Передышка в Барбусе

Аспард провел его именно к этому роскошному креслу на помосте, застеленном красным сукном. Спинка у кресла высокая, на нем бронзовый орел с растопыренными крыльями, Мрак сообразил, что это и есть трон, он же престол, сел и с важностью осмотрелся.

Грузный седой человек с такими величественными манерами, что Мрак при виде него едва не вскочил, провозгласил могучим, как рев, голосом:

– Прием начинается!.. Его Величество допускает знатных людей к своему лицезрению!

Только бы жалобами не засыпали, мелькнуло у Мрака в голове паническое. Я ж ни хрена в государственных делах… Да и вообще, если честно, ни в чем, окромя махания секирой.

Но сидел на троне он с неподвижной угрюмой и очень державной мордой. Перед ним проходила череда разноцветных одежд, из которых торчали одинаковые лица. Угодливо кланялись, Мрак видел одинаковые пустые глаза, совсем редко во взглядах что-то живое, но чаще это живое было бессильной ненавистью, злостью, презрением. Двое-трое смотрели, как на пустое место, а кланялись чисто формально, как поклонились бы и столбу, чтобы не отличаться от остальных.

Мрак поставил Аспарда рядом, тот вздрагивал при приближении многих знатных вельмож, вытягивался. Мрак уже по этому определял, кто какой властью пользуется в этом тцарстве. Мрак величественно кивал на поклоны самых знатных, других награждал лишь благосклонным взором, время от времени ронял саркастические замечания вроде: «А какие перья нацепил, индюк» или «Чего это он весь в зеленом?», на что простодушный Аспард почти всегда отвечал вроде: «Кто, Убигунд? А это он…», в результате чего Мрак получил с десяток имен, а кое-кого Аспард еще и снабдил характеристиками.

К счастью, с жалобами никто не обращался. Вообще, только кланялись и отходили. Видимо, знали, что тцар не любит жалобщиков. А кто их любит, если честно? А так поклонился и пошел себе, а ты ответил чуть кивком, вроде бы тоже какое-то дело сделал, не зря день прожил, что-то совершил, в чем-то поучаствовал…

Толпа расступилась, к нему приблизился ярко одетый человек с дурашливо размалеванным лицом. Мрак насторожился, ожидая подвоха, а размалеванный спросил громко:

– Ваше Величество, спасайте!.. Что делать, я обнаружил, что мой лучший друг тайком пристает к моей жене!

– Дать в морду, – ответил Мрак, не задумываясь. – И вообще, что это за друг? Гони в шею!

– Ага, хороший ответ, Ваше Величество. А если лесничий тайком за мзду пропускает в ваш лес браконьеров?

– Выгнать подлеца! – ответил Мрак раздраженно.

– А если нет порядка в государстве, как быть?

Мрак покосился на придворных, буркнул:

– Слушай, а ты че весь такой разрисованный, аки девка непотребная? И пестрый, как будто все петушиные перья собрал…

Разрисованный удивился:

– Так вы ж сами велели, Ваше Величество! Так и сказали, что, мол, ты, Ойленшиг, намажься красками, чтоб все издали видели шута!

Мрак подумал, сказал:

– Ага, понятно. Вот что, Ойленшиг. Пока иди умойся и оденься, как человек. Мне щас недосуг, но как-нибудь мы с тобой схлестнемся насчет непорядка в государстве.

Ойленшиг исчез, а слева бочком приблизился хорошо упитанный толстячок с румяным улыбающимся лицом. Он весь все время двигался, не человек, а живчик, почему-то весь в розовом, даже сапоги цвета утренней зари. Голос у него тоже был розовый, лицо со здоровым, во всю щеку, румянцем. Розовые пухлые пальцы блестели множеством перстней, камешки толстячок тоже подобрал розовые. Даже разные брошки и пряжки сверкали только розовыми огоньками.

Поклонился, прошептал:

– Ваше Величество, завтрак уже готов. Изволите проследовать?

– Завтрак? – удивился Мрак. Потом вспомнил, что он еще не завтракал, ну прямо совсем голодный, вот-вот упадет от голодного обморока, а то, что было, – всего лишь холодная закуска перед завтраком. – Да, пора, а то в животе уже кричит от дикого голода!

Румянолицый поклонился, взглянул искоса, отступил. Мрак воздел себя с трона, сказал повелительно:

– Аспард, пойдем.

– Ваше Величество! Может, вас проводит Квитка?

– Пойдем-пойдем, лодырь!

В соседнем зале, совсем малом, от одного конца стола до другого можно камнем докинуть, стол уже накрыт, слуги застыли под стенами. В глазах готовность сменить блюдо, добавить, налить вина…

Мрак окинул стол оценивающим взглядом. Да, на завтрак уже не только холодное, но и горячее, вон пар идет от широких чашек с крепким мясным отваром, валит столбом от жареного поросенка со сметаной и хреном, поднимается тонкими горячими струйками от печеных угрей.

Кроме того, на столе успел заменить горки зеленого гороха в стручках, зеленую фасоль, блестящую от политого масла, репу с мясным фаршем, кислую капусту с грибами и сметаной, соус из капусты с икрой, грибы жареные, тушеные, холодную говядину, оленину, мозги жареные, вареные и даже со сморчками, холодную телятину, грудинку и телятину от лопатки, жареные телячьи ножки, баранью грудинку с репой, поросенка вареного под соусом, поросенка вареного с хреном и сметаной, вареную свежепросоленную ветчину… да, это вещь, вареный копченый окорок, печеную вареную ветчину с соусом, хреном и горчицей, котлеты из зайца, цыплята под соусом из крыжовника, гусь с грибным соусом, гусиные потроха с соусом из чернослива, щуку вареную под сметаной, котлеты из рыбы, окуней, жаренных с маслом и яйцами, раков вареных, яичницу на сковороде с черным хлебом и ветчиной, яйца гусиные печеные, пирожки и вареники всевозможные, кашу рассыпчатую на грибном бульоне, кашу из зеленой ржи, сырники, простоквашу, сосиски свежие, колбасы кровяные, колбасы из гусиных печенок, сосиски из мозгов, сосиски из раков и зайца, сосиски из рыбы…

Стол уходил вдаль, там он рассмотрел не все, но пахло с того конца стола здорово. Даже пожалел, что не сел с той стороны, а щас вроде бы неудобно тащить за собой кресло… да и не кресло здесь, а тоже трон, черт бы его побрал, такое неудобство.

– Нехудо, – определил он бодро, – нехудо здесь кормят! Как думаешь, Аспард?

Аспард вздрогнул.

– Как скажете, Ваше Величество.

– Так и скажу. Как сядем: ты с этого стола, а я с того? И встретимся посредине? Или кто первый добежит, тот и выиграл?

Аспард вздрогнул сильнее.

– Ваше Величество, – запротестовал он, – увольте, я столько не съем!

Мрак кивнул на слуг с кувшинами в руках.

– Дык нам же дадут запивать, надеюсь?

После этого легкого завтрака, ну прямо совсем легчайшего, он под белы руки вернулся в зал, сумел с помощью почтительных советников взобраться на трон, откуда и продолжил то, что именуется тцарским приемом. На месте зала перед глазами колыхалось цветное марево, оттуда вяло проползали слабые звуки, а запахи так и вовсе исчезли.

Он потряхивал головой, двигал складками на лбу, лоб тоже осоловел и не двигался. У голодного зверя обостряются слух, нюх и даже зрение, а он не только ослеп, оглох и онюхел, но и мозги откинули лапы в сторону и бесстыдно спят посреди бела дня.

Из цветных пятен выделилось одно, что росло и двигалось в его сторону. Он снова тряхнул головой, напрягся и наконец рассмотрел, как от раскрытой двери через толпу придворных проталкивается женщина. Вернее, для нее дорогу расчищают двое рослых мужчин. За спиной ахнул и тихонько выругался Аспард. Это он был уверен, что тихонько, но чуткие уши Мрака уловили злость и отчаяние в голосе начальника стражи. Да еще ноздри схватили запах, который Мрак раньше слышал только от загнанных и уже обреченных оленей, что смотрят в глаза свирепых псов.

Женщина, двигаясь грациозно и раскованно, вышла на свободное место. В зале наступила мертвая тишина. Мрак ощутил, что сейчас разразится катастрофа. Тишина стояла такая, словно все страшились не только двигаться, но и дышать. Женщина смотрела на него с обольстительной улыбкой. Каждое ее движение было исполнено такой грации, какая приходит только после долгих-долгих упражнений.

– Ваше Величество, – сказала она чарующим голосом, у Мрака дрогнуло сердце, а под сводами высокого зала запели незримые птицы, – Ваше Величество, вы вчера, после того как… одобрили мой танец, обещали выполнить любое мое желание…