Посланец

На этот раз спокойно поесть Найлу никто не помешал, и он в полной мере отвел душу, в одиночку употребив большую корзину персиков и несколько гроздей винограда. Вместе с водой гостям принесли слабенькое вино, и Симеон настоятельно рекомендовал всем выпить хотя бы по стакану

– в качестве профилактики от возможных заразных болезней. Затем появился толстяк и пригласил всех в дом.

– Помещения освободились, дорогие гости, – приговаривал он, борясь с обидой. – Тесновато, конечно, но все не под открытым небом.

Тантон повел людей на холм, к воротам замка. Проходя мимо стены, Найл в изумлении остановился:

– Симеон, смотри!

– Что? Стена как стена. Старая.

– Щелей нет между камнями. Ни известковой прослойки, ни другого раствора. Это же декоративные камни. На самом деле весь замок – монолит!

– А какая разница?

– Ну как ты не понимаешь?! Этот дом сложен вовсе не из отдельных валунов, все это – один-единственный искусственный камень!

– Уж не хочешь ли ты сказать, что точно таким же образом можно изготавливать и каменные инструменты?

– Не знаю, – Найл потер лоб, – как-то не думал. Интересная мысль.

И они побежали вдогонку за остальными.

Людям в замке отводились нижние этажи. Высокие комнаты с большими окнами обычно вмещали – судя по количеству топчанов – десять человек, но теперь эти грубые деревянные лежаки хозяева раздвинули к стенам, а пол застелили циновками, так что все гости поместились в пяти помещениях, расположенных по сторонам широкого коридора. Заканчивался коридор витой лестницей, сложенной из розового камня. Найл не удержался от любопытства и пошел по ней наверх.

С каждым пролетом становилось все темнее – окна плотно затягивала паутина, сильно пахло мускусом. У правителя появилось подозрение, что он наткнулся на какой-то тайный лаз, но внезапно сверху брызнул ослепительный свет, и Найл оказался на небольшой смотровой площадке, откуда открывался роскошный вид на море, пляж внизу и густые зеленые кроны под стенами.

– Красиво…

Правитель еще немного потоптался, а потом пошел вниз, в отведенные гостям комнаты.

Пока Найл отсутствовал, сюда принесли большие кувшины с водой и вином и высокие корзины с яблоками. А еще в каждую комнату подселили по три-четыре местных жителя – чтобы было кого расспросить, если что-то непонятно.

– Надеюсь, у вас нет жалоб, уважаемый Посланник? – очень вежливо спросил хлопотливый толстячок.

– Нет, Тантон, все в порядке.

– Мне неудобно вас беспокоить, – продолжал заламывать руки толстяк, – но вас не обидит, если я иногда буду обращаться с просьбами к вашим служанкам, Посланник? Дело в том, что обычно здесь живет намного меньше людей, и я боюсь не справиться с обычным числом помощников…

– Хорошо, Тантон, обращайся.

– Благодарю вас, Посланник, – низко поклонился толстячок и попятился за дверь.

Найл огляделся по сторонам и ощутил некоторое неудобство. Отвык, похоже, от закрытых помещений.

– Ладно, – негромко сказал он, – пойду искупаюсь.

Окунувшись в прохладные волны, правитель погулял вдоль берега, выискивая места, где могли бы водиться креветки, но не нашел, выбрался на траву, в тень пышного кустарника, и вскоре снова заснул.

Разбудил его шумный плеск – на берегу моря возились «детишки». Ребята забрались в воду по грудь, а паучата пытались их достать: лезли в глубину, плотно сжимая дыхальца, тянулись волевыми лучами.

– С ума сошли! – прикрикнул на них Найл. – Утонете!

Подростки всей гурьбой снялись с места и отбежали в сторону. А по дорожке к замку тяжело шли мужчины с корзинами. Похоже, близилось время ужина.

В замкнутом помещении правителю показалось душно. Он предпочел бы поесть на улице, но не хотелось ради каприза гонять туда-сюда наслаждающихся покоем людей, Найл просто прихватил гроздь винограда, ломоть мяса, кусок солоноватого местного хлеба и ушел на разведанную днем смотровую площадку.

Ночью здесь оказалось еще лучше, чем днем. Звездное небо над головой, пляшущие искорки отраженных звезд впереди, на волнах. Свежий морской воздух и приятное тепло от нагретого за день камня. А еще – сочное мясо и сладкий виноград.

Снизу послышался шорох, и в проеме показалась Савитра.

– Откуда ты здесь? – удивился правитель.

– Симеон приказал от вас не отходить, – оправдалась ученица медика.

– Раз приказал не отходить, – рассмеялся Найл, – тогда иди сюда, ближе.

Он крепко обнял девушку, поцеловал и осторожно опустился с нею на пол.

Шли дни. Отдохнувшие люди начали было скучать, но Тантон ненавязчиво просил то помочь принести продукты, то посыпать дорожки свежим песком, то вымести накопившийся сор. Никто это и за работу не считал – двойное удовольствие: и человеку помочь, и самим не так скучно.

В комнаты постепенно подселялись местные жители, восторженно рассказывающие о предстоящем счастье. Их водили отмываться сперва в море, потом в пресной воде, их часто навещали смертоносцы и настойчиво расспрашивали о здоровье. Туземцы переносили все это с почти религиозным воодушевлением.

Савитра перетащила на смотровую площадку несколько циновок, три одеяла и вообще – обжилась. Найл не протестовал. Ночевать на воздухе с красивой девушкой ему нравилось куда больше, чем в душном помещении с толпой народа. Правитель купался, гулял – и тоже начинал скучать.

Посланнику, разумеется, не удалось исходить Провинцию вдоль и поперек, но некоторое представление он составил. Долина располагалась на узкой – примерно в половину дневного перехода – полоске суши, зажатой между морем и горами. Эти плодородные земли омывались превеликим числом ручейков, ручьев, речушек и рек, стекающих с гор. С той стороны, где Провинция примыкала к пустыне, она была немного выше и суше, а чем дальше вглубь – тем ближе к уровню моря и заметно влажнее. Стена гор защищала здешних обитателей от бродящего по ночной суше холода, и круглые сутки тут царило приятное тепло.

Земледельцы жили небольшими селениями – по пять-шесть дворов, причем поля были общими для всей деревни. Трудились от мала до велика, не покладая рук, а по вечерам в обязательном порядке все вместе купались в ближайшей реке или ходили к морю.