Разбуженный дракон

Маг шел за ним, вполголоса бормоча заклинания: отводил след.

Когда они вернулись в пещеру, Баразан уложил Гестиона на одеяло и с облегчением выпрямился.

– Что теперь, хозяин? – спросил он.– Ты его убьешь?

– Нет.– Присев, маг тщательно обыскал одежду мальчика. Тубус с письмами и серебряная восьмиконечная звездочка с руной «Хранитель» легли на плоский камень.

– Мы отвезем его в Гурам и продадим в хорошие руки. Дорого продадим: мальчишка наверняка умеет читать и писать, да и Основы знает, раз учился в Руне.

– Разве тебе нужны деньги? – удивился Баразан.

– С чего ты решил?

– Ну, хозяин, ты сказал: дорого продадим!

– Ах это…– Мощный-как-Пламя усмехнулся.– Дорогую вещь лучше оберегают. Мальчишка должен жить в порядке и довольстве, тогда и сила его будет невелика, и Страннику не так-то просто будет его отыскать. Ты хорошо укрыл лодку?

– А как же! – Воин удовлетворенно хмыкнул.

– Смотри! Если дракон обнаружит ее…

– Никогда! Слышь, хозяин, а что дракон будет делать, когда поймет, что мальчишки нет?

– Будет искать.

– А если… найдет? – Баразану стало не по себе. Людей он не боялся, но вот дракон…

– Если б не я,– не без самодовольства ответил маг,– наверняка нашел бы! Они держат связь с теми, кого избрали, на сотни миль. Но я здесь! И ни одна мысль не выйдет за пределы этой пещеры! Ни твоя, ни моя, ни…– он взглянул на спящего Гестиона,– …его!

– Тогда-то что! – протянул Баразан.– А то, вишь, драться с драконом…

– Дурак! Драконы с людьми не сражаются! А сражались бы – тебе не жить. И сотни таких вояк, как ты, не хватит на одного дракона.

– Да? – усомнился воин.– А мне он показался довольно медлительным!

– Медлительным? Да он может отхватить тебе голову прежде, чем ты мигнешь! – Рука мага описывала медленные круги над серебряной звездочкой Гестиона.– А когти дракона таковы, что вспарывают борт юкки, как гурамская сабля – паутинную кисею!

– Никогда не видел такого! – заявил Баразан.

– Я видел. А теперь заткнись, пока я не заморозил твой язык!

Воин мгновенно умолк, а маг продолжал свои неторопливые пассы. Баразан, усевшись у стены, наблюдал за ним. Но он видел подобное уже много раз, и веки его быстро отяжелели. Воин уснул, привалясь широкой спиной к холодной стене пещеры. Снаружи стемнело. Баразан спал сидя, открыв рот, время от времени всхрапывал. Струйка слюны, вытекшая из угла рта, смочила рыжую клочковатую бороду. Отблески зеленого огня, созданного магом, придавали его коже мертвенный оттенок.

Рельеф западной части Черной Тверди был выполнен замечательно. И материал, из которого его сделали, нисколько не пострадал от времени. Вот только черные значки надписей были совершенно непонятны Биорку, умевшему читать на восьми языках. Незнакомы и красные нити дорог, и обозначения городов, которых давно уже не существовало. Рельефу никак не меньше тысячи лет, а скорее всего – намного больше. Неведомые мастера искусно вмонтировали его в желтую стену дворца, в восьмиугольном зале, напротив обрамленного барельефами открытого очага. Многое изменилось с тех пор, как рука мастера сотворила это чудо. Но очертания гор и русла больших рек остались прежними. К удивлению вагара, там, где теперь располагались Фаранг и Сарбур, на рельефе тоже были обозначены города. Разумеется, в те времена они не были ни Сарбуром, ни Фарангом. Был на рельефе и Шугр.

Удивительное творение! Имперские картографы полжизни отдали бы за подобное чудо!

Дворец Королевы нравился Биорку намного больше, чем Дом Сирхара. Теперь он был убежден, что строили его не нынешние урнгриа, а совсем иной народ. И от Дома Сирхара он отличался, как Солнце от Луны. Что ж, когда-нибудь у Биорка будет довольно времени, чтобы как следует изучить его.

Негромкий стук в дверь отвлек вагара от созерцания цветного рельефа. По тому, как стучали, он определил: слуга, и не из дворца.

– Войди! – произнес он.

Но вошел не слуга, а один из вновь назначенных жрецов Потрясателя Тверди. Биорк еще не решил, кто из богов займет место Хаора, но пока победитель Хаора казался ему самым подходящим. Жрецов надо было чем-то занять. С теми, кто обитал в Шугре, он уже разобрался, оставив в прежнем качестве не более чем одного из десяти. Остальных либо определил в армию, либо отправил трудиться под присмотром надежных людей. Все полосатые порядком ленивы. Отчасти ему «помог» Нил, отправивший в Нижний Мир больше тысячи жрецов: напоследок Хаор получил богатую жертву от своего прежнего слуги, Ди Гона. Достаточную, чтобы посметь явиться во плоти.

Слабо знакомый с культами империи, вагар попросил Эрда растолковать жрецам, как служить Потрясателю. И светлорожденный, который по традиции полагал грозного Владыку Тверди высшим из своих покровителей, рьяно взялся за дело. В письме, переданном Гестиону, Биорк просил прислать хотя бы пару настоящих жрецов, но от Гестиона пока вестей не было. Погрузившись в свои мысли, вагар забыл о жреце, и тот напомнил о себе, шмыгнув внушительным, как у большинства урнгриа, носом.

– Чего тебе? – спросил сирхар не слишком дружелюбно.

– Вот, принес! – пробормотал жрец, не поднимая глаз. В руках у него был сундучок из черного дерева.

– Поставь и открой! – приказал Биорк.

Жрец повиновался.

Биорк заглянул внутрь и увидел несколько предметов, из которых сразу узнал только один – корону сирхара. Остальные же были густо облеплены черной массой, смахивающей на запекшуюся кровь.

– В чем это они? – осведомился Биорк.

– Мы вынули их из желудков священных кугурров! – отвечал жрец.– Прости, сирхар, мы не осмелились привести их в подобающий вид! – поспешно добавил жрец.– А корону нашли в Храме, на полу!

– Хорошо. Закрой. Ключ – мне! – велел он, когда жрец запер сундучок.– Отнесешь в Дом Сирхара и передашь страже.

Жрец повернулся, собираясь уйти.

– Постой! Скажи еще, чтобы приготовили мыльный порошок и горячую воду, я скоро приду. Теперь – отправляйся.

Отмыть затейливо выкованную корону оказалось нелегко. Хотя она была намного чище остальных вещей: двух перстней и… Хлыста.

Биорк долго вертел в руках тонкий цилиндрический жезл (грязь сошла с него при первом же движении тряпки), не зная, что с ним делать, но стараясь не направлять ни одним из полусферических торцов в свою сторону. Ни выступов, ни впадин не было на янтарного цвета поверхности. Биорк сильно сжал цилиндр в руке, но не ощутил ничего, кроме гладкого, на ощупь казавшегося теплым материала. Никакого эффекта!

«Оружие мага! – подумал он с сожалением.– Может, показать Санти? Нет! Кто знает, на что способна эта штука? Тут нужен кто-то поопытней, Трой например!» Биорк вспомнил, что Ди Гон носил Огненный Хлыст в кожаном чехле. Это было немаловажно: магические предметы могли здорово нагадить, если их хранили не так, как должно.

«Велю сделать такой же! – решил вагар.– Жаль, что его нельзя использовать, но зато у меня на поясе он будет безопасен!»

После Хлыста настала очередь перстней. Один из камней немного потускнел. Камень был зеленый, похожий на эдзамский смарагд. Второй, коричневый, непрозрачный, с неизвестной руной-значком на круглой верхушке кабошона, похоже, не пострадал. Биорк сунул оба перстня в карман куртки. Как и все вагары, он редко носил украшения. Впрочем, теперь он сирхар, а в Урнгуре иные обычаи.

Корона мага оказалась ему велика, но Биорк решил, что ее можно будет надеть поверх шлема.

«Солидная вещь! – подумал он.– Произведет впечатление на здешнюю публику!»

Тут, в Урнгуре, где каждая хозяйка деревни носит диадему, без короны не обойтись.

Двумя днями позже у Биорка появилась возможность продемонстрировать украшение сирхара. Почти месяц занимался он отбором среди подначальных хогранов, самих начальников хогр и наиболее толковых десятников, пока не набралось двенадцать дюжин воинов. Еще раньше, по его приказу, очистили от кактусов изрядный кусок плоскогорья. Там он и собрал тех, кого предполагал сделать командирами в своей будущей армии.