Страница 3 из 3
2
В коммерческие контакты с иностранцами Мосину вступать еще не приходилось. Его сфера – знакомые и знакомые знакомых. Есть бедра, и есть фирменные джинсы, которые на эти бедра не лезут. «Хорошо, – соглашается Мосин, – я знаю такие бедра. Сколько просить?» К примеру, столько-то. «Хорошо», – говорит Мосин и просит на червонец дороже. И все довольны. А вот иностранцы…
Тоха привел его к туго натянутому тенту, под которым расположились два парня и молодая… актриса, наверное. Для технического работника девушка выглядела слишком эффектно.
– Сергей, – представил его Тоха.
Девушка и один из парней с интересом посмотрели на гостя. Третий из их компании лежал на спине и даже не пошевелился, только приоткрыл один глаз.
– Реликт, – мрачно бросил он и снова зажмурился.
– Сам ты реликт, – ответил ему Тоха на чистейшем русском языке.
Девушка рассмеялась, а Мосин оторопело раскланялся и тоже присел на травку, положив «дипломат» рядом. Какого же тогда черта он изъяснялся одними жестами и восклицаниями! Неужели наши? Откуда они такие? И что на них? Парни были одеты почти одинаково: тонкие серебристые куртки и легкомысленно-радужные шорты. На девушке было что-то отдаленно похожее на платье, клубящееся у плеч и струящееся у бедер.
Между тем они так бесцеремонно рассматривали Мосина, что можно было подумать, будто именно он вырядился бог знает как. Вообще-то, конечно, майку с акулой встретишь не на каждом – в городе их всего четыре: одна у Мосина, одна у Алика и две у Зиновьева из филармонии, но он их, наверное, уже кому-нибудь толкнул…
– Визуешься? – на каком-то невообразимом жаргоне полюбопытствовала девушка.
Кажется, спрашивали о роде занятий.
– Н-нет, – отозвался он неуверенно. – Я – фотограф.
Все так и покатились от хохота, как будто Мосин выдал первоклассную остроту.
– А! Знаю, – сказала девушка. – Он из института.
И кивнула в сторону не видимой из-за тента стены. Это предположение вызвало новый взрыв веселья, хотя Мосин, например, юмора не понял: ну, работает человек в институте, и что тут смешного?
– А вы откуда?
– С Большой.
– И… как там? – растерявшись, спросил он.
– Много.
Похоже, над Мосиным все-таки издевались.
– Это не репродуктор! – внезапно удивилась девушка.
Все повернулись к ней.
– Это… чемодан, – выговорила она, завороженно глядя на мосинский «дипломат».
В ту же минуту молодые люди оказались стоящими на коленях вокруг «дипломата». Потом разом уставились на Мосина.
– Музейный похититель, – с уважением предположил один из парней.
– Что ты им делаешь? – Кажется, этот вопрос волновал всех.
– Ношу, – буркнул Мосин, начиная злиться.
– Архачит, – пояснил Тоха.
Рука девушки неуверенно потянулась к замку. Красивая рука. Тонкая. Смуглая.
– Эврика, – укоризненно одернул мрачный малый, которому Мосин, кажется, не понравился с первого взгляда.
«Эврика! Ну и имечко! – подумал Сергей. – Из мультика, что ли?»
Но тут девушка испуганно взглянула на него, и делец в Мосине скоропостижно скончался. Она была совершенно не в его вкусе: узкие бедра, едва намеченная грудь – фигура подростка. Но это сочетание светлых пепельных волос, загорелого лица и огромных серых глаз уложило его наповал.
«Можно?» – спросили ее глаза.
«Да! – ответили им мосинские. – Да! Конечно!»
Эврика откинула оба замка и осторожно подняла крышку, явив взглядам присутствующих фирменный пакет.
Никто сначала не понял, что перед ними. И только когда пеньюар, шурша кружевами, выскользнул из пальцев растерявшейся Эврики, когда, расправив и разложив его за зеленой траве, все отступили на шаг, возникла такая пауза, что Мосину стало не по себе.
– Денису показывал?
– Это… Давыдову? – удивился Мосин. – Зачем?
– И правильно, – поддержала Эврика. – Я приложу?
– Да, – сказал Мосин. – Да. Конечно.
– Равнение на институт! – радостно скомандовала Эврика.
Парни с ухмылками отвернулись к полотну тента, и Мосин почувствовал обиду за свое учреждение, хотя сам о нем обычно отзывался крайне нелестно.
Наконец Эврика разрешила обернуться.
– У-у-у!.. – восхищенно протянул Тоха.
Эврика была в пеньюаре. Но Мосин смотрел не на нее – он смотрел на брошенное в траву голубое платье! Девушка не расстегнула, она попросту разорвала его сверху донизу и отшвырнула, как тряпку.
Такую вещь!..
Он перевел глаза на Эврику. А та, чем-то недовольная, сосредоточенно смотрела на свои сандалии. Потом решительно скинула их и, собрав вместе с платьем в одну охапку, подбежала к приземистому синему автомату с множеством кнопок и вместительной нишей. Запихнув все в боковое отверстие, девушка на секунду задумалась, затем начала нажимать кнопки. Выхватила из ниши пару ажурных розовых туфелек, обулась и с торжествующей улыбкой пошла прямо на Мосина – так, во всяком случае, ему показалось.
– Сто рублей, – с трудом выговорил он, презирая сам себя.
Ответом на его слова был очередной взрыв хохота. Все были просто потрясены мосинским остроумием.
– Можно мануфактурой, – уже умышленно сострил он, но с меньшим успехом.
– Пойди… и нащелкай, – обессиленно простонал Тоха.
Спустя секунду до Мосина дошел смысл предложения: ему разрешали воспользоваться автоматом, из которого только что на него глазах вынули розовые ажурные туфельки – вещь явно импортную и недешевую.
– А можно? – искренне спросил он.
– Два дня как с Сириуса-Б, – обратился мрачный к Эврике, как бы рекомендуя ей Мосина. Причем сказал он это вполне добродушно. Значит, Сергей ему в конце концов все-таки понравился. Да и как может не понравиться человек с таким сокрушительным чувством юмора!
– Ладно, нащелкаю! – поспешно сказал Мосин, и тут у него сильно зазвенело в ушах.
«Теряю сознание?» – испуганно подумал он, но быстро сообразил, что источник звона вовсе не в его голове, а где-то на съемочной площадке. Ультразвук какой-нибудь. Оказалось – всего-навсего – сигнал об окончании перерыва.
Ликующая Эврика расцеловала Мосина в обе щеки, и вся эта жизнерадостная стайка взрослых ребятишек куда-то унеслась. Тоха задержался.
Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.