Тот, кто знает

За неделю до Нового года он пришел в большой универмаг, где можно было купить яркие стеклянные шары, серебряный дождь, серпантин и хлопушки с конфетти. Игорь задумчиво стоял перед прилавком, переводя глаза с одних игрушек на другие и прикидывая, сколько чего можно купить, чтобы уложиться в выделенную на украшение елки сумму. Народу было много, его толкали со всех сторон и раздраженно спрашивали:

– Молодой человек, вы будете брать или нет? Встал тут как истукан, к прилавку не подойти! Отойдите и не мешайте.

Простая арифметическая задачка никак не решалась. И вдруг рядом прозвенел нежный голосок:

– Извините, пожалуйста, вы мне не поможете?

Игорь повернул голову и увидел огромные зеленые глаза на запрокинутом вверх лице. Обладательница этих удивительных глаз была такой же маленькой, как Васина жена Леночка.

– Тут все такие высокие, – снова зазвенел голосок, – и все толкаются, мне ничего не видно. И к прилавку не протиснуться.

Он решительно взял девушку за плечи, рывком придвинул к себе и поставил между собой и прилавком.

– Ну а теперь как? Видно?

– Да, спасибо большое, – сдавленным голоском произнесла зеленоглазая, – только я теперь дышать не могу совсем.

Игорь рассмеялся и с удивлением почувствовал, что тяжесть, целый год привычно давившая на сердце, вдруг куда-то исчезла. Растаяла, словно ее и не было никогда.

Из универмага они вышли вместе.

– Давайте я вас провожу, – предложил Игорь. – Вы такая маленькая, вас в транспорте сожмут со всех сторон и все игрушки испортят.

Он не понимал, почему так боится отпустить от себя зеленоглазую малышку, но чувствовал, что стоит ему отойти от нее хотя бы на три метра, как тяжесть вернется. Пока ехали в автобусе – познакомились. Девушку звали Верой, она приехала из соседней, Кемеровской, области, из какого-то райцентра, учится в мединституте, живет в Томске у тетки. Игорь предложил перейти на «ты», Вера согласилась, и всю дорогу до теткиного дома они болтали как старые знакомые.

Жила Вера на самой окраине города, в частном секторе, в крепеньком покрашенном голубой краской домике с белыми наличниками. Тетка ее – худая, изможденная, с натруженными руками и хмурым лицом, сначала испугала Игоря своей неприветливостью, но уже через несколько минут он понял, что все это – только видимость, и на самом деле тетя Шура, несмотря на свою грубоватость, человек добрый и гостеприимный.

– Верка, чего на пороге человека держишь, веди в дом! – крикнула она в окно, пока Игорь, стоя на крылечке, рылся в карманах в поисках клочка бумаги, на котором собирался записать для Веры свой телефон.

– А правда, зайди к нам, – предложила Вера. – Чаю выпьем, погреешься.

– Неудобно, – замялся Игорь.

– Удобно, удобно, тетка тебя не съест, она только с виду страшная.

«Интересно, какого цвета у нее волосы? И какая у нее прическа?» – совсем некстати подумал Игорь, пытаясь разглядеть хотя бы одну прядь под плотно облегающей голову девушки вязаной шапочкой. В сенях Вера сняла шапку, и он увидел модно подстриженные «под Мирей Матье» темные волосы, прямые и гладкие, без малейшего следа завивки.

В доме было чисто, вкусно пахло деревом, ватрушками и еще чем-то незнакомым, но теплым и уютным. Тетя Шура работала зоотехником на расположенной неподалеку совхозной ферме, и Вера, судя по всему, была полностью в курсе ее рабочих проблем.

– Ну как Марютка, отелилась? – спросила девушка.

– Намаялась я с ней, – без улыбки ответила тетя Шура. – Но бычок родился ладненький.

– Как назвали?

– Да как его назовешь, если под Новый год родился. Дедом Морозом и назвали.

Игорь прыснул и зажал рот рукой, чтобы не расхохотаться. Тетя Шура неодобрительно зыркнула на него.

– Вот-вот, директор наш тоже ржал, как лошадь, когда ему сказали. А чего смешного? Была бы телочка – Елочкой бы назвали, а так…

– Можно было назвать Санта-Клаусом, – давясь от смеха, произнес Игорь. – Еще веселее было бы.

– Как, говоришь, назвать? – переспросила тетя Шура.

– Санта-Клаусом. Это у католиков так Деда Мороза называют, – пояснила Вера. – Потом говорили бы: Санта-Клаус покрыл Рябинку, и родилась у них телочка Кларинка.

– Тебе все хиханьки, – строго сказала тетя Шура, наливая Игорю вторую чашку чая, – привыкла, что молоко да маслице в магазине покупаешь, а как они там оказываются – не твое дело. От земли оторвались, жизни не знаете, крестьянский труд не цените.

Но в глазах у нее плясали искорки, и Игорь понял, что она и не думает сердиться. Время шло, надо было уходить, но у него не было сил подняться и расстаться с Верой. Здесь так светло, спокойно, радостно, здесь сияют зеленые глаза и по всему дому разносится нежный серебристый смех, а как только он выйдет на темную заснеженную улицу, пронизываемую ветром, пустынную и незнакомую, на него снова навалится одиночество, от которого его, как оказалось, так и не спасли ни Жорик, ни его бодрые беспечные приятели и легкомысленные веселые девицы.

Но уходить все-таки пришлось. Игорь поблагодарил тетю Шуру за ватрушки, взял с Веры обещание завтра же позвонить и побрел к автобусной остановке, до которой от голубого деревянного домика – два километра.

29 декабря Вера поздравила его с наступающим Новым годом.

– Чего ж так загодя? – спросил Игорь. – Еще тридцатое и тридцать первое впереди.

– Я не смогу тебе позвонить, – объяснила Вера своим нежным голоском, – я уезжаю.

– Как уезжаешь? Куда?

– Домой. Я всегда на Новый год домой езжу. Там мама с папой, братья. Это же семейный праздник.

Она уезжает. Отчего-то эта мысль больно резанула Игоря. Сам он собирался встречать Новый год в шумной веселой компании и совершенно не думал о том, где проведет новогоднюю ночь его новая знакомая, с которой он и виделся-то всего два раза – в день знакомства в универмаге и вчера, когда пригласил ее в кино. И вот теперь, услышав по телефону, что Вера уезжает, он вдруг ни с того ни с сего загрустил.

– А как же тетя Шура? Ты ее одну оставишь?

– Ну что ж поделать, она привыкла Новый год одна встречать. К соседям сходит или к подругам, если заскучает.

– Нет, так не годится, – решительно сказал Игорь. – Я вот что предлагаю. Ты дай телеграмму своим, что не приедешь, и мы с тобой и с твоей теткой вместе встретим Новый год. Еще два дня впереди, купим подарки, положим под елку, выпьем шампанского, посмотрим «Огонек» по телику. Устроим для тети Шуры настоящий Новый год.

В трубке повисло молчание.

– Алло! – Игорь подул в трубку, испугавшись, что связь прервалась и Вера его не слышит.

– Я здесь, – раздался тихий голос. – А ты… ты не шутишь? Ты в самом деле хочешь встречать Новый год с нами?

– В самом деле, – горячо заговорил он. – Ты только подумай, как это будет здорово, мы елку нарядим, ты же купила столько игрушек.

– Я их для дома покупала, – растерянно ответила Вера, – у тети Шуры даже елки нет.

– Найдем мы елку, купим или из леса притащим, тоже мне проблема.

– Но ты собирался встречать Новый год с друзьями…

– Да ну их, надоело, не хочу я этих гульбищ с водкой. Я хочу тихого уютного праздника с чаем и ватрушками. И с тобой, – добавил он неожиданно.

Праздник удался на славу. За два оставшихся до Нового года дня Игорь и Вера с ног сбились в поисках елки, шампанского, чего-нибудь вкусного к столу, а также подарка для тети Шуры.

– Теперь расходимся, – Вера глянула на часики, – до четырех часов. Даю себе два с половиной часа.

– А мне?

– И тебе столько же. Надеюсь, за это время я сумею купить тебе подарок.

– А я – тебе, – радостно откликнулся Игорь. – Встречаемся ровно в четыре здесь же.

После того как он снова стал жить один, с деньгами стало посвободнее. Игорь прикинул и понял, что львиная часть финансов уходила на бесконечные цветы, торты, покупаемую у спекулянтов импортную косметику и прочие знаки внимания Светлане, которая, особенно в последнее время, отказывалась есть магазинную еду и просила покормить ее в кафе. Даже постоянные складчины в Жоркиной компании обходились дешевле. Да и родители, учитывая, что сын уже на четвертом курсе, стали присылать побольше. После стипендии прошла всего неделя, и Игорь чувствовал себя настоящим миллионером: в кармане у него лежало целых восемьдесят рублей. Правда, на них нужно было дожить до двадцатого января, но ведь сразу после праздников начнется сессия, нужно будет усиленно готовиться к экзаменам, так что много денег ему и не понадобится – не до развлечений.