Лилия и меч

Но отчего-то ему в это не слишком верилось. Выражение глаз Лили, когда он заказал красный бархат, сказало ему больше всяких слов. Этого оказалось достаточно, чтобы его сердце забилось сильнее, но реальность тут же вернула его на землю. Зачем ему жена, которая ценит его лишь за дорогие побрякушки?

Приехав на постоялый двор, Радолф сам снял Лили с седла, и серебристые волосы, которые она не сумела из-за утренней спешки заплести в косу, рассыпались по ее плечам.

Лили прочистила горло:

– Благодарю вас, милорд, за вашу щедрость. – Она и сама не знала, как у нее вырвались эти слова.

Радолф удивленно взглянул на нее: она как будто испытывала неловкость, словно не привыкла благодарить.

– Богатый человек не много теряет, когда проявляет щедрость, и к тому же ты – моя жена. Кроме того, я еще не закончил. Когда я обзаведусь домом в Йорке, ты наберешь себе слуг сколько пожелаешь.

Лили вдруг захотелось отвернуться и убежать, но Радолф, поймав ее за подбородок, заставил поднять лицо и, заглянув ей в глаза, увидел в них непролитые слезы.

– Ты, кажется, не рада? – резко спросил он.

Лили прикусила дрожащую губу и покачала головой, стараясь перебороть несвойственную ей слабость.

– Нет, милорд, – ответила она тихо. – Еще как рада.

Радолф продолжал хмуриться.

– Мы теперь мужи жена и должны сделать нашу жизнь приятной. Идем. Ты устала, а я проголодался.

И тут неожиданно для себя Лили нашла выход. Она не будет сидеть сложа руки, когда Радолф отправится на свидание с леди Анной, а последует за ним. Вот оно, верное решение. Солдат, готовящийся к бою, должен сначала изучить землю, на которой собирается воевать, и врага, с которым ему придется встретиться.

Поев, солдаты Радолфа занялись каждый своим делом, принявшись за чистку оружия и снаряжения, а Радолф и Жервуа получили наконец возможность обсудить местоположение замка, который им предстояло построить. Жервуа выразил готовность остаться на севере и надзирать за работами после того, как они начнутся, что позволило бы Радолфу на короткое время возвратиться в Кревич и посмотреть, как обстоят дела там.

Лили же нашла утешение в шитье. Позаимствовав у Уны иголку с ниткой, она взялась за штопку одежды, которая нуждалась в починке. Однообразная работа позволила ей наконец собраться с мыслями, и она приняла окончательное решение следовать за Радолфом.

При этом она не сомневалась, что самому Радолфу никогда не придет в голову за ней шпионить.

«Мы теперь муж и жена и должны сделать нашу жизнь приятной», – сказал он. Но что под этим подразумевалось? Возможно, нормандская жена осталась бы сидеть дома, пока ее муж занимается любовью с другой женщиной, но Лили, в чьих жилах текла как норвежская, так и английская кровь, отличалась гордостью и решительностью. Проследить за ним было самым верным решением: в своем шатком положении она не могла позволить себе потерять то единственное, что связывало ее с Радолфом, не могла отдать это единственное другой женщине. Если она увидит все собственными глазами, услышит все собственными ушами, возможно, ей удастся найти способ, как отвоевать его у соперницы.

Вскоре после возвращения в гостиницу Лили попросила Уну отнести записку Элис Реннок, что изрядно удивило девушку.

– Почему бы вам не попросить сделать это кого-нибудь из людей его милости? У меня нет лошади и нет отличительных цветов лорда, которые в случае чего могут защитить от мародеров.

Но Лили вовсе не хотела возбуждать чье-либо любопытство.

– Пожалуйста, Уна, я щедро тебя награжу. От тебя только требуется отправиться в дом дяди Элис и передать ей, что я срочно желаю ее видеть. Только все должно выглядеть так, словно это ее собственная инициатива. Элис должна привести лошадь и слугу-мужчину, который хорошо знает этот город. Ты можешь все это запомнить? Пожалуйста, Уна, сделай для меня это одолжение.

Девушка кивнула, она и без вознаграждения готова была сделать для Лили все, о чем бы та ни попросила.

– Я доставлю сообщение, миледи.

Лили с облегчением вздохнула:

– Вот и хорошо, Уна, благодарю тебя.

Похоже, ее план начал действовать. Теперь она отправится на место встречи и будет ждать. Трудность состояла лишь в том, как ей пройти по улицам Йорка незамеченной, да и Жервуа не выпустит леди Уилфриду из гостиницы. Вероятно, ей придется переодеться и выдать себя за другого человека. Она могла бы прикинуться Уной, но не представляла, как в темноте отыскать нужное место.

После того как Уна ушла, Лили сделала глубокий вдох и попыталась расслабиться. Ее голова склонилась над шитьем, пальцы с иглой проворно задвигались. У стороннего наблюдателя ее вид не вызвал бы тревоги, но Радолф видел ее насквозь.

Лили снова вздохнула.

– Миледи, вы вздыхаете уже в пятый раз. Вас что-то беспокоит?

Вздрогнув, Лили подняла глаза навстречу вопросительной улыбке Жервуа и торопливо улыбнулась в ответ.

– Я размышляла над... прошлым. В нем было много печального, так что есть от чего вздыхать.

Жервуа кивнул:

– Зато теперь у вас нет причин для вздохов, миледи – не зря же лорд Радолф существенно пополнил мошну этого плута Джейкоба.

Лили рассмеялась:

– Да, теперь все женщины в городе просто умрут от зависти!

Глаза Жервуа вспыхнули.

– А лорду Радолфу будут завидовать все мужчины. Оживление вмиг пропало.

– Ты добрый, Жервуа, но не забывай, что Радолфу велели со мной обвенчаться. Наверняка и теперь найдется много женщин куда богаче меня, которые по головам пойдут, лишь бы добиться его расположения.

– Думаю, вы ошибаетесь, миледи. – Жервуа понизил голос. – И недооцениваете себя. По приказу ли короля, нет ли, но Радолф не стал бы жениться, если бы не захотел – он никогда не делает то, чего не хочет делать.

Но Лили словно его не слышала: она пристально смотрела мимо Жервуа на открытую дверь гостиницы, около которой стояла миниатюрная женщина.

Жервуа тоже некоторое время с нескрываемым восхищением наблюдал за неожиданной гостьей; он не забыл Элис из Реннока и при ее приближении вскочил с непривычной проворностью. Волосы Элис напоминали цветом летнюю пшеницу, а глаза – голубое небо, в их глубинах мерцал таинственный свет.

Лили стремительно поднялась на ноги и с улыбкой бросилась встречать подругу, Жервуа медленно последовал за ней.

– Надеюсь, у тебя имелись достаточно веские причины, чтобы заманить меня в логово чудовища, – обнимая Лили, шепнула Элис ей на ухо.

В ответ Лили многозначительно кивнула, затем повернулась:

– Это Жервуа, капитан милорда. Жервуа, это Элис Реннок.

Жервуа не сводил взгляда с гостьи.

– Похоже, мы уже встречались, – пробормотал он хрипло.

– Да, так и есть. – И без того яркие щеки Элис порозовели еще больше, пальцы нервно теребили узел пояса.

Глядя на них, Лили невольно задалась вопросом: не такой ли вид у нее, когда она находится рядом с Радолфом?

– Миледи!

Знакомое хриплое ворчание заставило Лили начисто забыть о только что увиденной сцене; взяв Элис за руку, она неторопливо направилась к камину, где сидел Радолф, полируя смертоносное лезвие своего клинка.

Его лицо сохраняло бесстрастное выражение, когда Элис, присев в реверансе, запинаясь, пробормотала что-то насчет того, что, проезжая мимо, заглянула навестить подругу.

– Любопытно, И как часто вы разгуливаете по Йорку в одиночестве, леди Элис?

– Я взяла с собой одного из слуг моего дядюшки, милорд, он снаружи присматривает за моей лошадью.

Радолф кивнул и перевел взгляд на Лили, но ее глаза вдруг сделались холодными и непроницаемыми. Пожав плечами, он снова переключил внимание на оружие; его длинные пальцы медленно задвигались, натирая маслом мастерски выкованный клинок.

– Идем, Элис, – непринужденно позвала Лили. – В моей комнате мы сможем поговорить наедине, поскольку лорду Радолфу и его людям неинтересно слушать пустопорожнюю женскую болтовню.

Радолф насмешливо фыркнул, но Лили тут же отвернулась и направилась к выходу. Элис последовала за ней.