Артания

За два шага перед солдатами точно так же дергался и бил в каменные плиты толстыми подошвами красивый щеголеватый начальник этого отряда. В позолоченных латах, с пышными перьями на гребне шлема, при длинном узком мече на поясе. Сапоги из тонкой кожи беззвучно топают на месте, в то время как солдаты гремят толстыми подошвами с железными подковками, словно они тоже куявские кони.

Начальник отряда направился к артанам, морщился, кривил лицо, но было видно, как усиленно тянется, едва не идет на цыпочках, чтобы выглядеть таким же высоким. И остановился за пять шагов, чтобы контраст в росте не был так заметен.

– Артане, – заявил он безапелляционным голосом, – вам надлежит явиться к достославному беру Череву.

Вяземайт вскипел от наглого тона, а Скилл, напротив, с великим интересом разглядывал пестрого, как петух, воина.

– Вот как? – переспросил он.

– Да, – подтвердил начальник отряда и еще больше вытянулся. – Так!

– Слышь, ты, гусь, – сказал Скилл, – ты ничего не перепутал?

Начальник отряда вскипел.

– Я командую дворцовой охраной!.. Я двадцать лет… И никто не смел…

– Гусь, – сказал Скилл благодушно. – Гусь разряженный… Ибо человек прежде всего называет себя, свое имя, род и кто он вообще.

Начальник отряда испепелял его свирепым взглядом. Придону почудилось, что в тишине скрипнули зубы.

– Меня зовут Свей, – выдавил он. – Начальник дворцовой стражи Свей. Вам надлежит…

По свирепому виду Вяземайта Придон понял, тот вот-вот рявкнет, что пусть приказывает своим куявчикам, но Скилл положил ладонь на плечо волхва, предостерегающе сжал. Глаза его не отрывались от лица начальника стражи. Тот побагровел, выдавил, задыхаясь от гнева:

– Я… двадцать лет… беспорочно… Я – Свей, берич Свей из рода Оннунгов.

Голос Скилла прозвучал почти равнодушно:

– Что нам надлежит?

– Вам надлежит отправиться со мной к управляющему делами дворца достославному беру Череву.

Сердце Придона подпрыгнуло, вот и пришли за ними, наконец-то, сейчас побежим. Скилл подумал, посмотрел на небо, долгим взглядом измерил облака, а то и пересчитал, сказал в задумчивости:

– Почему нет?.. Сейчас соберемся и отправимся.

Аснерд уже с высоты коня поймал его взгляд, ухмыльнулся, видно было, с какой непривычной медлительностью слез на землю, похлопал коня по крупу, тот обиделся и попробовал наступить воеводе на ногу. Тот отпрыгнул, ткнул кулаком в пузо. Конь сделал вид, что даже не заметил, слабеет, мол, хозяин.

Аснерд подвел коня к каменному заборчику фонтана, очень внимательно порассматривал бассейн, наконец что-то сказал коню, тот охотно перепрыгнул заборчик. Взлетели тучи брызг. Аснерд перелез на ту сторону заборчика, в руках воеводы появилась щетка.

– Да, – долетел его озабоченный голос, – да…

– Что там? – крикнул Скилл.

– Набрались грязи на этом куявском базаре! – крикнул Аснерд. – А если еще и блох?

Вяземайт ахнул:

– Блох? Клещей?.. Бедные наши кони!

Не слезая с седла, он пустил коня к фонтану. Придон увидел вскинутый зад жеребца, новый сноп брызг, лишь тогда волхв слез, тоже вытащил из седельной сумки щетку, принялся чистить коня, брызгать на бока водой, скрести щеткой усердно и старательно.

Аснерд на миг оторвался от чистки своего зверя, спросил весело:

– Кони? А людев не жалко?

– Какие люди? – удивился Вяземайт. – Там одни куявы.

Аснерд поднял голову, помахал рукой:

– Здесь отыщется место еще для двух коней!

Вяземайт, нагло усмехаясь, неспешно скреб щеткой конские бока. Свей смотрел, выпучив глаза, потом щеки покраснели, подбородок вызывающе выдвинулся.

– И долго это будет длиться?

Скилл удивился:

– А у вас коней нет?.. Вы на козах ездите?

Придон ощутил сладкое чувство мести. А Скилл ответил чересчур доброжелательно, чтобы оно было искренним:

– Кони должны блестеть, как твои доспехи! Или хочешь, чтобы явились во дворец на грязных конях? Ты этого хочешь?.. Ладно, мы так и скажем.

Свей явно ощутил некоторое неудобство, переступил с ноги на ногу, даже оглянулся на солдат, не прислушиваются ли.

– Ладно, – процедил он, – чистите своих животных…

– Ну, – сказал Скилл издевательски, – спасибо за разрешение. Мы так и скажем, что ты нам разрешил.

Он подмигнул Придону, оба соскочили и повели коней под уздцы. Придон покосился на растерянное лицо начальника стражи. Молодец Скилл, умеет разговаривать и с друзьями, и с противниками. Не то что он: топор в руки и дуром на обидчика…

Холодная вода приятно обожгла ноги. На голову тут же обрушились брызги, струя фонтана двигается под натиском ветра, дождик поливал всех без предупреждения. Аснерд весело вскрикивал, Вяземайт ворчал на эту гнусь, эти фонтаны, эти мелкие камешки под ногами, мелкие монеты, шныряющих рыбешек. Освобождая место, оба подали коней на другую сторону фонтана. Теперь струи чаще падали на плечи Придону и Скиллу. Олекса и Тур терпеливо ждали своей очереди.

Народ начал останавливаться, собираться кучками. К фонтану близко не подходили, опасались то ли брызг, то ли грозных артан. Придон торопился, уже бы можно и вылезать, ведь Черево приведет во дворец, а там… Сердце его, мгновенно отрастив крылья, взмывало в облака, верещало и кувыркалось в синеве, подобно жаворонку, потом вдруг камнем падало в бездонную черную пропасть: а вдруг там не увидят Итанию?

Однако чистили коней под бдительным надзором воеводы долго, старательно. Даже кони удивились, никогда их хозяева так бережно не расчесывали им гривы, не выпутывали колючки из хвостов, не осматривали копыта. Вяземайт так и вовсе озабоченно присвистнул, держа на ладони широкое копыто своего каурого.

– Что там? – крикнул Аснерд.

– Да вроде трещина…

– Вон там кузня, – указал Аснерд. – Нет, там плохой кузнец, жулик. Лучше проедь дальше, в сером доме с двумя воротами живет мастер получше… У него там во дворе целая мастерская.

Вяземайт перелез обратно через заборчик, мокрый и блестящий, конь как пес выпрыгнул и, подобно громадному псу, отряхнулся. Брызги веером полетели во все стороны. Народ с воплями шарахнулся, а солдаты Свея жмурились, но терпели. Сам Свей, багровый от гнева, стискивал кулаки, сверкал в бешенстве глазами, едва не грыз подбородочный ремень шлема.

Вяземайт не стал влезать на мокрую конскую спину, а конь потрусил за ним неспешно, пофыркивал, останавливался почесаться, а Вяземайт тоже останавливался и терпеливо ждал.

Скилл засмеялся им вдогонку:

– Ты указал правильную дорогу?

Аснерд ответил тоже со смешком:

– Была у меня мысля послать на другой конец города. Там есть один… кузнец хороший, но одну подкову кует по две недели. Да нет, я не этого разряженного петуха пожалел! Посмотри на своего младшего братца, на нем лица нет.

Придон поспешно отвернулся. Он знал, что выглядит жалко, не по-мужски. Холодная вода в этом бассейне уже нагрелась от их раскаленных тел, и, хотя фонтанные струи поливают их без перерыва, все равно на плечах не голова, а котел в огне, мысли носятся, как муравьи по горячему песку.

Вяземайт исчез, словно в воду канул. Придон не находил себе места, а в боку коня едва не протер дыру, тот уже дергался, пытался выпрыгнуть из бассейна. Наконец Придон вообразил, что волхв уговорил кузнеца сперва сковать для его любимца какие-то особые гвозди.

Свей ярился, солнце опускалось к городской стене, но он и его солдаты все еще находились на залитой солнцем части площади. Скилл подмигнул Придону, мол, Вяземайт может вообще-то договориться сперва с купцами о закупке железной руды, чтобы выплавить железо, из которого скуют гвозди, а то и вовсе пошлет людей копать эту руду…

…Но Вяземайт появился на площади довольно быстро. Конь шел за ним как пес, угрюмо поглядывал на куявов, грозно щерил огромные зубы, не по-лошажьи острые, с длинными клыками.

– Все в порядке!.. – крикнул он весело. – Это не трещина. Так просто, почудилось!

Скилл поинтересовался:

– А чего ж там торчал так долго?