Страница 7 из 14
Пройдя ярдов двадцать, мужчина нахмурился, как будто вспоминая о чем-то незначительном, а затем улыбнулся одними губами. Тихо свистнул, словно подзывал охотничью собаку и, не давая себе нужды проверить, идет ли она следом, прибавил шагу. В ответ на его зов из содрогнувшегося от омерзения леса вышли семеро в обрывках, которые язык не повернулся бы назвать одеждой. От созданий исходило ужасное зловоние, их глаза горели зеленым огнем. Раскинувшись цепью, они семенили за своим господином, не приближаясь, но и не отставая. Все были вооружены: кто тяжелым, заброшенным на плечо двуручным мечом, кто секирой, кто шестопером.
В отличие от хозяина, эти твари не знали усталости, не ощущали боли, не хотели спать, и даже вечный голод, терзавший их тупые головы, оказался обуздан. Чужак сплел из никчемных оболочек отличных охранников. Безропотных, непритязательных и что самое главное – бесстрашных и верных. Они были его вещами и, хотя жрали толику силы, но уже не раз приходили на помощь в дремучих Льдистых землях Империи.[17]
Луг закончился, впереди показалась каменная, заросшая по краям дурно пахнущим желтоцветом, тропинка. Она вела к курганам и, стараясь не задевать их седых склонов, скрывалась за холмами. Именно туда направился чужак. Конечно, он мог бы пойти иной дорогой, но позволил себе немного любопытства. Ему стало интересно, что послужило причиной прихода Пожирательницы Жизни.
Как и предполагал мужчина, курганы оказались мертвы. Сквозь толщу земли он ощущал останки тех, кто давным-давно пирует в ледяных залах бога северных варваров – Уга. Захоронения были старыми и не представляли опасности для живых. Смерть на этот раз пришла не из древних могил.
Ноги слуг безжалостно мяли высокую седую траву, растущую на склонах, пугали мелких кузнечиков, наслаждающихся коротким холодным летом, спеша за тем, кто подарил им временную жизнь. Туману надоело прижиматься к земле, и он густой пеленой повис в воздухе, скрыв своим призрачным телом все, что располагалось в пятнадцати ярдах от чужака. Но тот и не думал снижать темпа – шел уверенно и быстро. Чтобы придерживаться верного направления, ему не были нужны глаза. Широкие крылья носа трепетали – он ощущал аромат Пожирательницы и шел туда, где тот витал сильнее всего.
У последнего из курганов, самого низкого, находилось кольцо дольменов. Мрачные, заросшие алыми пятнами лишайника, строения казались забрызганными кровью. Создавалось впечатление, будто они сверлят путника тяжелыми взглядами, предупреждая о том, что здесь не место незваным гостям. Но пришелец не обратил на древние святилища никакого внимания. Его было не так просто напугать.
В круге, который создавали дольмены, стоял потемневший от крови каменный жертвенник. Рядом с ним в землю были воткнуты копья, обвязанные множеством разноцветных тряпочек и лоскутков, словно ярмарочные ходули. На каждом из них скалился козлиный череп. Последние из жертв, принесенных Угу.
Сдисец внимательно изучил место и нашел то, что искал – изображение снежного кота. Теперь он знал, какому клану северян принадлежит поселение. Рыжеволосым Детям Ирбиса – одному из семи племен варваров, населяющих Льдистые земли.
Когда курганы остались позади, путник оказался в широкой долине. С юга и востока на нее наступала непроходимая еловая стена, с запада – увенчанный сосенками холмистый пояс, а на севере начинались леса, лиг через восемьдесят переходящие в тундру, тянущуюся до самого Свинцового моря.
В долине тоже был туман. Впрочем, не такой густой, как у дольменов. И все же часовой на смотровой вышке заметил чужака, лишь когда тот оказался всего в сотне ярдов от частокола. Это было непростительно, хотя белое на белом всегда сложно разглядеть. Пришелец, точно демон, вынырнул из витающего над землей густого молока. Давая себя рассмотреть, он откинул капюшон и, не спеша, перешел вброд неглубокую речушку, заросшую по берегам жидкой низкорослой осокой. Поначалу наблюдатель на посту не понял, что это за человек. И лишь после того, как из марева выбрались семеро, рыжеволосый северянин поднял тревогу.
Путник остановился, не дойдя до ворот ярдов пятнадцать. Следом за хозяином, повинуясь неслышимому приказу, остановились и слуги. Облаченный в белую мантию с интересом рассматривал встречающих. Двадцать человек. Высокие, рыжеволосые и усатые. Каждый из мужчин носил килт и распахнутую на груди шерстяную рубаху или кожаную безрукавку. Все были вооружены. Стражник на вышке держал лук наготове.
Северяне смотрели на чужака хмуро и недружелюбно, но без боязни и ненависти. Пришедший расценил это обстоятельство, как большую удачу. Он знал, что обычно глупые поступки совершаются не от недостатка ума, а из страха. Сейчас же никто не спешил стрелять или, тем паче, бросаться на него с оружием. Значит, есть шанс договориться с этим неприветливым народом и узнать, что у них стряслось.
Два десятка угрюмых Детей Ирбиса внимательно изучали пришельца, облаченного в белое одеяние. Тот обеими руками опирался на посох, и на его лице нельзя было прочесть ни одной эмоции. Черные глаза скользили по высокому проломленному частоколу, смотровой вышке, разрушенным воротам. Он подчеркнуто не замечал людей, давая им время принять решение.
Наконец, когда молчание стало невыносимым, из толпы вышел грузный высокий, немолодой уже мужчина и, передав свое оружие одному из товарищей, решительным шагом направился к сдисцу. На семерых мертвецов, что стояли за спиной незваного гостя, он даже не посмотрел.
Путник одобрительно хмыкнул себе под нос. В чем варварам не откажешь, так это в невозмутимости и смелости. Ожившими куксами[18] их не испугать. Не то, что жителей более цивилизованных земель.
Сын Ирбиса оказался на голову выше незнакомца и гораздо шире в плечах. От него пахло потом и дымом. Голубоглазый гигант прожег носящего хилсс человека настороженным взглядом и произнес:
– Я Ра-тон, сын Га-льба. Что тебе надо, колдун?
– Люди считают, опрометчиво называть свое имя тому, кто черпает силу из Бездны, – криво усмехнулся некромант. Голос у него оказался сухим и неприятным.
– Должно быть, это глупые люди. Только злой дух, да снежный демон могут украсть имя и вселиться в человеческое тело. Ты не похож ни на того, ни на другого. Твоя кровь также тепла, как моя, – последовал ответ.
– Возможно, ты и прав, воин, – черные глаза смеялись.
– Что тебе надо?
– Не уверен, что ты сможешь исполнить все мои желания. Но если найдешь мне крышу над головой и немного жареного мяса, я буду счастлив.
– Поклоняющемуся Смерти здесь не место. Она может прийти к нашим очагам.
– Смерть уже среди вас. Думаю, после нее вы вряд ли заметите мое присутствие.
Ра-тон вздрогнул:
– Откуда ты знаешь?
– Я же не спрашиваю, откуда ты знаешь, когда начнется снежный буран, где пройдет рысь или проползет ледяной червь.
– Кто поверит сдисцу? Люди юга коварны, – пробормотал северянин и неуверенно оглянулся на товарищей.
– Мне незачем причинять вам вред. Быть может, я смогу помочь, – вкрадчиво произнес колдун. – Иди. Передай слова старейшинам. Пусть они примут решение. Я подожду.
В этот момент из-за спин варваров поспешно вышла невысокая пухлая женщина. В отличие от северян, она была одета в платье, которое носили маги Империи. Житель Сдиса нехорошо прищурился и сжал посох побелевшими пальцами.
– Вот так встреча, – пропел он, и мертвые слуги за его спиной зашевелились и приблизились на несколько шагов.
Ра-тон почувствовал себя неуютно, но все же сделал то, чего колдун от варвара никак не ожидал – встал между ним и Ходящей.[19] Увидев на своем пути живую преграду, женщина с досадой нахмурилась, и плясавшая на ее правой ладони молния затихла. Утекла в морщинистые пальцы, спрятавшись до поры до времени. Но в воздухе все равно ощутимо пахло грозой.
17
Империя – огромная страна, являющаяся крупнейшей и самой могущественной державой мира Хары.
18
Кукс – мертвец, поднятый с помощью магии.
19
Ходящая – женщина, обладающая светлой стороной Дара: магией, разрешенной в землях Империи. Сосредоточением сил и власти светлых магов в стране является Башня.