Лилия и меч

Холодные пальцы Лили снова с силой сжали его руку, и Радолф вздрогнул. Беспокоясь о безопасности Лили, он совсем забыл, что северные земли принадлежали ей, и теперь вместе с Вильгельмом они лишали ее и этих земель, и ее народа. Наверняка она любила свою родину не меньше, чем он свой Кревич. Что должна чувствовать эта женщина, слушая, как ее владения с легкостью передают в чужие руки? Но если Радолф не примет этот дар и этот... груз, то другой, менее достойный человек вряд ли откажется. Он должен стать покровителем севера, если не ради себя, то ради Лили. Радолф низко поклонился:

– Вы очень щедры, сир. Я принимаю этот дар.

Вильгельм удовлетворенно кивнул.

– А теперь, – он подался вперед, – остается решить еще один вопрос: что делать с самой леди Уилфридой?

Лицо Лили побледнело еще больше, но она, не дрогнув, выдержала взгляд короля. У нее имелись слова, которые она приготовила заранее, но, как назло, ее горло сжала судорога. Король только что распорядился ее правом по рождению, как фишкой в детской игре, и ей ничего не оставалось, как только смириться.

До слуха Лили донесся шепот любопытства, и ей пришлось напрячься, чтобы осознать, что происходит.

– Что скажешь, Радолф? Мы не можем отпустить леди на свободу из опасения, как бы она не стала жертвой повстанцев. Может, лучше заковать ее в оковы?

Радолф скрипнул зубами. Разумеется, король потешался. Было хорошо известно, что Вильгельм обладает неуемным, зачастую довольно безжалостным чувством юмора, не зря его боялись даже близкие люди.

– Я согласен, что ее стоит заковать в кандалы, сир, – ответил он, избегая взгляда расширившихся серых глаз Лили.

Вильгельм возбужденно поерзал на украшенном богатой резьбой троне.

– И что мы используем, чтобы заковать ее, мой друг?

Радолф задумался, но лишь на мгновение.

– Для такой женщины, как эта, следует использовать самое сильное средство, сир. Оковы, из которых она не вырвется, оковы, в плену которых останется на всю жизнь.

Весь огромный зал замер в ожидании.

– Хм, – ехидно произнес Вильгельм. – Крепкие оковы. Мне кажется, я знаю, что послужит самым надежным средством для удержания леди Уилфриды. Ты возьмешь ее в жены, и немедленно!

Зал словно взорвался, но Вильгельм взглядом заставил присутствующих перейти на шепот.

Одна лишь Лили стояла в растерянности.

Стать его женой? Что это – шутка? Жестокая игра, придуманная, чтобы усугубить ее страдания?

– Ну так как, Радолф? – Король вскинул брови. – Я приказываю тебе обвенчаться с этой леди, а ты молчишь? Скажи хоть что-нибудь.

Радолф снова низко поклонился, а когда он заговорил, его голос прозвучал достаточно громко, чтобы заполнить тишину.

– Я смиренно подчиняюсь, сир.

– И ты уверен, что твоя дама тоже не станет возражать? Похоже, она вот-вот лишится чувств.

Радолф железной рукой обхватил Лили за талию.

– Она вне себя от радости, сир.

Вильгельм фыркнул.

– Может, она все еще скорбит по своему прежнему супругу, мятежнику Воргену? – мрачно пошутил он, и в его голосе послышался скрежет стали, словно у него вновь возникли прежние подозрения.

Радолф громко рассмеялся:

– После жалкого кинжала Воргена леди будет только рада ощутить между ног Меч Короля!

Вильгельм широко улыбнулся дерзкой шутке, и к нему снова вернулось хорошее настроение.

Бледную кожу Лили обожгла краска стыда и ярости. Она попыталась вырваться из железной хватки Радолфа, но его рука держала ее слишком крепко.

– Терпение, миледи, – усмехнулся он. – Осталось совсем не долго ждать того момента, когда я смогу увести вас в постель.

Незамысловатую шутку Радолфа встретил гром смеха, и голос Вильгельма прозвучал громче, чем голоса всех присутствующих.

Когда шум смолк, король снова заговорил, при этом его лицо освещала широкая улыбка.

– Итак, лорд Радолф, я приказываю тебе обвенчаться с леди Уилфридой, чтобы защитить ее от тех, кто мог бы использовать слабую женщину в своих вероломных замыслах. Сделай с ней наследника, ребенка твоей и ее крови, нормандской и английской, и ты завоюешь север, навсегда искоренив дух предательства! Пусть твои солдаты, не имеющие жен, тоже возьмут в жены девушек английской и скандинавской крови – тогда мы завоюем этот народ средствами куда более приятными, чем война. – Поднявшись на ноги, Вильгельм ударил Радолфа кулаком в плечо, и, хотя это была лишь шутка, другой, менее могучий человек свалился бы от такого удара. – Свадьбу мы отпразднуем завтра же, и я обещаю закатить пир, какого свет не видывал! Жаль только, что королева не почтит его своим присутствием – ведь она уже отчаялась увидеть тебя женатым, Радолф. – Неожиданно в голосе короля прозвучал налет грусти. Отчаянно влюбленный в свою жену, Вильгельм ни за что не хотел подвергать ее риску и поэтому на всякий случай отправил Матильду в Нормандию.

Почтительно поклонившись, Радолф повел Лили прочь, делая вид, что не замечает ее сопротивления.

– Ты выбрал себе в жены дикую кошку, дружок, – неожиданно раздался поблизости нежный, мелодичный голос.

Несмотря на обилие охвативших ее эмоций, Лили ощутила, как напряглось тело Радолфа. Быстро обернувшись, она обнаружила, что голос принадлежит все той же женщине с золотистыми глазами, которую ей удалось заметить раньше. Дама стояла неподалеку от них в небрежной позе с полуулыбкой на губах, бесконечно самоуверенная в своем прекрасном бархатном платье; на ее лоб игриво ниспадала мягкая прядь темных волос, остальные скрывала газовая вуаль. Не первой молодости, она тем не менее отличалась зрелой красотой.

Когда Радолф поклонился, слегка шевельнув темноволосой головой, Лили почувствовала укол досады.

– Мое почтение, леди Анна.

Золотистые глаза скользнули по нему пожирающим взглядом.

– А ты не изменился, – вкрадчиво промолвила она, но Радолф тут же отвернулся и широкими шагами направился к двери, таща Лили за собой.

Лишь когда они очутились за порогом, Лили сумела наконец освободиться. Напряженная и бледная, она резко повернулась к нему.

С тяжким вздохом Радолф приготовился к предстоящей пытке. Он чувствовал себя физически и морально опустошенным, а тут еще Анна усугубила положение. Ясно, что Лили не могла не разозлиться; после того что о ней было сказано и что с ней было сделано, она определенно имела право высказаться.

– Я никогда не выйду за тебя замуж! – Ее голос дрожал. – Все норманны – корыстолюбивые чудовища с жадными лапами, они так и норовят заграбастать чужие земли! Таким был Ворген, а ты еще хуже! – В сердцах она замахнулась на него, но Радолф без труда отвел удар. Перехватив ее ладонь, он крепко сжал пальцы Лили и, приподняв брови, мягко заметил:

– Ты же знаешь, что это неправда. У меня достаточно владений, и меня не прельщают твои северные пустоши. Я согласился взять их лишь потому, что меня волнует твоя судьба. А что касается брака... если вы, леди, не станете моей женой, то всю оставшуюся жизнь просидите в темнице. Скажите, что вы предпочтете – быть скованной узами брака или железными кандалами?

– Ну конечно, кандалами! Я уже была женой одного норманна и лучше умру, чем вступлю в брак с другим!

Ее ответ всколыхнул в нем утихший было гнев.

– Послушайте, леди...

– Нет! Отведи меня назад, чтобы я могла поговорить с твоим королем. Я – внучка Гарольда Хардраада, короля Норвегии, и дочь английского графа...

Радолф схватил ее за плечи и принялся трясти.

– Король приказал нам обвенчаться, и завтра ты станешь моей женой. При этом ты будешь улыбаться и притворяться, что всем довольна. И запомни: теперь я владею твоими землями и правлю твоим народом. Если ты посмеешь спорить со мной, если не будешь мне подчиняться, я стану вымещать зло на них.

Радолф, конечно, преувеличивал; он никогда не срывал дурное настроение на слабых и беззащитных, но Лили этого не знала. В ее серых глазах блеснули слезы.

– Зачем? – гневно воскликнула она. – Зачем венчаться с женщиной, которую ненавидишь... и которая ненавидит тебя? Неужели только для того, чтобы наказать меня? Почему, почему ты не отказался?!