Загадка Лейтон-Корта

– Ясно… Как вы думаете, могу я поговорить с Мэри, если она не очень занята? Может быть, вы могли бы пригласить ее сюда?

– Да, сэр. Я сейчас же ей скажу.

– Благодарю вас, Элис!

Через некоторое время появилась Мэри.

– Я хотел вас спросить, Мэри, – доверительно обратился к ней Роджер. – Я потерял свою авторучку, и Элис сказала, что здесь она ее не видела. Последний раз ручка была у меня вчера в библиотеке. Что-нибудь между чаем и обедом. Я искал ее там, но не нашел. Наверное, вы с тех пор не убирали библиотеку и не видели мою ручку?

– Я убирала библиотеку вчера вечером, когда все обедали. Вот уж не думала я тогда, что такое может…

– Да-да! – успокаивающе произнес Роджер. – Ужасно! Просто ужасно!.. А в чем заключалась уборка, Мэри? Я хочу сказать, если она была поверхностной, вы могли и не заметить авторучку. Что именно вы делали?

– Видите ли, сэр, я поставила стулья по местам, убрала окурки в камине и почистила пепельницы.

– А диван? Я помню, что сидел с авторучкой на диване.

– Ее там не было, сэр! – решительно сказала Мэри. – Я убирала и встряхивала все диванные подушки – там ничего не было. Иначе я бы заметила.

– Собственно говоря, вы тщательно убирали диван. Почистили его и все такое.

– Да, сэр. Я всегда вечером чищу диван и кресла. Они ужасно грязнятся. Все окна открыты, а на черном репсе, которым обит диван, пыль очень видна.

– Спасибо, Мэри! Должно быть, я все-таки оставил свою авторучку где-то в другом месте. Между прочим, сегодня вы, должно быть, совсем не убирали библиотеку, не так ли?

– Нет, сэр! – ответила Мэри, слегка вздрогнув. – Мне бы не хотелось туда заходить! Во всяком случае, одной. Только подумаешь, как этот бедный джентльмен сидел там всю ночь, так мурашки ползут по телу…

– Да-да. Ужасно! – машинально ответил Роджер. – Ну что ж! Нет так нет! Извините, Мэри, что мне пришлось вас зря побеспокоить, но если случайно где-нибудь натолкнетесь на авторучку, дайте мне, пожалуйста, знать.

– Да, сэр, – с готовностью ответила Мэри, премило улыбнувшись. – Благодарю вас, сэр.

– Вот так-то! – пробормотал Роджер, обращаясь к закрывшейся двери.

Он быстро покончил с переодеванием и поспешил в комнату Алека, где и сообщил ему все, что удалось узнать.

– Как видишь, – заключил он свой рассказ, – эта женщина была в библиотеке какое-то время после обеда. Кто же это мог быть? Барбара была с тобой в саду, так что она исключается. Остаются миссис Шэннон, миссис Плант и леди Стэнуорт. Если, конечно, это был кто-то из дома, добавил он задумчиво. – Гм, странно, такое соображение почему-то раньше не пришло мне в голову.

Алек перестал завязывать черный галстук-бабочку и оглянулся.

– Объясни, к чему это? – спросил он. – Есть какая-то определенная причина, по которой одна из этих женщин не должна была находиться вчера вечером в библиотеке?

– Да нет… Но все-таки многое зависит от того, кто это был. Если, к примеру, леди Стэнуорт, я бы сказал, что это не имеет значения (если она не станет отрицать данного факта); с другой стороны, если кто-то не из дома, это определенно могло быть важно. О, все неясно, и объяснить нелегко, но я чувствую, что появление нового факта – присутствие женщины вчера вечером в библиотеке – имеет важное значение. К тому же эта женщина там сидела, а не просто прошла через комнату. Стало быть, как и все другие факты, нужно расследовать! Может быть, все абсолютно в порядке, а может быть, и нет. Вот и все!

– Действительно, как ты говоришь, неясно, – заметил Алек, надевая жилет. – А когда ты собираешься разыскать владелицу платка?

– Вероятно, в конце обеда. Я постараюсь незаметно обратить внимание на духи леди Стэнуорт и миссис Плант. Если это ни та, ни другая, значит – миссис Шэннон. В таком случае это не имеет никакого значения. Но если вообще ни одна из них, тогда не знаю, что делать. Не могу же я бегать по всему графству, гоняясь за незнакомыми женщинами! Это может привести к нежелательным последствиям! Поторопись, Александр, к обеду звонили минут пять назад.

– Я готов, – сказал Алек, с одобрением взглянув в зеркало на свои сильно приглаженные волосы. – Пойдем!

Все уже ожидали их в гостиной, и как только они вошли, направились в столовую. Леди Стэнуорт внешне была совершенно спокойна, ничуть не выглядела расстроенной, но была еще более молчаливой, чем всегда, и ее присутствие усиливало скованность и напряженность собравшихся за столом.

Роджер старался поддерживать разговор, в чем ему усиленно помогали и миссис Плант, и Джефферсон, но Алек по какой-то причине был почти так же молчалив, как и хозяйка. Время от времени, поглядывая на своего друга, Роджер пришел к заключению, что роль детектива-любителя оказалась в высшей степени неподходящей для этого бескомпромиссного, прямого и открытого молодого человека. Возможно, новый факт, касающийся собственницы носового платка, вывел его из состояния равновесия.

Роджер повернулся в сторону Джефферсона.

– Когда сегодня утром инспектор задавал нам вопросы, вы обратили внимание на то, как трудно было восстановить в памяти события, которые произошли несколько часов назад, если они не являлись чем-то достаточно важным, чтобы произвести сильное впечатление?

– Да, я понимаю, что вы имеете в виду, – сказал Джефферсон. – Я и сам нередко это замечал.

Роджер с любопытством посмотрел на него. Ситуация была довольно странная. Между ними существовало что-то вроде вооруженной дружбы. Если Джефферсон слышал слишком много из окна библиотеки, то он знал, что Роджер – его враг. Во всяком случае, исчезновение следов говорило о том, что он настороже. Однако ни малейшего признака этого не было в его поведении. Джефферсон относился к ним обоим как всегда – ни лучше, ни хуже. Роджер не мог не восторгаться самообладанием этого человека.

– Особенно в том, – продолжал он, – что касается передвижения. Иногда я могу с величайшим трудом вспомнить точно, где я был в определенное время. Вчерашний вечер не был трудным, потому что после обеда и до отхода ко сну я провел в саду. Но, к примеру, ваше положение, леди Стэнуорт, я готов заключить пари (разумеется, на приемлемую сумму), что вы не могли бы точно сказать, не подумав предварительно, в каких комнатах вы вчера вечером побывали за время между концом обеда и тем временем, когда отправились спать.

Уголком глаза Роджер заметил быстрый взгляд, которым обменялись леди Стэнуорт и Джефферсон, как будто майор предупредил ее о возможной ловушке.

– В таком случае, мистер Шерингэм, боюсь, что вы бы проиграли пари, – спокойно ответила она после небольшой паузы. – Я прекрасно помню. Из столовой я пошла в гостиную и пробыла там около получаса. Потом я пошла в малую столовую, чтобы обсудить некоторые счета с майором Джефферсоном, а после этого поднялась наверх.

– О, это все слишком легко! – заметил Роджер. – Это нечестно, и так интересной игры не получится. Вы должны были посетить намного больше комнат, чтобы игра получилась успешной. А как вы, миссис Плант? Могу ч перенести пари на вас?

– И опять проиграете, – с улыбкой заметила миссис Плант. – Со мной и того проще. Я была только в одной комнате… В гостиной. А потом, поднимаясь наверх. встретила вас в холле. Вот и все! Кстати, а какая ставка?

– Я должен подумать. Пожалуй, носовой платок. Да, я должен вам носовой платок.

– Какая малость! – засмеялась миссис План г. – Я бы не приняла пари, если бы знала, что выигрыш будет таким незначительным.

– Гм! Я добавлю флакон духов. Хорошо?

– Ну конечно, так будет лучше!

– Остановитесь, Шерингэм, – вмешался Джефферсон. – Вы и оглянуться не успеете, как она уже дойдет до перчаток.

– Ну пет! – заявил Шерингэм. – На духах я подвожу черту! Кстати, какие ваши любимые духи, миссис Плант?

– «Amour des Fleurs»,[17] – поспешно ответила миссис План г. – Гинея за флакон!

– О-о! Не забывайте, миссис Плант, я всего лишь бедный писатель!

17

«Любовь цветов» (фр.)