Год полнолуний

– Не сердись!.. Постой, ты ведь людей возишь? А ты можешь отвезти нас на остров с двумя факелами? Он здесь, в устье реки. Тогда я смогу в следующий раз снова отпроситься!

– С факелами? Васильевский, что ли?

Вместо ответа она чмокнула его в последний раз и выскочила за дверь.

Проснулся Олег за несколько минут до звонка будильника в полуодуревшем состоянии. Нет, он не наелся мухоморов, и не облопался жареной свининой: будучи в своем сне Господом Богом, Олег, как оказалось, не просто не нуждался в пище, а был физически не способен есть. Но уж насмотрелся на разгул страстей досыта, до того, что от зрелища празднества и сам охмелел. Он пел со всеми песни, и танцевал под крупными белыми звездами с разгоряченными девками, ощущал нескромные взгляды женщин… Но в конце концов все дорадовались до того, что не вязали лыка, и к утру просто рухнули, кто где был, словно вампиры, попавшие под удар священных солнечных лучей. Даже Дьявол забрался в мягкий высокий стог и завернулся там в свой толстый плащ.

А Создатель – проснулся.

Он встал, нажал кнопку будильника, сладко потянулся. Голова гудела, как с похмелья. Похоже, мухоморы вредно не только есть – на них и смотреть опасно. Потом Олег отправился на кухню, заглянул в холодильник и отрезал толстый шмат колбасы: после бурного ночного застолья хотелось прожевать что-то реальное. Потом поставил на огонь кастрюлю с молоком для каши и чайник. Отошел к окну.

За покрытым изморозью стеклом кружились снежинки. Вяло и неторопливо. Так ведь двор – колодец. А на улице наверняка ветрюга хлещет. И снег, несмотря на холод, мокрый и липкий. А еще – грязно-бурый, вылетающий из-под колес машин и насмерть прилипающий к брюкам. Нет, мир, который создал Он, намного лучше.

Хотя рамы и были оклеены на совесть, от окна все равно тянуло холодом. Зима. В квартире такой холод, что Танюшка уже почти месяц с головой под одеялом спит. Как только не задыхается? Вот бы забрать ее с сынишкой в свой сон хоть на пару часов! Отогреться, позагорать, подышать свежим воздухом. Искупаться в теплом прудике, наконец! Но – никак. А жалко. Так хочется подарить своим капельку лета…

Олег залил кипятком растворимый кофе, убавил огонь под молоком и понес чашку в комнату. А когда жена замурлыкала от бодрящего аромата, предложил:

– Давай в Ботанический сад сходим? В тропическую оранжерею?

– Пошли, – немедленно согласилась Таня. – Только когда? Ты работаешь каждый день чуть не до полуночи!

– Ну, как на выставку наши ювелиры свалят, так и отправимся. Прогуляю пару деньков – никто не заметит.

– Ура-а! Папка дома будет! – Танюша выпростала из-под одеяла руки, призывая мужа в объятия. – И когда выставка?

– Через пять дней. – Олег прижал правую руку к груди, а левую клятвенно вскинул над собой: – Пять дней, а на шестой – гуляем!

МАРТ

Деревню они покинули только на второй день. Точнее – ночь. После бурного празднества селяне зашевелились только к вечеру. Вставали. Покачиваясь, подбирались к столу, жадно отпивались соком, уже начинавшим бродить после двухдневного пребывания на солнцепеке. Сил пожевать жаренной свинины хватило только у пяти – шести человек. Остальные просто расползались по избам, где, по всей видимости, попадали в постель. Про гостей никто и не вспоминал. Восседая во главе «банкета» в гордом одиночестве, Создатель обозревал место торжества, больше похожее на поле битвы и откровенно скучал. Наконец, из стога выполз слегка опухший Дьявол. Встретившись с Олегом взглядом, слуга мгновенно угадал желание повелителя и через двадцать минут оба они уже покачивались в седле.

Ночь в здешнем мире отличалась покоем: ни единого звука, ни малейшего шороха. Глухой топот копыт по мягкой дорожной пыли разносился, словно грозный голос там-тама, а дыхание коней напоминало оглушительный рев драконов. Вверх-вниз стремились десятки крупных звезд, размером заметно уступающих земной Луне, но по яркости весьма ее превосходивших, и поля вокруг были освещены куда лучше питерских полуночных улиц. Воздух казался прохладным, но не морозным. Просто тело отдыхало от избытка солнечного тепла.

«Ай да я, ай да молодец, – подумал Олег, – классный все-таки мир придумал. Курорт. Самому себе завидно. Целый мир, да такой прекрасный! И я – его Создатель!»

В ночной тиши они благополучно миновали две спящие деревни, но вскоре над горизонтом взметнулось ослепительное светило, потом еще одно, еще, и настал день. А вместе с ним и безмерный восторг жителей третьей деревни.

На этот раз буйный праздник не вызвал у Олега восторга. Понаблюдав, как объевшиеся мухоморов селяне быстро теряют разум, он пересел за стол к слуге:

– Слушай, Дьявол, мы что, так и будем проводить дни на попойках, а к морю красться по ночам, словно тати какие? Неужели нельзя проехать спокойно, без всех этих… торжеств?

– Все в твоей власти, Создатель, но только тогда ты не получишь в этом мире достойной встречи.

– Спасибо, дорогой, но «достойной встречи» я уже накушался – во! – Олег красноречиво провел ладонью по горлу.

– Мы двигаемся по главной торговой дороге, Создатель. Через самое сердце пахарских селений. Можно повернуть и объехать деревни по кружному пути, по границе с голодными землями. Жизнь там более опасна, а люди угрюмы, насторожены и не умеют радоваться праздникам. Путь удлинится на пару дней, но никаких застолий нас не ждет. Клянусь!

– Ты убедил меня, рогатый. Тем паче, что если обойтись без праздников, то кружной путь будет короче прямого.

– Твоя воля – закон для этого мира, Создатель.

– Вот и хорошо. А теперь, пожалуй, я последую твоему вчерашнему примеру и заберусь в какой-нибудь стожок отдохнуть. Этого уже никто явно не заметит. Разбуди меня, когда рассветет.

Олег встал из-за стола, огляделся кругом. На него и вправду больше не обращали внимания. Селяне играли в жмурки: несколько парней с завязанными глазами и растопыренными пальцами бегали по огороженной улице. Время от времени им в лапы попадались девицы, которые визжали – то ли от страха, то ли от удовольствия, – но легко вырывались, и охота продолжалась снова.

Олег прошел вдоль плетня, открыл ближайшую калитку, миновал несколько яблонь с низкими густыми кронами. Показался дом. Точнее, мазанка. Почти вся побелка с нее уже сползла, а местами и глина обвалилась, обнажив решетчатый каркас. Солома крыши торчала неопрятными клочьями. В такой дом и входить-то не хотелось. Создатель сунулся в низкий покосившийся сарайчик рядом, и тут же шарахнулся назад от дружелюбного, но неожиданного хрюканья.

Но должен же здешний хозяин держать где-то сено для домашней скотины! За свинарником обнаружились длинные и опрятные – не в пример дому – грядки. За ними еще сарайчик. Курятник, наверное. Шум гульбы сюда не доносился. Тихо, покойно. Пахнуло осенью: свежескошенная трава оказалась за домом. Ее разложили толстым, рыхлым слоем на просушку. Олег тут же сгреб себе на постель огромную кипу и бухнулся в нее лицом вниз.

– Создатель, – послышался шорох рядом, – Создатель, я готова для тебя на все…

Олег поднял голову: высокая белокурая женщина, призывно улыбаясь и поворачиваясь то одним, то другим боком, расстегнула ворот платья, жеманно спустила его с плеча, обнажилась до пояса, простонала: «О-о, Создатель!», медленно покачивая бедрами полностью выбралась из одежды, с многозначительной неторопливостью опустилась на землю, развела в стороны колени и… громко захрапела.

– У-у, не могу больше! – взвыл Олег. – В обход, только в обход!

Он сгреб в охапку как можно больше травы, ушел под яблони и лег там. С улицы доносилось девичье пение. Можно было подумать, что там продолжается праздник.

По мамочкиному отрывному календарю Трофимов узнал, что полнолуние ожидается четвертого марта. Вооружившись безвкусной, хотя и импортной, шоколадкой, он за неделю стал канючить у Вали, диспетчера парка, наряд на сорок девятый маршрут. В четверг, пожав плечами, Валюша отправила его на Двинскую улицу.