Страница 3 из 5
– Тогда в чем дело? – спросил Шерстобитов. – Какие-нибудь версии у тебя есть?
Я пожал плечами.
– Оформленных версий нет ни одной. Если бы не тот звонок, я бы сказал, что это несчастный случай, от стаи наркоманов никто не застрахован. Но это даже не версия, это так, первое впечатление. Чтобы появилась версия, надо почитать вот это, – я указал пальцем на болванку, которую Шерстобитов все еще держал в руках.
– Держи, – Шерстобитов протянул мне болванку, – почитаешь на досуге. А пока слушай главное. Тело Глотова нашли за гаражами рядом с домом. Смерть наступила от многочисленных ударов тупыми предметами, предположительно, ногами. Закрытая черепно-мозговая травма, множественные повреждения внутренних органов, ну и по мелочи – переломы, ссадины… Забрали деньги, около тысячи рублей, и мобильный телефон. Ключи от квартиры и машины не взяли.
Шерстобитов произнес последнюю фразу с особенно интонацией. Я поразмыслил секунду и понял, в чем дело.
– Он приехал домой на машине? – уточнил я. – У него «Форд Сьерра» восемьдесят девятого года, машина слишком старая, чтобы угонять для продажи, а вот покататься – самое то. Да и в квартиру залезть сам бог велел.
Судя по самодовольной улыбке Шерстобитова, своими рассуждениями я в цель не попал.
– Нет, – сказал он, – дело не в этом. Любой нормальный гопник, даже наркоман, боится сесть за убийство. Когда они поняли, что замочили человека, они должны были сразу сделать ноги. Мобилу снять с пояса – это еще понятно, а шариться по карманам, выгребать мелочь, тем более, что он весь в крови был… Не стыкуется. Тут дело в другом. Человек подъехал к собственному подъезду на собственной машине, вышел, стал вытаскивать с заднего сиденья сумки с продуктами. Человеку двадцать шесть лет, выглядит он на свой возраст, на еврея не похож, на кавказца – тем более. Мимо проходит хулиганье и вдруг начинает приставать. Странно, правда?
– Странно, но не очень. Обычно малолетняя шпана взрослых мужиков не трогает, но кто их знает, что им на этот раз в голову взбрело? Может, они у него закурить попросили, а он не дал. Или он раньше поймал кого-то из них, когда ему с машины колесо скручивали. Или просто ломка подступила. Или глюки.
– Да, – согласился Шерстобитов, – пока все объяснимо. Самое интересное начинается дальше. За гаражами, где его били, было грязно. Днем прошел дождь, земля везде уже высохла, но там низина, лужа к вечеру высохла, но грязь осталась. Свет фонарей туда не достает, сразу и не поймешь, что грязно. Грязь не очень сильная, не настолько, чтобы поскользнуться, просто земля мягкая. Думаю, убийцы этого даже не заметили.
– И что в этом интересного? – спросил я. – Погоди… Остались следы?
– Да, остались следы. Три пары кроссовок, две из которых – новая модель «Рибока», поступила в продажу месяц назад, китайских подделок на рынках пока не замечено.
– Дорогие?
– Мягко говоря. Не вяжется с образом юных наркоманов, правда?
– Может, не наркоманы, – предположил я. – Может, юные мажоры в поисках острых ощущений.
– Мажоры приличных людей не убивают, – возразил Шерстобитов. – Мажоры могут убить проститутку или бомжа, но не приличного молодого человека, вылезшего из иномарки. Но слушай дальше. Один из убийц топтался на этом месте минут десять, судя по количеству следов.
– До или после убийства?
– До. Он выкурил сигарету. «Кэмел-100».
– Ни о чем не говорит, – заметил я. – Скорее наоборот, говорит в пользу версии с малолетками. Серьезные люди предпочитают сигареты нормальной длины, а не размером с фаллос.
Шерстобитов странно посмотрел на меня. Кажется, я переигрываю. Косить под дурака полезно почти всегда, но надо знать меру.
– Да понял я все, – сказал я. – Убийство было не спонтанным, а подготовленным. А били его, надо полагать, не ногами, а бейсбольными битами.
– Нет, били как раз ногами, – сказал Шерстобитов. – Но шел он не сам – его следов в той грязи нет.
– Может, затоптали?
– Все следы затоптать не могли. К тому же, там, где должны быть его следы, на земле видны две характерные борозды.
– Носки ботинок трупа были сильно испачканы? – предположил я.
– Точно. К месту расправы его тащили двое, а третий ждал на месте, стоял на шухере.
– У машины следы борьбы есть?
– Нет, – сказал Шерстобитов, – никаких следов. Но тот, кто вел машину последним, был в перчатках. А продукты из супермаркета лежали на заднем сиденье, хотя Глотов, по словам жены, всегда ставил сумки пассажиру в ноги, когда ездил один.
– А она-то откуда знает? – удивился я. – Раз он один ездил…
Шерстобитов ухмыльнулся:
– Он пару раз пытался так сделать, когда они с женой на рынок ездили. Он был очень рассеянным.
– Понятно. Так что получается… Стоп! Продукты он купил в «Диете», что около его дома?
– Да.
– Купил именно он?
Шерстобитов пожал плечами.
– Полагаю, да, – сказал он. – Зачем бандитам покупать ему продукты?
– Супермаркет находится в двухстах метрах от его дома, – сказал я. – Если он покупал продукты там, а потом за рулем сидел некто в перчатках, то на него могли напасть только в одно месте – на стоянке у супермаркета. Там есть камера наружного наблюдения?
– Есть, – сказал Шерстобитов, – но в записи ничего не видно. Там стоит дешевая модель, фонари ее слепят. Как сказали в охране магазина, она стоит не для того, чтобы смотреть, что она показывает, а для того, чтобы воров пугать. Ты прав, Глотова перехватили на стоянке, оглушили, погрузили в собственную машину, довезли до дому, затащили за гаражи и забили насмерть, закосив под хулиганье. Вопросов тут два.
Он сделал паузу, давая мне вставить реплику. Я решил не прикидываться глупее, чем есть, и не стал спрашивать, что это за вопросы.
– Причем особенно интересен второй, – сказал я. – Прокололись они только в одном месте – не заметили грязь под ногами. Позавчерашний звонок Глотова не считается – знать о нем они не могли. Ведь если бы странных следов на месте преступления не было, я бы сейчас не с тобой разговаривал?
– Это точно, – согласился Шерстобитов. – Дело бы вели в районной прокуратуре, точнее говоря, положили бы в сейф на два месяца, а потом закрыли. Глотов жил в не самом хорошем районе, хулиганья там полно, убийства, конечно, не каждый день бывают, но несколько раз в году случаются. Но вот заказное убийство, которое маскируют под проделки шпаны – такое бывает не каждый год.