Кукольник

"Гляди-ка, форма, – отметил Лючано. – Как в приличных гостиницах."

Но расслабиться не спешил.

На плече у портье сидел попугай – тоже синий, под цвет саронга, какаду. Хвоста и лап у попугая не было – симбиотический имплантант рос прямо из тела портье. Тарталья не слишком удивился. Как-то он ужинал за одним столом с человеком, из спины которого росла пара двухметровых королевских кобр. В сравнении с гадскими змеями какаду смотрелся милой забавой. Растрепанный пурпур хохолка, короткий, но массивный клюв блестит яичным желтком…

А стойка у них, похоже, натурального дерева. Нет, опять пластик.

Тьфу!

– Моя фамилия – Борготта. Лючано Борготта. Я бронировал номера на группу из двенадцати человек.

– Пусть баас не беспокоится. Номера в его распоряжении. Зарегистрируйтесь, пожалуйста.

– Р-р-регистр-р-рация! Р-р-регистр-р-рация! – поддержал хозяина какаду.

Лючано протянул руку к идентификатору, но что-то его остановило. Излишняя суетливость портье? Бегающие глазки? Интонации вудуна?

Дурацкий вопль попугая?

Он специально оформлял заказ в гостинице, расположенной в одном из краалей окраины: из-за дешевизны. Шиковать "Вертепу" не с руки. Но дешевые отели, помимо преимуществ в цене, имеют и другие особенности.

– Покажите, пожалуйста, список моих номеров. Я бронировал один четырехместный, один трехместный, два двухместных и "особняк" класса полу-люкс. Все – с удобствами, "особняк" – с коммуникативным терминалом. Завтрак включен в стоимость. Предоплата в размере половины стоимости номеров внесена.

– Баас что-то путает, – на лицо портье снизошло выражение искреннего сочувствия к столь забывчивому баасу. – Вот, у хозяина записано. Лючано Борготта: две "четверки", одна "тройка", один "особняк" с удобствами и терминалом. Без завтраков.

– То есть как это – две "четверки"? Ты мне мозги не пудри! И что там насчет удобств, а то я недослышал?!

– Без завтр-р-раков! Без завтр-р-раков!

– Есть удобства, есть! Как баас заказывал. В вашем "особняке"…

– А в остальных?

– И в остальных есть… на этаже…

– Бор-р-ргот-та! Бер-р-ри, что дают!

– Что значит – на этаже?!

– В конце коридора. Все мыслимые удобства! Совсем рядом…

– И кондиционер тоже в конце коридора? – Лючано медленно закипал, но пока сдерживался. – Значит, так. Я еще раз повторяю заказ…

– Кондиционер-р-р! Не р-р-работает! Бр-р-ред! – встрепенулся какаду.

Портье многообещающе глянул на болтливый имплантант, и птица поспешила заткнуться.

– Ах ты пернатый жулик!

Лючано грозно навис над портье, но тут его потянули за рукав.

– Да ладно, Тарталья! Мы ничего… не облезем. Без удобств, значит, – Никита, вспотевший и усталый, преданно заглядывал в глаза директору. – Чай, не баре…

– Я тебе, олуху, дам: "не баре"! Скиснете тут без душа и кондиционера, козлами завоняетесь! Представление коту под хвост пустите! Диван и кресла видишь?

– Вижу.

– Садитесь и ждите в холле. Я разберусь.

Он тайком подмигнул и выдал кодовую, заготовленную именно для такого случая фразу:

– Табором садитесь, понял?

– Табор-р-р! Не бар-р-ре! – возликовал какаду.

"Меня держат за простофилю, – понял Лючано. – Хотят нагреть глупого бааса. Ну что ж, маэстро Карла тоже не раз пытались нагреть. Всегда с одинаковым успехом. А кое-какой административный опыт, помимо искусства невропаста, мы у маэстро перенять успели."

Он вновь обернулся к портье.

– Зови хозяина.

– Никак невозможно, баас. Нету хозяина.

– Где он?

– Уехал.

– Когда вернется?

– Трудно сказать, баас. Может, через час, может, через два… Может, завтра, – добавил портье, чуть запнувшись. – Вы селитесь пока, а когда хозяин вернется…

– Завтр-р-ра вер-р-рнется! Завтр-р-ра! – имплантант старался реабилитироваться в глазах портье, после выданной ненароком военной тайны об испорченном кондиционере. – Послезавтр-р-ра!

"Врет, – успокаиваясь, отметил про себя Лючано. – Здесь хозяин, неподалеку. Значит, надо стоять на своем. Знаю я этих мошенников. Согласишься – они тебя ни за что в лучший номер потом не переселят! А разницу – в карман."

– Все вопросы я буду решать с хозяином.

– Но у нас есть другие…

– Др-р-ругие! Др-р-ругие номеррра! Хор-р-рошие! – какаду распушил пурпурный хохолок и прищелкнул клювом. – Для др-р-рузей!!!

– Другие номера меня не интересуют, – сообщил Лючано попугаю, игнорируя портье. – Меня интересует мой заказ.

– Вы желаете ожидать хозяина в холле?

По мере того, как лицо портье приобретало страдальческое выражение, настроение у директора "Вертепа", напротив, заметно улучшалось.

– Ага. Желаем. Всем сердцем.

– Табор-р-р! Кошмар-р-р! Р-р-разор-р-рение! – возопил ушлый попугай.

На сей раз имплантант был прав, как никогда. Тарталье не надо было оглядываться, дабы выяснить, что творится в холле за его спиной. Он и так это знал. "Табор" они репетировали много раз.

– А не мог бы великодушный баас…

– Не мог. Сдается мне, я еще стребую с вашего клоповника неустойку. Поминутную, – Лючано демонстративно посмотрел на часы. – Плюс компенсация морального ущерба. Очень большого ущерба, причиненного моей высокой морали. Вы даже не представляете, как она чувствительна, мораль Лючано Борготты…

Он развернулся спиной к пепельно-бледному портье и пошел к окну, отметив по дороге, что "Вертеп" зря времени не терял. Театр ухитрился занять все пространство холла целиком, блокировав входную дверь намертво. И багажа, казалось бы, всего-ничего – а вот поди ж ты!

Талант, как говорится, не пропьешь!

Завалы распотрошенных сумок и рюкзаков перекрыли все стратегические направления. Меж завалами по холлу деловито сновали люди, занятые важными делами. Гришка, не торопясь, переодевался, начав с носков, которые демонстративно развесил на подлокотниках кресла. Сейчас он искал в бауле "запаску", вывернув наружу гору кальсон, рубашек и носовых платков. Анюта с Оксанкой с упоением наводили красоту, разложив вокруг себя целую коллекцию дешевой косметики. Степашка курил на редкость вонючую самокрутку, сосредоточенно пуская в потолок густые кольца дыма – ими он целился в датчик противопожарной сигнализации. Софка костерила "дымаря" последними словами, но тот не реагировал. Никита извлек пакет селедочных чипсов и громко хрустел лакомством, угощая Емелю и Наталку. Крошки сыпались под ноги, распространяя мощный рыбный дух. В качестве благодарности за угощение Емеля травил бородатые анекдоты, от которых "Вертеп" взрывался лошадиным ржанием.