Право на месть

– Годится. «Просвещения». Без десяти восемь. Встречу вас у эскалатора.

Определившись с отцом Егорием, Ласковин позвонил Вадиму.

– Еще не готов,– сухо сказал тот.– Завтра звони.

– Вадим,– сдержанно произнес Андрей,– у меня нет запаса времени!

– Сожалею.

«Ни хрена ты не сожалеешь!» – сердито подумал Андрей.

С удовольствием послал бы друга покойного Сарычева (если такой человек, как Вадим, мог быть кому-то другом), но – нельзя. Нет у него возможности отказываться от помощи.

– Хорошо,– согласился он.– Завтра. И еще. Я хочу выяснить, по какому адресу зарегистрирован телефонный номер. Это можно?

– Может быть. Диктуй.

Клочок бумаги с телефоном «Михаила» Андрей уже держал в руке.

– Значит, завтра? – сказал Ласковин, прочитав семь цифр.

– Адрес? Нет, подожди. Делаю запрос…

– Есть,– сказал Вадим через несколько минут.– Пиши… Улица Правды…

«Зря взъелся на человека,– подумал Андрей, положив трубку.– Просто манера у него такая… снисходительная».

Прямо над дверью висела табличка: «Опорный пункт милиции». Андрею – не туда. «Опорный пункт» размещался на первом этаже. Второй занимал «Независимый фонд помощи населению», третий этаж принадлежал редакции газеты «Бизнес-ревю», четвертый поделили между собой «Общество любителей старинной музыки „Клавесин“ и негосударственный пенсионный фонд „Содружество“. На последнем висел замок и прилеплена написанная от руки бумажка, извещавшая, что „Содружество“ больше ни с кем дружить не хочет.

«Паноптикум»,– подумал Андрей, поднимаясь еще выше.

На пятом этаже табличек не было, только номер квартиры. И звонок. Андрей нажал кнопку – и дверь открылась. Как просто. Нет, не совсем.

В дверях стоял парень лет семнадцати, облаченный в серую рубашку с латунными пуговицами и такие же штаны. С лампасами, на генеральский манер. На правом рукаве красовался шеврон-птичка. Надо же!

На грозного «Михаила» парень не тянул, но лицом был строг.

– Проводи к командиру,– произнес Ласковин, напуская начальственный вид и по-военному, палкой, выпрямляя спину.

Сыграно было точно.

– Следуйте за мной,– четко ответил парень и двинулся по коридору.

Совсем неплохо. Войти оказалось не трудней, чем в бандитскую хазу на Мастерской в памятные времена.

Они двигались по коридорной кишке мимо дверей, за которыми кипела работа: журчали голоса, гудели ксероксы, тренькали телефоны. По дороге миновали группу из трех парней и девушки, с любопытством поглядевших на Ласковина.

На парнях была такого же замечательного цвета форма, на девушке – плечистая куртка и кожаный пояс, который окружающие могли считать юбкой. Ноги у девушки были кривые. Физиономии парней – юные и несколько быковатые. Но без зажравшейся наглости низовых бандитов.

Искомая дверь, разумеется, оказалась в самом конце.

– К вам, командир! («Надо же – угадал!» – подумал Ласковин.) – доложил парень. И пропустил гостя вперед.

За дверью оказался не один «командир», а целых три. Двое – в полной «мышастой» форме, один – так сказать, в штатском. Этот сидел вольно, на широком подоконнике. Второй расположился в кресле, а третий – за столом, заваленным бумагами. Лица у всех троих были похожие, как у богатырей на распутье. И у всех троих, что примечательно,– по кобуре под мышкой.

На Ласковина отцы-«командиры» посмотрели, как небезызвестный джинн из мультфильма – на барона Мюнхгаузена: не видишь, мы кушаем!

– Вы из Тулы? – спросил тот, что в кресле.

– Из Петербурга,– разочаровал его Ласковин.

– Тогда подождите снаружи, вас вызовут,– буркнул тот, что за столом, лет сорока мужчина, с изрядной плешью и губами, сложенными так, будто он по ошибке откусил кусок дерьма и стесняется выплюнуть.

Ласковин сделал вид, что не услышал. Поскольку стульев в комнате не было, он подошел к столу, сдвинул в сторону кучу папок и уселся напротив плешивого.

Последовала безмолвная дуэль взглядов, и плешивый сдался.

– Ладно,– проворчал он.– Выкладывай, что накипело. Ты из какого филиала, кстати, что-то я не припомню…

– Я – из комиссии по борьбе с грызунами,– усмехнулся Ласковин.– Как, не беспокоят?

– Фрупов,– недовольно произнес плешивый, переводя взгляд с Ласковина на «штатского».– Ты как, мать твою, кадетов школишь? Почему пускают всех подряд, как в бесплатный сортир?

Названный Фруповым лениво потянулся.

– Ты мне на летний лагерь сколько денег отпустил? – осведомился он.– Кто жмотничает на боевой подготовке, тот остается где? Правильно, майор, в жопе. Это я шучу,– пояснил он почему-то Ласковину.– Нет у нас грызунов. Только двуногие. Всего хорошего.

– Ну давайте хоть поговорим,– в той же манере произнес Ласковин.– По-дружески. Может, узнаем что… полезное.

– Дядя шутит,– сказал Фрупов и еще раз потянулся.

– Дядя не понимает,– поправил тот, что сидел в кресле.– Кликни кадета, майор, пусть выкинет дядю на хер!

– Сам кликни,– буркнул плешивый. И Ласковину: – Слезь со стола, парень. Ты не туда попал. Здесь военная организация. Так что двигай сам, пока тебя действительно дежурный не вынес.

– Военная? – Ласковин скептически поднял бровь.– Не вижу погонов, товарищ майор.

– Военизированная,– поправил с подоконника Фрупов.– Но для тебя – без разницы, крысолов. Дежурный! – гаркнул он.– Подь сюда!

– Не надо,– миролюбиво произнес Ласковин.– Зачем парня обижать. Я сам уйду, если на пару вопросов ответите.

– А вот я тебе башку прострелю,– злобно сказал «майор», ловко выхватив пистолет и направив в лицо Андрея.– Вот тебе и ответ, киздюк!

Ласковин, держа лицо, отпихнул пистолет в сторону.

– А разрешение у тебя есть… военизированный? Или трофейный, из Чечни? Итак, вопрос первый: кто из вас Михаил?

Трое переглянулись, «майор» опустил пистолет. В комнату заглянул парнишка, очень похожий на того, что впустил Ласковина.

– Звали, командир?

– Исчезни пока,– не взглянув на него, приказал «майор».– Фрупов, запри-ка дверь.

«Орел» Фрупов соскользнул с подоконника. Ласковину он нравился все меньше и меньше. Высокий, худой, небрежно расслабленный, длинные, по-марионеточьи болтающиеся руки, походка негра-танцора… Держать его в поле зрения, не поворачиваясь, Андрей не мог, а затылком за таким не уследишь. Щелчок запираемого замка, бесшумные шаги…

– Михаил, ты сказал? – произнес «майор», прощупывая Андрея кабаньими глазками.– А зачем тебе Михаил?

– Вот ему я и скажу,– ледяным тоном ответил Ласковин.– А он вам передаст… если захочет.

Пауза. «Орел» Фрупов разместился за спиной. Ждет. Неясно, на что способен третий, тот, что в кресле. Тоже, наверняка, вояка. Жилистый, обветренное лицо, под ногтями – черная кайма, лет под пятьдесят…

– Михаила здесь нет,– сообщил «майор», подумав.– Но я – его начальник. Мне можно говорить все.

Андрей скептически поднял бровь, одновременно прикидывая, удастся ли обезоружить плешивого. Нет, вряд ли. Может, зря он сам пришел без оружия, поосторожничал?

– Откуда вам известно о Михаиле? – вмешался третий.

– Известно,– Ласковин усмехнулся как можно наглее, чувствуя затылком придвинувшегося Фрупова.

– Допустим, я Михаил,– сказал третий.

– Тезка? – усмехнулся Ласковин.

– У нас завелся болтун,– ни к кому конкретно не обращаясь, произнес «майор».– Вопрос – кто? И это мы сейчас узнаем!

Пистолет его уткнулся в бок Ласковину, а ловкие руки Фрупова тут же обшарили Андрея с ног до головы.

«Нет, хорошо, что я не взял пистолет»,– подумал он.

– Без начинки,– закончив обыск, сообщил «орел» Фрупов.

– Включи-ка телевизор,– велел ему «майор».– Что-нибудь побойчее!

Ласковин услышал, как Фрупов направился к телевизору, и решил, что лучшего момента не будет.

Резкий удар ребром ладони, сюто, по предплечью «майора». Рефлекс – пальцы разжались, пистолет, соответственно, выпал и оказался у Ласковина. Левая рука его легла на затылок «майора», вздернула его голову вверх и опустила вниз, физиономией в стол. Ходить «майору» с распухшим носом!