Страница 47 из 51
– Вы получили ее по почте перед ленчем, не так ли?
– Да, и в ней сообщалось, что он собирается покончить с собой. Я не могу этого объяснить. Кажется, слишком хорошо, чтобы быть правдой. Я чувствую себя другим человеком.
– А также, полагаю, немало и других людей – и мужчин и женщин, – тихо сказал Роджер. – Его деятельность была довольно распространенной, не правда ли?
– Думаю, что очень широко, хотя я никогда об этом не знал. Он все держал при себе.
– А что дворецкий? – рискнул Роджер. – Он кажется довольно странным и грубым человеком. Я полагаю, Стэнуорт нанял его в качестве телохранителя?
– Да, что-то в этом роде. Только не думаю, что он его нанимал.
– Что вы имеете в виду?
– Его не больше «наняли», чем меня. То есть мы оба получали жалованье и выполняли свою работу, но ни он, ни я не могли уйти.
– Ого! – Роджер присвистнул. – Значит, наш приятель Грэйвс тоже был жертвой? Какая же у него история?
– Я не знаю всех подробностей, но, кажется, во власти Стэнуорта было, чтобы Грэйвса повесили, – холодно сказал Джефферсон. – Вместо этого он использовал его, как вы говорите, в качестве своего телохранителя.
– Значит, у Грэйвса, насколько я понимаю, тоже не было причин любить своего хозяина.
– Стэнуорт не прожил бы и десяти минут в обществе своего дворецкого, если бы тот не знал, чем все это кончится. Роджер снова свистнул.
– Я вам очень благодарен, Джефферсон. Пожалуй, это все, что я хотел знать.
– Если вы пытаетесь найти того, кто якобы вынудил Стэнуорта застрелиться, то просто даром теряете время, заметил Джефферсон. – Это было бы просто невозможно.
– О, в моих поисках есть еще кое-что, – сказал Роджер и, улыбнувшись, вышел из комнаты.
Взглянув на часы (было почти без пяти минут четыре), он поспешил наверх, в комнату Алека.
– Покончил с чемоданом? – спросил он, просунув в дверь голову. – Вот и хорошо. Пойдем ко мне, пока я уложу свой.
– Ну? Написал Джефферсон свое признание? – саркастически спросил Алек, когда они оказались в спальне Роджера.
Роджер помедлил с ответом, укладывая свой чемодан на стул.
– Алек! – внушительно и серьезно произнес Роджер. – Я должен был перед ним извиниться. Хотя у меня и были очень хорошие улики, я безнадежно ошибался на его счет, а ты был, безусловно, прав. Он не убивал Стэнуорта. Это очень досадно и даже скверно с его стороны, учитывая, как ловко я решил нашу маленькую загадку, но это факт.
– Хм! Я мог бы сказать: «Я же тебе говорил!» – но не скажу, потому что знаю, как это тебя раздосадует, – заметил Алек, – но я не против того, чтобы напомнить, что всегда думал по этому поводу.
– Да, и самое досадное заключается в том, что ты имеешь право так думать. Вот что меня так раздражает, – сказал Роджер, поспешно швыряя пижаму в чемодан.
– Однако надеюсь, ты уже нашел кого-то другого вместо него?
– Нет! Это хоть кого приведет в бешенство! Но сообщу тебе один важный факт, который я раскопал. Дворецкий тоже имел все основания сожалеть, ч го Стэнуорт продолжал отравлять атмосферу своим существованием.
– В самом деле? Послушай, Роджер, откуда ты знаешь, что Джефферсон не совершал этого убийства?
Роджер объяснил.
– Боюсь, тут, в сущности, не так много того, что касается неопровержимых улик, – заключил он свой рассказ, – но мы, выдающиеся детективы, мы выше улик! Психология – вот что мы изучаем, а я чувствую всем своим существом, что Джефферсон говорил правду.
– Но леди Стэнуорт! – воскликнул Алек. – Боже правый!
– Бывают же смелые мужчины, не правда ли? Однако я полагаю, что она будет ему отличной женой. Так, кажется, следует говорить в подобных случаях. Кроме шуток, Алек, я опять абсолютно сбит с толку. Пожалуй, я передам расследование этого дела тебе.
– Ну что же, согласен! – с неожиданной живостью ответил Алек. – И я скажу тебе, кто убил Стэнуорта.
Роджер прекратил попытки закрыть крышку доверху набитого вещами чемодана и с изумлением посмотрел на своего друга.
– Скажешь? Ну-ну! Так кто же это?
– Какая-то из неизвестных жертв шантажиста Стэнуорта. Это само собой разумеется. С самого начала мы искали таинственного незнакомца, верно? И думали, что это мог быть грабитель. Замени слово «грабитель» на «жертва шантажиста» – и ответ готов! А поскольку он сам сжег улики и мы не имеем ни малейшего представления о том, кто был в списке жертв Стэнуорта, то мы никогда не узнаем, кто был его убийцей. По-моему, все ясно как день.
Роджер вернулся к своему непокорному чемодану.
– Но ты вспомни, почему мы отказались от мысли о грабителе, – сказал он. – В основном из-за исчезавших следов, так как факт их исчезновения должен означать либо то, что убийца жил в доме, либо что у него был соучастник.
– Я с тобой не согласен, – возразил Алек. – Мы не знаем, как и почему исчезли следы. Это могло быть чистой случайностью. Уильям мог заровнять их граблями или кто-нибудь другой, обратив на них внимание, разровнял землю. Может быть немало объяснений.
Сильно нажав на крышку чемодана, Роджер сумел наконец защелкнуть замок. Затем выпрямился и достал из кармана трубку.
– Последнее время я слишком много говорил… – неожиданно заявил он.
– Да неужели? – недоверчиво воскликнул Алек.
– И мне пора немного подумать, – продолжал Роджер, не обращая внимания на то, что его прервали. – Иди и выпей чаю, Александр, ты и так уже опоздал на Десять минут.
– А что ты собираешься делать?
– Последние двадцать минут потрачу на усиленные размышления в саду. Тогда я буду готов поболтать с тобой в поезде.
– Да уж, могу себе представить, что ты будешь готов это сделать! – издевательским тоном сказал Алек, когда они вышли в коридор.
Глава 27
Мистер Шерингэм попадает в цель
Роджер появился, когда машина уже была подана и гости прощались на ступенях крыльца. Прощание Роджера получилось очень поспешным, и, возможно, это было сделано не без умысла, так как он отнюдь не испытывал желания задерживаться в обществе леди Джефферсон.
Роджер тепло пожал руку ее мужу, и прощание их было без лишних слов, но достаточно красноречивым, чтобы убедить последнего в том, что его признания останутся в тайне и никто не собирается злоупотреблять его откровенностью. Обычно немногословный и сдержанный, Джефферсон попрощался очень сердечно. Прибыв на станцию, Роджер лично проследил за покупкой билетов и проворно усадил миссис Плант в вагон для некурящих, объяснив, что сигары, которые они с Алеком собираются курить, нанесут непоправимый вред изысканному аромату ее духов.
Затем короткий, но примечательный разговор с проводником, сопровождавшийся переходом серебра из рук в руки, обеспечил запертую дверь в их с Алеком купе в вагоне первого класса для курящих.
– Итак, конец исключительно интересному недолгому визиту! – заметил Роджер, с наслаждением откидываясь на спинку сиденья в своем углу и кладя ноги на противоположное кресло как только тронулся поезд, – Пожален, я не стану огорчаться, что возвращаюсь в Лондон! Хотя деревня и хороша по-своему, должен признаться, что, по моему мнению, ее следует принимать небольшими дозами, чтобы достойным образом прочувствовать. Ты тоже так думаешь?
– Нет, – коротко ответил Алек.
– Или сидя со всеми удобствами в поезде, взирать на нее через окно, – продолжал Роджер, выразительно взмахнув рукой в сторону пейзажей, которые проносились мимо. – Леса, реки, поля, ячмень…
– Это не ячмень. Это пшеница.
– …ячмень, деревья… Восхитительно, дорогой Александр! Но насколько восхитительнее, когда все это проносится в очаровательное мгновение, оставляя в памяти прекрасную картину, чтобы в следующее мгновение явить другую, не менее прекрасную. Не то что оказаться, к примеру посреди такого огромного поля ячменя…
– Пшеницы.
– …ячменя, – невозмутимо продолжал разглагольствовать Роджер, – в десяти милях ходьбы по раскаленному солнцу до ближайшего паба, где представится возможность выпить пива. Ты согласен?