Лилия и меч

Лили, когда он нашел языком ее влажное ядро, выдохнула его имя и вцепилась пальцами в его волосы. Отчаянная дрожь охватила ее тело, в ней волной начало вздыматься жаркое, нестерпимое желание.

Лили изогнулась и сильнее прижалась к этому изумительному рту. Она закрыла глаза и, взлетая на волне, впитывала в себя новые ощущения. Но едва ей показалось, что в следующий миг она достигнет какого-то неведомого ей волшебного пика, Радолф отстранился.

Лили вскрикнула, и ее глаза широко распахнулись. В этот момент она почувствовала, как на нее навалилось его большое тело с крепкими мышцами и твердыми сухожилиями, целиком накрыв ее. Темные глаза сузились и пристально смотрели на нее, а его рука очутилась между ее ног, и пальцы скользнули в липкий жар. Лили задвигалась, откликаясь на его действия, и уголки его губ изогнулись в удовлетворенной улыбке.

Осторожно раздвинув ноги Лили, Радолф устроился между ними, и у него вырвался вздох облегчения, словно он наконец прибыл туда, где мечтал находиться всю жизнь.

– Ты готова для меня?

Его голос будто опалил Лили. У нее возникло пугающее и одновременно упоительное ощущение великой силы, с трудом удерживаемой под контролем в ожидании ответа.

Но что он имел в виду? Раньше Лили не понимала, какая требуется от нее готовность к акту совокупления, и полагала, что в обязанность женщины входит терпеть, как она терпела Воргена. Теперь ей наконец приоткрылась истина.

Ахнув, Лили непроизвольно подняла бедра ему навстречу, и Радолф вошел в нее одним глубоким проникновением. При своих огромных размерах он всегда считал быстроту лучшим способом внедрения. Зато внутри у него будет достаточно времени для нежностей. В тумане наслаждения он услышал ее тихий вскрик, почувствовал, как по ее телу пробежала конвульсия, встретился с восхитительным, почти не испробованным сопротивлением и замер, сожалея, что так поторопился. Лили была молода, и ему не приходило в голову, что она могла давно овдоветь.

Сама Лили чувствовала больше, чем готовность; ее временный дискомфорт уже прошел, и она застонала, ощущая, как расширяется ему навстречу ее тело, норовя вобрать его всего. Радолф приник к ней губами и нашел языком ее язык, в то время как она подстраивалась под его размеры. Его кожа под ее пальцами горела как в лихорадке.

– Вы готовы для меня, леди? – снова спросил Радолф, щекоча дыханием ее ухо, и на этот раз она поняла, чего он от нее добивается.

– Готова, – выдохнула она, и он тут же пришел в движение, увеличивая скорость и силу, уча ее ладонями и телом приспосабливаться к своему ритму. Лили схватывала все на лету, желая быть хозяйкой собственного наслаждения.

Постепенно Радолф начал терять над собой контроль; его могучие руки задрожали, он наклонил голову, чтобы присосаться ртом к ее груди, и со стоном произнес ее имя.

Когда все остальное вдруг потеряло значение, Лили с готовностью последовала за ним.

Где-то на задворках сознания Радолфа забрезжила странная мысль: прежде чем испытать удовлетворение, он должен позаботиться об удовольствии Лили.

Сунув руку между их потными телами, он нащупал ее набухшую почку, и Лили от удивления замерла. При виде изумления в ее серых глазах Радолф едва не рассмеялся. В следующий миг она закричала, извиваясь, словно никогда прежде не достигала этого пика. Она все еще ловила ртом воздух и льнула к его телу, когда он предпринял еще один-два глубоких рывка и с хриплым стоном последовал за ней через горный перевал.

Лили показалось, будто ее душа на время оставила тело и улетела в прежде недоступные яркие сферы. В объятиях Радолфа она чувствовала себя тепло и уютно, уткнувшись плечом ему в грудь и бедром – в живот. То, что произошло между ними, было выше всяких ожиданий. Она только что сделала восхитительное открытие и отныне хотела бы еще не раз пережить волшебное чувство, только что испытанное ею с Радолфом.

Столь приятная мысль заставила ее улыбнуться, и она открыла глаза. Радолф смотрел на нее, и его взгляд был внимательным и настороженным. Этот взгляд испугал ее, но только на мгновение.

Лили подняла руку и погладила его по щеке, нежно следуя пальцами по собранной в складку коже старого шрама.

– Откуда он у вас, милорд? – прошептала она. Радолф вздрогнул, как будто прикосновение вызвало у него боль. Но когда, вспомнив грубые уколы Воргена, Лили хотела убрать руку, он повернул голову и нежно захватил губами ее пальцы.

– Я дрался с храбрым человеком и заслуженно получил это от него. – Он тут же начал жадно целовать ее ладонь.

Лили смотрела на него, затаив дыхание. Это был Радолф, ее злейший враг, человек, от которого она собиралась спасаться бегством, Радолф – ужас севера. Теперь он принадлежал ей.

Лили переполнило чувство величайшего облегчения, и вместе с ним пришла невероятная нежность к мужчине, лежавшему рядом с ней. Лили за не слишком долгую жизнь научилась тщательно оберегать то, что считала своим, будь то живое существо из плоти и крови или ступка с пестиком.

Приподнявшись на локте, она вытянулась, чтобы встретиться с ним губами. Его язык проник ей в рот, а рука, все еще соединенная с ее рукой, двинулась вниз к его паху. Лили напряглась в попытке оказать сопротивление, но он рассмеялся и еще крепче стиснул ее. Его достоинство снова отвердело, и он, похоже, весьма гордился этим.

– Милорд, – ахнула она, когда Радолф перевернул ее на спину и оседлал.

Подняв ее руки и заведя их ей за голову, он с удовлетворенной улыбкой на губах лишил ее возможности сопротивляться. Теперь она не могла при всем желании противодействовать его поцелуям. Но Лили к этому и не стремилась.

– Меня взяли в осаду, – прошептала она.

Радолф высокомерно рассмеялся:

– Замки, которые я осаждал, всегда капитулировали передо мной. Они открывали ворота. А вы передо мной откроетесь, леди? – пошутил он с томной хрипотой. – Вы сдадитесь на мою милость?

Вновь охваченная огнем, Лили могла лишь стоном выразить согласие.

Когда они оба лежали, с трудом переводя дух, Радолф потянул одеяло, чтобы накрыть их наготу. Внезапно Лили почувствовала, что он напрягся, а теплая нежность вдруг обернулась холодом. Он остановил на ней темный взгляд, и, хотя его глаза оставались бесстрастными и нечитаемыми, Лили ощутила, как в нем разрастается гнев. Так она получила важное напоминание: Радолф, хотя и стал ее любовником, все же оставался самим собой.

– Леди, вы мне солгали.

Его голос прозвучал спокойно, словно голос палача. Лили удивленно уставилась на него. Как он мог догадаться?

Между тем Радолф тихо продолжал:

– Вы сказали, что были замужем и что вашего мужа больше нет в живых.

В горле у нее пересохло.

– Я действительно была замужем, и моего мужа больше нет...

Радолф вытянул пальцы, и при свете дымящихся свечей Лили увидела на них темные пятна крови.

– Вы были девственницей, – холодно констатировал он.

Лили выдержала его взгляд.

– Это правда, – сказала она, преодолевая смущение. – Я состояла в браке, но муж... он был бессильным. Я только называлась его женой.

Радолф продолжал сверлить ее взглядом, словно хотел увидеть, что скрывается за ее словами, что творится в ее голове.

– Тогда почему вы не вышли за другого? – недоверчиво спросил он. – Зачем нужно было терпеть так долго?

Лили ничего не ответила и наклонилась вперед, чтобы прижаться щекой к его груди и услышать под толщей могучих мышц гулкие удары его сердца.

– Я ждала тебя, – прошептала она, и это была правда.

Когда Радолф недоверчиво рассмеялся, Лили дрожащей рукой коснулась его кожи, исследуя жесткие курчавые волосы на груди, зарываясь в них пальцами. Он не шевелился, и она чувствовала его отчужденность, его сопротивление. Вероятно, Радолф думал, что она солгала ему, и потому не доверял ей.

Все же он не оттолкнул ее, не сделал попытки встать с постели, и Лили продолжала его ласкать. Нащупав кончиками пальцев его соски, она вспомнила, что Радолф делал с ней, и опустила голову, приникнув к одному из них ртом. Радолф судорожно втянул в грудь воздух. Поймав руками ее голову, он заставил ее замереть.