Загадка Лейтон-Корта

Алек слабо улыбнулся; ему удалось взять себя в руки, и щеки его слегка порозовели.

– О, со мной все в порядке! – сказал он, по голос слегка дрожал. – Это просто шок.

Легкий порыв ветерка размотал бумаги на письменном столе, и одна из них упала на пол. Дворецкий Грэйвс шагнул вперед и поднял ее. Прежде чем положить бумагу на стол, он безразлично посмотрел на нее.

– Сэр! – взволнованно воскликнул Грэйвс. – Взгляните на это!

– Что-нибудь интересное? – с любопытством спросил Роджер.

– Даже очень! – сухо ответил Джефферсон. – Это записка. Я вам его зачитаю: «Тем, кого это может интересовать. По причине, которая касается меня одного, я решил покончить с собой». И внизу подпись. – Джефферсон задумчиво вертел кусок бумага в руках. – Хотелось бы, однако, чтобы он назвал эту причину, – добавил он.

– Да, это в высшей степени загадочный документ, согласился Роджер, – но достаточно ясный, не так ли? Могу я взглянуть?

Он взял листок из протянутой руки майора и с интересом стал его рассматривать. Бумага была слегка помята; текст напечатан на машинке. Подпись – Виктор Стэнуорт – уверенная и твердая, но как раз над ней была еще одна попытка неполной подписи… всего несколько букв: В-и-к… Было похоже, что написано пером с недостаточным количеством чернил.

– По-видимому, это было сделано в высшей степени продуманно и взвешенно, – заметил Роджер. – Он взял на себя труд напечатать текст вместо того, чтобы написать его от руки, и, обнаружив, что недостаточно обмакнул перо в чернила, спокойно подписывается еще раз! И взгляните только на подпись – ни следа нервозности!

Он вернул листок майору, и тот снова посмотрел на него.

– Нервы никогда не беспокоили Стэнуорта, – коротко заметил майор. – И подпись подлинная. Готов поклясться!

Алек не мог не почувствовать, что слова Джефферсона явились ответом на вопрос, задать который Роджер умышленно воздержался.

– Собственно говоря, я немного обо всем этом знаю, заметил Роджер, – но одно совершенно очевидно: нельзя трогать тело, пока не появится полиция.

– Даже в случае самоубийства? – с сомнением спросил Джефферсон.

– Безусловно. Всегда.

– Не думаю, что в данном случае это будет иметь значение, – нехотя заметил Джефферсон. – Однако, возможно, вы правы. Хотя, вообще-то, это бессмысленно, – поспешно добавил он.

Послышался стук в полуоткрытую дверь.

– Я позвонила доктору Мэтьюсону и в полицию, донесся ровный голос леди Стэнуорт. – Они немедленно вышлют инспектора из Элчестера. Не кажется ли вам, что мы должны сообщить всем остальным в столовой?

– Да, безусловно, – сказал Роджер, находившийся ближе других к двери. – Нет никакого смысла откладывать. Кроме того, если сообщить сейчас, у них будет время немного прийти в себя до прихода полиции.

– Совершенно верно, – поддержал его майор. – Необходимо также поставить в известность слуг. Вы, Грэйвс, пройдите на кухню и там сообщите. Постарайтесь по возможности быть тактичнее.

– Очень хорошо, сэр!

Бросив последний, ничего не выражающий взгляд на своего недавнего хозяина, Грэйвс повернулся, и его грузная фигура медленно исчезла из комнаты.

– Я видел людей, больше растроганных смертью человека, с которым прожил двадцать лет, чем этот джентльмен, – пробормотал Роджер на ухо Алеку, многозначительно подняв брови.

– Не будете ли вы, майор Джефферсон, настолько любезны? Сообщите, пожалуйста, обо всем в столовой, обратилась к нему леди Стэнуорт. – Я не чувствую себя в состоянии сделать это сама.

– Разумеется, – быстро ответил Джефферсон. – Собственно говоря, я полагаю, будет лучше, если вы, леди Стэнуорт, подниметесь в свою комнату и немного отдохнете, пока явится полиция. Для вас это будет величайшим напряжением. Я скажу, чтобы одна из горничных принесла вам чашку чаю.

Леди Стэнуорт выглядела несколько удивленной, какое-то мгновение казалось, что она откажется. Тем не менее она, очевидно, передумала и лишь тихо сказала:

– Благодарю вас. Да, я думаю, так будет лучше. Пожалуйста, поставьте меня в известность сразу, как только явится полиция.

Немного устало она поднялась по широкой лестнице и скрылась из виду.

– Вообще-то, – сказал Джефферсон, обращаясь к Роджеру, – я бы предпочел чтобы вы, Шерингэм, если можно, сообщили женщинам. Вы сумеете сделать это намного лучше. Я не особенно умею приятным образом сообщать неприятные вещи.

– Разумеется, если вы хотите. Алек, ты побудь лучше здесь с майором.

Джефферсон заколебался.

– Дело в том, Грирсон… Я подумал, не будете ли вы так любезны сбегать в конюшни и сказать Чапмену, чтобы машина была в постоянной готовности, так как она может понадобиться в любую минуту.

– Конечно! – быстро ответил Алек и поспешил уйти, очень довольный возможностью действовать. Он все еще не пришел в себя от вида мертвеца в ярких лучах солнца.

Роджер медленно направился к столовой, но не думал о том, что скажет дамам. Он снова и снова повторял про себя: «Почему Джефферсон был так чертовски заинтересован в том, чтобы поспешно избавиться от всех нас четырех? Почему… почему… почему?»

Он уже взялся за ручку двери в столовую, когда у него возник ответ в форме другого вопроса: «Почему Джефферсон не хотел признавать, что нельзя трогать тело убитого до появления полиции?»

Роджер открыл дверь в столовую и сообщил трем несколько взволнованным женщинам, что хозяин неожиданно прострелил себе голову.

То, как женщины восприняли трагическую новость, должно быть не очень свидетельствовало о деликатности и такте Роджера. Возможно, он был слишком поглощен своими мыслями, и это помешало ему показать себя с лучшей стороны и действовать достойнейшим образом, однако следует признать – он сам был удивлен реакцией своих слушательниц, а надо сказать, что требуется немало, дабы удивить Роджера.

Правда, миссис Шэннон с некоторым раздражением заметила, что все это чрезвычайно нелепо, так как отданные ею распоряжения были рассчитаны на пребывание в этом доме еще в течение десяти дней, а теперь, надо полагать, им придется уехать немедленно… А куда, скажите на милость, она должна деваться, если их дом в городе закрыт, а все слуги разъехались? Барбара, бледная, без кровинки в лице, поднялась со стула и, покачнувшись, снова опустилась, глядя невидящими глазами на залитый солнцем сад. Миссис Плант тотчас потеряла сознание.

У Роджера были на уме другие дела, и он не стал теперь заниматься потерявшими сознание истеричными женщинами. Несколько бесцеремонно оставив миссис Плант заботам Барбары и ее матери, он поторопился вернуться в библиотеку, стараясь ступать легко и бесшумно. То, что он увидел, соответствовало его ожиданиям.

Майор Джефферсон, склонившись над мертвецом, быстро и методично обыскивал его карманы.

– О! – воскликнул Роджер от двери библиотеки. – Пытаетесь усадить его чуть прямее?

Майор сильно вздрогнул и, закусив губу, медленно выпрямился.

– Да, – не спеша произнес он после короткой паузы. – Да! Я не в силах видеть его напряженной позы.

– Это ужасно! – с симпатией сказал Роджер, непринужденно входя в комнату и закрывая за собой дверь. – Однако на вашем месте я не стал бы его передвигать. Во всяком случае до появления полиции. Прежде всего тело должны осмотреть полицейские. По-моему, они очень требовательны на этот счет.

Джефферсон, нахмурившись, пожал плечами.

– Мне это кажется чудовищной нелепостью, – прямо сказал он.

– Послушайте, – неожиданно заметил Роджер. – Вы не должны допускать, чтобы это, знаете ли, так действовало вам на нервы. Давайте выйдем и прогуляемся по саду.

Он взял майора под руку и, не обращая внимания на колебания, потянул в сторону открытого французского окна.

– Такая прогулка вам здорово поможет, – настаивал Роджер.

Джефферсон разрешил себя убедить.

В течение нескольких минут они прохаживались взад-вперед по газону и Роджер старался поддерживать разговор на самые отвлеченные темы. Но, невзирая на все его старания, Джефферсон продолжал постоянно посматривать на часы, видимо, считая минуты, когда прибудет полиция. Несмотря на свою наблюдательность, Роджер не мог решить, с нетерпением ли майор ждал появления полицейских или наоборот, хотел бы отсрочить этот момент. Одно было безусловно ясно: этот невозмутимый человек по какой-то ему одному известной причине был сильнейшим образом взволнован. Это могло быть вызвано неожиданной кончиной хозяина и резким нежелательным изменением состояния дел, ведь Джефферсон и старый Стэнуорт очень долго пробыли вместе… Но, с другой стороны, могла быть иная причина… Какая же?..