Кукольник

"Не слишком ли нервный способ скоротать время? – одернул себя Лючано. – Лучше считать овец или отлетающие корабли…"

До входа в атмосферу оставалось меньше часа. Поясница изрядно затекла. Следовало размять ноги, пока зеленые сполохи на потолке не сменились ярко-алыми, и информателла не объявила о необходимости вновь занять гелевые ложа-компенсаторы. Мрачно зыркнув на притихшую труппу: мол, оставайтесь здесь и смотрите мне! – Лючано небрежно мазнул ладонью по двери.

Считав папиллярный узор зарегистрированного пассажира, створки дверной мембраны со змеиным шипением ушли в стены, чтобы через секунду сомкнуться за спиной.

В коридоре ничего интересного не было. Тусклые блики панелей, неотвратимо стареющий биопласт обивки, сплошь в морщинах и отечных выпуклостях; ряды прозрачных контейнеров с мутным субстратом – обиталища регенеративных бактерий. Через каждые семь шагов – откидные сиденья индивидуальных кабинок для курения и ароматерапии. Одну из кабинок только что активировали: сиденье накрыл матовый купол, сквозь который виднелся неясный силуэт курильщика.

Лючано с хрустом потянулся, сделал дюжину наклонов вперед-назад, покачался с пятки на носок. Перевел дух, прислушиваясь к собственным ощущениям. Да, полегчало. Возвращаться в каюту не хотелось, и он направился к стационарному авто-стюарду за бесплатным кофе. Кофе в эконом-отсеке для малообеспеченных подают жидкий, с синтетикой, но терпимый. Случалось давиться и куда худшей бурдой. На Китте кофе, вне сомнений, превосходный – только, если забудешь про цены, останешься без штанов…

Табло автомата вспыхнуло, демонстрируя скудное меню. Не колеблясь, Лючано выбрал двойной глюкозированный "фаст". Автомат утробно хрюкнул и выдвинул лоток. В углублении исходила паром одноразовая чашечка.

– Приятного вхр-р.. ремяпр-хр… – каркнуло из "кофеварки".

За поворотом затопали босые ноги. Лючано посторонился. Мимо него, переговариваясь вполголоса, прошла сменная бригада брамайнов-толкачей: все низкого роста, смуглые, бритые наголо, сухощавые – чтоб не сказать "изможденные", – в одних набедренных повязках. Двое аскетов вообще напоминали ходячие мумии. На их шеях болтались "гирлянды Шакры": искусственные цветы чуть-чуть светились, пользуясь любой возможностью для аккумулирования избыточной энергии носителя.

"Слишком резво шагают для восставших покойников…" – ухмыльнулся Лючано, стараясь не расплескать кофе. И подумал, что ухмылка, да и вся шутка в целом, вышли слишком ядовитыми для случайной встречи в коридоре звездолета.

Не выспался, что ли?.. злопыхаем без причины…

Брамайны шли отдыхать: корабль садился не на энергии толкачей, гнавших посудину всю дорогу, а на посадочной гематрице, специально исчисленной под финальный участок маршрута. Гематры свое дело знают: ювелирная точность посадки гарантирована, можно не сомневаться. А аскеты наконец получили возможность отоспаться и восстановить силы.

Небось, для этих работа на "Протее" – за счастье. Нищета, грязь и дичайшее перенаселение родных планет брамайнов известны всем. Там каждый, лишь бы сбежать с милой родины, наизнанку вывернется…

Потолок замигал красным. Над головой разлился патокой голос информателлы:

– Уважаемые пассажиры! Наш лайнер приступает к выполнению орбитального маневра. Просьба занять ложа-компенсаторы. Повторяю…

Лючано выругался сквозь зубы: вот так всегда!

В два глотка прикончив кофе, он швырнул чашечку в довольно чавкнувший раструб утилизатора и поспешил к каюте.

С багажом вышла заминка. Вся труппа успела получить свои сумки, баулы и рюкзаки, а любимый саквояж и чемодан с личными вещами директора до сих пор блуждали где-то в недрах сортировочного комплекса. В итоге Лючано махнул рукой Степашке, которому доверял больше других:

– Ты главный! Веди народ занимать очередь на досмотр!

– А вы? – испугался верный Степашка, цепляясь за рукав начальства.

– Веди, я догоню!

– Тарталья, вы недолго… я их боюсь, фараонов…

– Идите, кому сказал!

Провожая труппу взглядом, он остался ждать, когда бестолковая техника отыщет утерянное барахло, отправит в нужный сектор, и на табло с номером их рейса загорится надпись:

"Лючано Борготта, полноправный гражданин. Багаж: два места."

Борготта – так звучала настоящая фамилия Лючано. Но вся труппа звала его Тартальей: Злодеем, Человеком-без-Сердца. Он не возражал. Тем более, что прозвище придумал себе сам, много лет назад, когда вернулся в труппу – не в эту, а в старую, где командовал маэстро Карл, – после отбытия срока заключения. Коллеги вначале посмеивались: "Ну какой же ты злодей, малыш? Из тебя злодей, как из вудуна гематр!" Скоро коллеги смеяться перестали. Прозвище прилипло, стало естественным, а через некоторое время Лючано начал ему соответствовать.

Не сразу, постепенно.

– Вниманию встречающих рейс номер 64/12-бис Сиван – Китта! На трассе в районе Слоновьей Головы зафиксирована активность флуктуации континуума класса 1С-14+ согласно реестру Шмеера-Полански. В связи с этим в маршрут внесены коррективы. Яхта "Красотка", выполняющая рейс 64/12-бис, прибудет с опозданием на восемь часов. Приносим извинения за доставленные неудобства.

– Кракен, двигун ему в глотку! – проворчал крепыш в темно-лиловой потертой куртке корабельного механика. Нашивки с рукава куртки были неумело спороты. – Два раза его, падлюку, "Ведьмаки" гоняли! Уходит, прячется, а потом опять всплывает. Отожрался где-то, тварь. Прошлый раз 7– был. А теперь 14+ – года не прошло! Если до 17+ дорастет – сторожа его не сдюжат. Без антиса не справятся, точно вам говорю.

Крепыш ждал багаж вместе с Лючано. Не склонный поддерживать разговор, Тарталья молча кивнул, соглашаясь. Будто нарочно подтверждая слова механика, информателла космопорта не замедлила сообщить:

– Движение на трассах в районе Слоновьей Головы будет восстановлено в полном объеме в течение ближайших трех суток. Для зачистки района направлены два патрульных крейсера класса "Ведьмак" с рейдером поддержки.

– Ну, вдвоем патрули, может, скотину и прижучат, – без особой уверенности буркнул крепыш, дергая вислый ус цвета спелой пшеницы.