Семь кабинок

– Жвачки могло и не быть. Разве в этом дело! Отдавай диск. – Теперь Штрих был совершенно уверен, что угадал и все так и было. Иначе какого черта тот стал оправдываться?

– Не заставляй себя убивать. – Олегу вдруг пришло в голову, что, если он сейчас пристрелит этого парня и обыщет его, это сэкономит время, а Олеговы нервы ведь уже на пределе. Хотя – тогда придется валить еще и эту стерву.

Ну а почему нет?

– Значит, вы считаете, что это я взял ваш диск, да?! – Голос Алексея дрожал.

– Да. – Палец Олега неудержимо жал на курок. Еще секунда – и раздастся щелчок. В его лицо обрызнет теплая кровь.

Не поднимаясь, Алексей начал быстро раздеваться:

– Давайте, ищите, возьмите! Всего обыщите! – Он сорвал с себя рубашку и бросил ее в сторону Олега и Штриха.

Олег никак не ожидал такой реакции. А вдруг этот придурок говорит правду? Он опустил пистолет. Алексей тем временем принялся расшнуровывать ботинки.

Олег взглянул на растерянного Штриха:

– Может, и нет у него ничего. Если бы было, он бы нам отдал. Все равно ведь он не знает, что с этим делать.

Тем временем Алексей попал ботинком в Штриха и теперь снимал брюки. Это подействовало на Олега отрезвляюще.

– Слушай, ты, успокойся, сядь и молчи. Мы тебе верим, ты не брал диск! Только успокойся.

Алесей натянул брюки, застегнул ширинку и, подобрав ботинки, уселся рядом с Котенком.

– Я не знаю, что делать. – Штрих был в отчаянии.

– Мне все это не нравится. Вместо того чтобы просто взять диск, мы натыкаемся сначала на этих двух уродов, которые не могут как все нормальные люди трахнуться дома. А тут еще этот обширявшийся наркушник…

– Если ты думаешь, что мне это нравится, то сильно ошибаешься.

– Подожди, а почему мы просто не можем позвонить Татьяне и узнать, куда она умудрилась запихать этот чертов диск? – неожиданно придумал выход Олег.

– Офигеть, какой ты умный! Может, ты знаешь номер? Я лично не знаю, если помнишь, она нам его не дала.

Олег задумался, черт, они ведь действительно не знали номер ее мобилы.

– Подожди-ка, она звонила Сливе. Ее телефон мог определиться. – С этими словами Олег достал мобильник, отдал пистолет Штриху и набрал Сливу.

– Слива, ты разговаривал с Татьяной, посмотри, может, у тебя определился ее номер. Хорошо, мы ждем. – Пока Олег ждал ответа, видно было, как он взвинчен.

– Сейчас перезвонит и скажет.

Примерно через минуту тягостную тишину разорвал звонок мобильника.

– Да. Отлично, говори, я запомню. – Олег расплылся в улыбке. – Понял. – Слива что-то возбужденно говорил. – Передай Виктору Палычу, чтоб не волновался, мы будем через десять минут.

Олег повесил трубку, затем снова набрал номер.

– Он сказал номер? Скажи, ты ей звонишь? Да?

– Представь себе, да. – Олег слушал протяжные гудки. – Кстати, Виктор Палыч тоже волнуется.

– Еще бы он не волновался! Сколько мы здесь уже торчим! – Штрих напряженно смотрел то на пистолет в своей руке, то на Олега.

Правое ухо Олега продолжало слушать монотонные гудки:

– Возьми трубку, стерва! Ну же!

– Не напрягайся. – Штрих направил пистолет на товарища.

– Ты что? – Олег попятился.

– Хороший спектакль. Очень хороший. Просто хренов талант. Тебе бы в театре играть.

– Какого черта ты делаешь? Штрих, опусти пистолет.

– Какого черта я делаю?! Я бы хотел задать этот вопрос тебе! Ты за кого меня держишь? – Штрих надвигался на Олега, полный решимости уменьшить число патронов в обойме.

– О чем ты?! – Олег уперся в столешницу.

– Ты думал, я не врублюсь! Думал кинуть меня и Сливу! «Черт, здесь ничего нет. Куда она могла его спрятать? А! Может, в мусорное ведро!» Когда ты копался в унитазе, дверь в кабинку закрылась, и ты забрал диск.

Холодный металл больно врезался Олегу в лоб.

– Давай сюда диск, крыса!

– Штрих, я не знаю, что на тебя нашло. Просто понятия не имею. Но клянусь тебе, я не брал этот долбаный диск.

Штрих с такой силой прижал дуло ко лбу, что Олегу пришлось отклонить голову назад. В промежутках между фразами он тупо слушал длинные гудки.

Штрих заметил, что его указательный палец на курке нервно подергивается. Не выстрелить бы раньше времени!

– Ах, не брал! Тогда куда же он делся?!

Алексея, находившегося ближе всех к крайней кабинке, привлек какой-то звук. Он начал вслушиваться. О, черт! В кабинке звучала мелодия. Телефонная мелодия!

– И-и-и-и…. извините…. – Алексей не был уверен, что в такой момент стоит подавать голос.

Продолжая вдавливать дуло в лоб Олега, Штрих повернул к Алексею голову.

– Там… мелодия играет. – Алексей показал рукой на крайнюю кабинку.

– Какая еще мелодия, придурок?! – Чему тут удивляться, у Штриха у самого крыша поехала.

– Симфония для фуги с оркестром. Телефонная мелодия, какая же еще! Там звонит мобильный телефон! – произнесла Котенок, тоже услышавшая исходящие из кабинки звуки.

Штрих отпустил Олега и, держа его в поле зрения, обеспокоенно приблизился к крайней кабинке. Прислонил ухо к двери. В следующую секунду по нему словно пробежал электрический разряд.

Он повернулся и испуганно посмотрел на Олега.

– Играет, – произнес он, перейдя на шепот.

Олег тоже подошел к кабинке. Теперь все слышали веселую телефонную мелодию, которой вторили гудки из Олегова мобильника. Олег выключил мобильный, мелодия замолкла. Держа пистолет перед собой, Штрих осторожно взялся за дверную ручку и резким движением распахнул дверь. Почти одновременно у Олега и Штриха вырвался крик. В кабинке, без признаков жизни, лежала Татьяна с расплывшимся пятном крови на груди. Котенок поднялась, подошла к застывшим от ужаса Олегу и Штриху и тоже заглянула в кабинку. Увидев еще одно безжизненное тело, она открыла рот, но произнести вначале ничего не могла, зато спустя несколько мгновений раздался истошный животный вой, какой, должно быть, можно услышать только в саванне или в отделении для буйнопомешанных. Развернувшись, Олег наотмашь ударил ее по щеке.

Это привело девушку в себя. Котенок замолчала.

– Так, значит, это моих рук дело? – после паузы произнес Олег.

– Извини, я, наверно, голову потерял. Извини, брателла. – А ведь он, Штрих, только что чуть не пристрелил Олега. Нет, нужно валить отсюда! Не зря, видимо, утром черная кошка дорогу перебежала. Нет, Штрих никогда не относился всерьез ко всяким суевериям. Просто то, что случилось сегодня, явно выходило за рамки его понимания. Олег дружески похлопал Штриха по плечу. Тот вернул напарнику пистолет и зашел в кабинку. Алексей, все еще сидевший на полу, наконец нашел в себе силы посмотреть, что скрыли от него чужие ноги в грязных ботинках. Он подошел к кабинке и молча уставился на тело. Самое удивительное, что, созерцая девушку с кровавым пятном на груди, он вдруг понял, что ничего не чувствует. Кажется, он уже начал привыкать к таким зрелищам.

– Может, если в нее выстрелить, она тоже оживет? – поинтересовался Алексей.

– Ну уж нет. Это просто труп, – сказал Штрих, но на всякий случай опустился на колени и попытался нащупать пульс. – Пульса нет. – Наконец важно объявил он в наступившей тишине.

Котенка вновь прорвало:

– Это, конечно, вы ее грохнули. Ну как, легко было замочить беззащитную девушку?! Трусы! Вы и нас прикончите? Мы вас видели, вы не можете нас оставить живыми! Вы нас убьете, я знаю! Мама, я хочу к маме!!! – Олег развернулся и засунул дуло пистолета прямо в кричащий рот.

– Заткнись! Ни я, ни Штрих, никто из нас не убивал эту шлюху! Я прекрасно понимаю, что у тебя сдают нервы. Но все эти истерики выводят меня из равновесия, и я не могу нормально думать, а когда я не могу нормально думать, я совершаю всякие глупости, и результатом такой глупости могут оказаться еще два трупа, лежащих рядышком в этом поганом сортире! Так что не выводи меня больше из себя, очень тебя прошу!

Оторвав взгляд от трупа, Алексей внезапно обратил внимание на небольшое окошко под потолком. Оно было застеклено матовым пластиком, но он знал, куда окошко выходит: во двор, на ту сторону, где стоят рядком мусорные баки, куда он дважды в день выносит отходы.