключ.
– Им ничего не стоит сломать и эту дверь, – заметил Габи, пожимая плечами.
– На это им потребуются две-три минуты, – ответил Фернан. – Марион сказала, что нам надо выиграть время.
В одном из цехов малыши преспокойно примеряли парики и поддельные бороды, а Зидор переоделся Дедом Морозом. Татав уже сломал дюжину дудочек, Берта и Мели ожесточенно забрасывали друг друга серпантином, Крикэ нахлобучил себе на голову треуголку, а „генерал“ Бонбон награждал его орденами.
– Хватит веселиться! – грозно закричал на них Габи. – Сейчас явятся те, которые украли лошадь. Марш все на баррикады! Соберите-ка мне весь этот картон, живо кладите его перед дверью.
Перегородка, отделявшая кладовую от цеха, была сделана из крепких деревянных брусьев. Она доходила до потолка. Дверь была двустворчатая, она запиралась внизу и вверху на два больших засова. Но и этого было недостаточно, чтобы остановить натиск нападающих.
Ребята принялись торопливо расставлять вдоль перегородок ящики с масками и всевозможными другими изделиями из бумаги. Более тяжелые они ставили вниз, а легкие – наверх, беспорядочно нагромождая горы разноцветных гирлянд, султанов из конского волоса, японских зонтиков, корон, чертенят на пружинах, змей, цветов из газовой материи, дудочек, трещоток, кастаньет, бород, носов, зубов и всяких других игрушек и забав, какими была наполнена эта волшебная пещера Али бабы.
Оглушительный звон разбитого стекла внезапно послышался из соседнего цеха. Там забегал огонек, по цементному полу застучали тяжелые шаги. Они медленно приближались к кладовой.
– Еще одна дверь, – сказал Фернан, – и мы увидим, какие рожи бывают у людей, которые крадут игрушки…