Страница 20 из 22
Когти больно впились в плечо.
– Нет! – закричал мальчик. – Я знаю! Я знаю! Вы здесь!
Я начал вставать, разводя руки.
– Я вижу! Не трогай меня!
Он был в сумраке. Все. Случилось. Без всякой помощи со стороны, без курсов и стимуляторов, без руководства мага-куратора, мальчишка прошел грань между обыденным и сумеречным мирами.
От того, как ты впервые войдешь в сумрак, что ты увидишь, что почувствуешь – во многом от этого зависит, кем ты станешь.
Темным или Светлым.
«На темную сторону мы его отпускать не в праве, баланс по Москве рухнет окончательно».
Мальчик, ты на самом краю.
И это пострашнее, чем неопытная вампирша.
Борис Игнатьевич вправе принимать решения о ликвидации.
– Не бойся, – сказал я, не двигаясь с места. – Не бойся. Я друг. Я не причиню тебе вреда.
Мальчишка дополз до угла и замер. Он не отрывал от меня взгляда, и явно не понимал, что перешел в сумрак. Для него все выглядело так, будто в комнате внезапно стемнело, нахлынула тишина, и из ниоткуда появился я…
– Не бойся, – повторил я. – Меня зовут Антон. Как тебя зовут?
Он молчал. Часто-часто глотал. Потом прижал руку к шее, нащупал цепочку, и, кажется, немного успокоился.
– Я не вампир, – сказал я.
– Кто вы? – пацан кричал. Хорошо, что в обыденном мире этот пронзительный крик услышать невозможно.
– Антон. Работник Ночного Дозора.
У него расширились глаза, резко, как от боли.
– Моя работа заключается в том, чтобы охранять людей от вампиров и прочей нечисти.
– Неправда…
– Почему?
Он пожал плечами. Хорошо. Пытается оценивать свои действия, аргументировать мнение. Значит, не совсем лишился разума от страха.
– Как тебя зовут? – повторил я. Можно было надавить на мальчика, снять страх. Но – это было бы вмешательством, и причем запрещенным.
– Егор…
– Хорошее имя. А меня зовут Антон. Понимаешь? Я Антон Сергеевич Городецкий. Работник Ночного Дозора. Вчера я убил вампира, который пытался напасть на тебя.
– Одного?
Прекрасно. Завязывается разговор.
– Да. Вампирша ушла. Сейчас ее ищут. Не бойся, я здесь, чтобы охранять… чтобы уничтожить вампиршу.
– Почему вокруг так серо? – вдруг спросил мальчик.
Молодец. Нет, какой молодец.
– Я объясню. Только давай договоримся, что я тебе не враг. Хорошо?
– Посмотрим.
Он цеплялся за свою нелепую цепочку, словно она могла от чего-то спасти. Мальчик, мальчик, если бы все было так просто в этом мире. Не спасает ни серебро, ни осина, ни святой крест. Жизнь против смерти, любовь против ненависти… и сила против силы, потому что сила не имеет моральных категорий. Все очень просто. Я это понял за каких-то два-три года.
– Егор, – я медленно пошел к нему. – Выслушай, что я скажу…
– Стойте!
Командовал он так резко, будто у него было в руках оружие. Я вздохнул, остановился.
– Хорошо. Слушай тогда. Кроме обычного, человеческого мира, который доступен глазу, есть еще теневой, сумеречный мир.
Он думал. Несмотря на страх, а боялся он дико – меня обдавало волнами удушливого ужаса, – мальчишка пытался понять. Бывают люди, которых страх парализует. А бывают те, кому он только придает силы.
Я бы очень хотел надеяться, что и я из вторых.
– Параллельный мир?
Ну вот. Пошла в ход фантастика. Пускай, что уж тут, в именах нет ничего, кроме звука.
– Да. И в этот мир могут попасть лишь те, кто обладает сверхъестественными способностями.
– Вампиры?
– Не только. Еще оборотни, ведьмы, черные маги… белые маги, целители, пророки.
– Это все есть?
Он был мокрый как мышь. Волосы слиплись, футболка прилипла к телу, по щекам ползли бисеринки пота. И все же мальчик не отрывал от меня взгляда, и готовился дать отпор. Словно это ему по силам.
– Да, Егор. Иногда среди людей появляются те, кто умеет входить в сумеречный мир. Они становятся на сторону добра или зла, света или тьмы. Они – Иные. Так мы называем друг друга – Иные.
– Вы – Иной?
– Да. И ты тоже.
– Почему?
– Ты в сумеречном мире, малыш. Погляди вокруг, вслушайся. Краски стерлись. Звуки умерли. Секундная стрелка на часах еле ползет. Ты вошел в сумеречный мир… ты захотел увидеть опасность, и перешел грань между мирами. Здесь медленнее идет время, здесь все иное. Это мир Иных.
– Я не верю, – Егор быстро обернулся, снова посмотрел на меня. – А почему Грейсик здесь?
– Кот? – Я улыбнулся. – У животных свои законы, Егор. Коты живут во всех пространствах сразу, для них нет никакой разницы.
– Не верю, – у него дрожал голос. – Это все сон, я знаю! Когда свет меркнет… Я сплю. У меня такое было.
– Тебе снилось, что ты включаешь свет, а лампочка не загорается? – я знал ответ, и уж тем более, прочел его в глазах мальчишки. – Или загорается, но слабо-слабо, как свечка? И ты идешь, а вокруг колышется тьма, и протягиваешь руку – не можешь различить пальцев?
Он молчал.
– Это бывает со всеми нами, Егор. Каждому Иному снятся такие сны. Это сумеречный мир вползает в нас, зовет, напоминает о себе. Ты – Иной. Пусть еще маленький, но Иной. И только от тебя зависит…
Я не сразу понял, что у него закрыты глаза, а голова клонится набок.
– Идиот, – прошипела с плеча Ольга. – Он первый раз самостоятельно вошел в сумрак! У него нет на это сил! Вытаскивай его, быстро, или он останется тут навсегда!
Сумеречная кома – болезнь новичков. Я почти забыл о ней, мне не приходилось работать с молодыми Иными.
– Егор! – я подскочил к нему, встряхнул, подхватил за подмышки. Он был легкий, совсем легкий, в сумеречном мире меняется не только ход времени. – Очнись!
Он не реагировал. Мальчик и так сотворил то, на что другим требуются месяцы тренировок – сам вошел в сумрак. А сумеречный мир обожает пить силы.
– Тащи! – Ольга взяла командование на себя. – Тащи его, живо! Он не очнется сам!
И это было труднее всего. Я проходил курсы неотложной помощи, но вытаскивать из сумрака по настоящему мне еще никого не приходилось.
– Егор, приди в себя! – я похлопал его по щекам. Вначале слабо, потом перешел на полновесные оплеухи. – Ну же, парень! Ты уходишь в сумеречный мир! Очнись!
Он становился все легче и легче, истаивал у меня в руках. Сумрак пил его жизнь, вытягивал последние силенки. Сумрак менял его тело, превращал в своего обитателя. Что же я натворил!