Страница 18 из 25
Тогда, в Эгесте, сила инквизитора в один миг обратила во прах десятки и сотни неупокоенных (с которыми не мог так просто справиться некромант Неясыть), однако на сей раз всё обернулось несколько по-иному. Кольцо огня расширялось, ревущая стена коснулась строя мертвяков, однако, вместо того чтобы распасться золой, они спокойно шагали сквозь магическое пламя и продолжали надвигаться.
У воинов-людей вырвался вопль отчаяния. Даже Этлау на миг, казалось, растерялся – однако так же быстро нашёлся.
– Рубите их, дети мои! – завопил он, стремительно проделав какие-то пассы. – Рубите, пока они уязвимы для нашей стали! Рубите! Вперёд, в атаку!
И Мегана и Анэто понимали, что преподобный рассчитывал на совершенно иной результат действия заклятия, которому он придал одному ему ведомую форму и направление. Пламя не оставило бы от мертвяков даже пепла, однако что-то пошло не так. Почему, отчего?..
Хозяйка Волшебного Двора и ректор Академии понимали друг друга с полувзгляда. Этлау не удалась красивая и изящная победа – но неужто ж он не понимает, что железо простых солдат не годится против неупокоенных?..
Этлау высоко поднял косой крест. Прежнего он лишился в бою у Чёрной башни, а новый больше напоминал оружие, чем символ Спасителя. Остриё стрелы было оковано железом, скрещённые планки прикрывали руку, словно гарда, да и длиной крест мог бы поспорить с добрым кинжалом. За инквизитором с глухим рёвом бросились солдаты, нагнув пики и занеся клинки.
– Что он делает… – простонал Анэто.
Однако отец-экзекутор явно знал, что делает. Он первым столкнулся с неупокоенными, от всей души угостив самого шустрого скелета в ржавом шлеме торцом своего креста. Шлем и череп лопнули, словно переспелые дыни, плечи мертвяка окутались желтоватой костяной пылью, и он с грохотом повалился под ноги наступающим людям.
Воины воодушевились. В следующий момент они сшиблись с неупокоенными, и оказалось, что простые копья, мечи, топоры хоть и с трудом, но пронзают, рубят и крушат неживую плоть. Да, там, где простому человеку хватило бы одного удара, сейчас приходилось тратить четыре-пять, но зомби стали падать, и отряд Этлау сразу же атаковал с удесятерённой силой.
– Давайте, давайте, господа маги! – обернувшись, крикнул Этлау. – Заклятье уязвимости скоро погаснет, бейте, пока можно!
Маги бросились к своим посохам. Огненное кольцо, прокатившись, давно угасло где-то у серых скал, над узкой долинкой вновь сгустился предутренний сумрак; тускло светили жёлтые пятна факелов. Над плечами воинов скользнула змеящаяся молния, ей вслед – наспех слепленный огненный шар. Кто-то из чародеев поторопился, пустив в ход самые простенькие из атакующих заклятий.
Однако это подействовало. Мертвяки горели в чародейском пламени, его языки жадно лизали нагие кости скелетов, змеями обвивались вокруг рёбер, белые фаланги пальцев, стиснувших проржавевшие эфесы, вспыхивали и отваливались один за другим.
– Скорее, скорее, братья! – вопил Этлау, размахивая во все стороны крестом и орудуя им, словно коротким дротиком. – Скорее, пока чары ещё действуют!
Мегана лихо свистнула в два пальца, вскинула левую руку, резко сжала кулак, словно что-то ломая, – добрый десяток неупокоенных сдавило, сплющило в лепёшку, наземь посыпались исковерканные щиты и мечи. Анэто тоже не терял времени даром – милорд ректор прибег к несложному заклинанию, но вложил в него такую силу, что для остальных магов враз не осталось работы: над ущельем дико взвыл ветер, и по рядам неупокоенных словно прошлась незримая коса, подрубая ноги, рассекая торсы и головы.
Миг спустя всё было кончено.
Люди перевели дух. Закричали раненые, друзья окликали друзей, не находя их рядом в строю; всё как обычно после схватки.
Отец Этлау торопливо прошёлся взад-вперёд, в спешке бормоча над погибшими краткие заупокойные молитвы и ободряя раненых. Отрядные лекари поспешили взяться за работу, к ним присоединились и многие чародеи, искусные в целительстве.
Торжествующий инквизитор, закончив обход, оказался возле Анэто и Меганы – чародейка, стоя на коленях, заклятьем удерживала вместе рассечённую плоть раненого воина, в то время как Анэто идеально точными магическими «стежками» скреплял перебитые жилы, даже не видя их простым человечьим зрением.
– Победа! Возблагодарим же Спасителя! – Инквизитор воздел свой крест.
– Возблагодарим, – благочестиво отозвалась Мегана (всё-таки она не до конца порвала с верой). Анэто только поджал губы и отвернулся. В другое время ему не миновать бы жаркого спора и даже ссоры с преподобным, однако на сей раз Этлау лишь с лёгким укором покачал головой.
– Неупокоенные шли на помощь Разрушителю, – безапелляционно повторил инквизитор то же самое, что он утверждал и до боя. – Мы помешали им. Следует приказать армии окружить Пик Судеб, подобно тому, как была окружена Чёрная башня.
– Какой смысл, ваше преподобие? – не выдержал Анэто. – Мертвяков сделало уязвимыми ваше заклятье, не спорю, очень стильно и элегантно… раз уж не удалось прикончить их всех сразу.
Этлау не обратил никакого внимания на подпущенную шпильку.
– Но полки, растянувшись вокруг горы, такого преимущества не получат?
– Совершенно верно, святой отец, – прищурившись, кивнул ректор. Мегана с тревогой переводила взгляд с инквизитора на Анэто и обратно.
– Поэтому нам и надо действовать быстро и решительно, – отрезал преподобный. – Я надеюсь, мы одолеем Разрушителя до того, как он сумеет собрать большую рать. А с мелкими отрядами наши воины всё-таки, надеюсь, справятся. Простые молот и меч тоже могут причинить неупокоенным известный ущерб.
– Да, но сколько потребуется таких молотов и мечей…
– Воины должны быть готовы без колебаний пожертвовать собой во имя дела Света и Спасителя! – Этлау поджал губы, словно обидевшись.
– Люди, даже самые храбрые, как правило, хотели бы вернуться домой живыми. Очень трудно убедить их в том, что они обязаны все поголовно погибнуть. А именно это произойдёт, если бросить полки один на один с неупокоенными.
– Тем не менее мы выиграем время и покончим с Разрушителем, не опасаясь всё время удара в спину! – закончил спор Этлау и гордо пошёл прочь, расправив плечи и задрав нос.
Анэто молча и мрачно покачал головой.
– Мег, кому-то из нас надо остаться.
– Остаться? Ан, но сейчас… как ни печально, Этлау прав. Чем быстрее мы покончим с Разрушителем, тем скорее и вернее исчезнет опасность для остающихся на поверхности.
Милорд ректор пренебрежительно фыркнул:
– Мег, ну ты словно девочка, честное слово… Ты не видишь разве, что Этлау уже далеко обогнал нас? И по силе, и по изощрённости заклятий. Ты смогла бы сделать неупокоенных уязвимыми, в считаные мгновения сообразив, как именно изменить заклинание, не сработавшее, как ты ожидала? Каким умом, познаниями и опытом надо обладать, чтобы сработать настолько ювелирно? Мы говорили об этом не раз, но после Чёрной башни… Мег, ты уверена, что мы до сих пор имеем дело с человеком?
Хозяйка Волшебного Двора невольно вздрогнула. Анэто выразительно хмыкнул, поморщился, вбрасывая последний импульс Силы в рану недвижно лежавшего воина.
– С ним всё будет в порядке. Не застывай, родная, идём к следующему.
– С человеком, Ан… а если он не человек, то кто же?
Анэто с прежней мрачностью пожал плечами, склоняясь над очередным раненым; из плеча несчастного торчал обломок копейного древка.
– Подержи, убьём заразу в ране… Мег, я не хочу в это верить, но, если вчитаться в священные книги Спасителя… правда, я их таковыми не считаю… но тем не менее, если вчитаться, – тебе не кажется, что Этлау примеряет на себя одежды Мессии Последнего Дня?
Мегана покачала головой.
– Конечно, второе пришествие Спасителя будет означать конец мира и его великую трансформу, отделение чистых от нечистых и труд многих, кто станет приближать этот день, но…