Страница 3 из 12
– Куда мы теперь, сэр? – спросил Веерховен, механически отвечая на приветствие часового у входа.
– В лазарет, – полковник широким шагом двинулся через плац.
Лазарет представлял собой такой же приземистый, собранный из деревянных щитов барак, как и остальные строения базы. Если не считать дома, построенного здесь, на макушке острова, еще до прихода на Козий Танец сторонников Вулбари.
У входа в лазарет полковник остановился и некоторое время наблюдал, как шагах в сорока коренастый чернокожий сержант муштрует два десятка солдат. Веерховен, который три недели провозился с аппаратурой и не знал никого из гарнизона, кроме четверых парней его собственной команды, с интересом присматривался к точным движениям сержанта.
– Неплохо, а? – с удовольствием проговорил полковник.
– Вы имеете в виду сержанта, сэр? – спросил Рихард.
– Нет. Сержант – мой парень. Я знаю, на что он способен! Я имею в виду этих. Они уже немного похожи на солдат. А, лейтенант?
– Я не видел их в деле, сэр.
Полковник взглянул с любопытством на своего подчиненного:
– Вас, лейтенант, я тоже не видел в деле.
– Разве, сэр? – усмехнулся Веерховен. – Может быть, у нас проблемы с системами обнаружения?
– Да, верно. Раунд – за вами! – И, подмигнув Веерховену, толкнул дверь лазарета.
Этот молодой заносчивый немец нравился Рейману. Но ему не нравилось, что Рихард Веерховен совершенно равнодушно отнесся к смерти своего соотечественника.
Войдя, Рейман снял с головы легкий пробковый шлем, делавший его немного похожим на плантатора с картинки девятнадцатого века, и положил его на белый, с пластиковым покрытием стол.
– Как дела, Матиуш? – спросил он у врача, невысокого, быстрого в движениях мужчины откуда-то из славянской части Европы.
Веерховену Матиуш больше напоминал отставного боксера-легковеса, чем доктора. Но Матиуш тоже был человеком Реймана, а значит, дело свое знал блестяще. Кроме того, видно было, что врач и полковник знакомы не первый год. И он, Рихард Веерховен, чувствовал себя в их компании чужаком.
Одетый в белый халат помощник доктора при появлении полковника оторвался от окуляра микроскопа и собрался встать. Но начальник не дал санитару подняться, положив руку ему на плечо.
– Если ты имеешь в виду старину Курта – дела неважные! – сказал доктор.
У него был очень высокий голос. «Писклявый», – мысленно окрестил его Рихард.
– Я сделал вскрытие, – продолжал врач. – Смерть наступила вследствие остановки сердца.
Левая бровь полковника поползла вверх.
– Совершенно определенно! – сердито сказал доктор. – Коронарный…
– Избавь меня, Матиуш! – Полковник поднял руку. – Если ты говоришь, что у Быка-Штабба оказался дрянной мотор, значит, так и есть.
– Я этого не говорил, – возразил врач. – Картина такова, что поначалу, из косвенных данных, я склонен был думать, что он умер от шока. Но теперь склоняюсь к тому, что это был шок на фоне полного истощения. Анализ крови показывает…
– Избавь меня, Матиуш! – еще раз повторил полковник. – Только выводы.
– Он перенапрягся, – лаконично произнес врач.
– Вот как? А что у него с половым членом?
– Ничего.
– Черт! Но он же был весь в крови!
– Это не кровь Курта.
– То есть?
– Это не его кровь, Ленарт. Вернее, в основном не его кровь.
– В основном – это как понимать?
– Незначительный разрыв уздечки. Такое бывает.
– Но, – задумчиво проговорил полковник, – если это не кровь Курта, то это кровь кого-то другого.
– Блестящий анализ ситуации! – Доктор улыбнулся.
– И чья же она?
– Человеческая, насколько я могу судить, – Матиуш осклабился. – Есть кое-какие вопросы, но у меня здесь не исследовательский центр.
– Женщин на острове нет, – изрек полковник.
Доктор открыл рот, чтобы что-то сказать, но полковник не обратил на это внимания.
– Выходит, Бык-Штабб засандалил кому-то из этих парней, – сделал вывод полковник. – И надорвался. Собачье дерьмо! Раньше за ним такого не замечалось! А потом этот засранец бросил своего капитана… – Рейман сжал челюсти с такой силой, что на щеках его надулись желваки. – Я найду мерзавца! – пообещал он. – Найду и…
– Ленарт! – Фальцет доктора резанул по ушам Веерховена. – Вынужден тебя огорчить. Нет нужды проверять солдатские задницы. Это была женщина. Или, что вернее, – девушка. Так что старина Курт неплохо провел последние минуты своей жизни. И умер в полном кайфе, можешь мне поверить!
– Откуда на острове девушка, черт возьми? – изумился Рейман.
– Тебе лучше знать, Ленарт.
Полковник повернулся к Рихарду.
– Лейтенант! – жестко бросил он. – Откуда на острове девушка?
Веерховен спокойно выдержал буравящий взгляд начальника.
– Ни одно судно не подходило к острову, сэр! – сказал он. – Ни одно чужое судно! Даже если кто-то ухитрился бы незаметно высадиться ночью, то утром его непременно бы засекли. Я сам просматриваю записи, сэр!
– А днем? – перебил Рейман.
– Днем то же, сэр. А акваланг засекли бы металлодетекторы. Может быть, девушка уже была здесь, когда мы прибыли на остров? Кстати, сам Штабб говорил: здесь есть несколько пещер… Я собирался заняться ими через пару недель. Это удобное место, чтобы оборудовать запасные позиции!
– Матиуш, старина, – полковник повернулся к доктору. – Ты уверен? Насчет девушки?
– Абсолютно. Я шесть лет работал криминальным экспертом, Ленарт.
– Есть еще какие-нибудь повреждения?
– Несколько царапин на спине!
– Ногти?
– Нет. Колючки. Ищи девушку, Ленарт! Она расскажет тебе, как Бык-Штабб провел последние минуты.
– Что еще можешь выяснить ты?
– Здесь – ничего. Можно отправить тело на материк. Можно подготовить срезы тканей…
«Кто бы она ни была, – подумал Рихард, – мне жаль ее, бедняжку. Эта скотина Штабб изнасиловал ее, а потом еще и загнулся, подлец!»
Веерховен представил себе юную девушку, извивающуюся под тушей мертвого капитана, и содрогнулся. У лейтенанта было живое воображение. И в некоторых вопросах он был весьма чувствителен.
– Какие мысли, лейтенант?
– Что? – Вопрос застал Веерховена врасплох.
– Что вы об этом думаете? – Рейман испытующе глядел на него.
«Наверняка у старика уже есть что-то на уме!» – подумал Веерховен.
– Вашему следопыту-зулусу можно доверять? – спросил он.
– М'Батту? Да!
– Вспомните, он ведь не обнаружил на месте происшествия никаких следов. Если не считать ботинок самого Штабба.
– Здесь нет змей, – сказал полковник. – Если девушка идет купаться босиком… много ли останется следов?
«Он принял версию о девушке», – подумал Веерховен.
– Если откинуть в сторону предположение, что Штабб совокупился с одной из здешних неуловимых антилоп, – сказал Веерховен, – есть лишь одно место, где можно скрыть девушку от наших глаз! И лишь один человек, который может это сделать. И я думаю, что если пойти к этому человеку и все выяснить…
– Нет! – отрезал полковник.
– Почему нет, сэр? Позвольте узнать?
– Потому, лейтенант, что я всегда неплохо относился к старине Курту. И хочу, чтобы его похоронили по-человечески. Надругательство над телом офицера, белого офицера, лейтенант, может дурно повлиять на моих солдат!
– Вот это точно! – поддержал доктор.
– Не понимаю вас, сэр.
– Как ты думаешь, какова будет реакция нашего работодателя, узнай он, что Штабб изнасиловал его подружку? Будущую подружку, если верить словам дока. Пока сама она молчит, мы тоже будем молчать!
– Не уверен, что имело место насилие, – пробормотал врач.
Но его не услышали.
– Так, – заключил полковник. – Мы не будем тревожить господина Еджава Вулбари непроверенными предположениями.
– Что же ему сказать?
– А вот это – моя забота, лейтенант. Матиуш! Ты тоже меня понял, верно?
– Да, Ленарт.
– Разрешите идти, сэр? – спросил Веерховен.
– Минуту, лейтенант!
Рейман подошел к Рихарду, приблизил почти вплотную свое длинное лицо.