Автопортрет

Сегодня ездили за щенком овчарки. Взяли. Выбрали по предложению хозяев и учетным документам кличку - Юджи. Девчонка. Ей два месяца. Выбрали ее потому, что она выскочила к нам и затявкала. Мать рычала и лаяла в запертой комнате. Нам ее вывели показать - рыжая холка дыбом, рвется нас растерзать. Ольга испугалась - вдруг и щенок в нее пойдет. Юджи. Сейчас Ольга ее кормит. У нее клеймо в ухе с номером: 63.

Мы с Максом ликуем. Ольга обмолвилась, что теперь надо взять котеночка. Я согласился. Котеночка так котеночка. Главное, что есть собака. Давно хотел. И именно овчарку. В нашей семье всегда были овчарки.

26 ноября 1992г.

Мне исполнилось 43 года.

Подарком ко дню рождения оказался выход моей книги "Ненайденный клад". И мне не стыдно за нее. Надеюсь, никогда не будет стыдно. Повесть "Мы строим дом" - это главное в ней.

А Ольга купила котенка. Говорит, что в детстве мечтала иметь котенка, но родители не позволяли. Тоже девочка. Два дня придумывали всей семьей имя. Дымчатая, пушистая, с белыми и рыжими полосами. Дашка. Они с Юджи уже пообнюхались. Ольга кормит их по очереди, и глаза светятся удовольствием.

Отрывок из ненаписанного:

"Я шел по Малому проспекту. Встречались урны, заваленные деньгами: сотни, пятитысячные, малиновые десятки, доллары, фунты, дойчмарки... Поначалу я останавливался около них и с жадностью рассматривал шелестящие купюры на свет; озираясь, раскладывал их по карманам, но денег становилось все больше по мере приближения к Адмиралтейству, и я плюнул на них.

На углу Невского и Мойки, в брызгах оконного стекла я обнаружил полосатый матрас, набитый валютой. Из дырок - их явно сделали чем-то острым, скорее всего, штыком - выглядывали американские президенты в париках.

Людей не было. Не было и кошек. Даже голубей - постоянный атрибут Исаакиевской площади - как ветром сдуло.

Каким вот только ветром?.."

3 декабря 1992 года.

Сегодня меня приняли в Союз Писателей С-Петербурга.

Прошел приемную комиссию - 13 голосов "за", 1 - "против". Рекомендации дали Житинский, Конецкий и Прохватилов.

Я почти забыл, что 3-го декабря приемная комиссия - накануне целыми днями гонялся по городу: типография, регистрация фирмы, склад... Вспомнил лишь, когда подъехал к зданию Союза на Шпалерной 18 и увидел, как в него входят наши литературные мэтры, весело переталкиваясь в дверях.

Заседали не очень долго. Абитуриентов было человек десять.

Потом Борис Стругацкий окликнул меня у гардероба - спросил, не подброшу ли его до метро. Поехали. Говорили. Он меня еще раз поздравил.

- Если бы лет пять-семь назад, - сказал я, - то прыгал бы от радости. А сейчас... Но в любом случае, спасибо.

Потом, на подъезде к автостоянке, я прижался к обочине, остановился и посидел, покуривая в темноте и размышляя о своей жизни. Да, лет пять назад прием в Союз казался бы достижением. И было что-то грустное в этом приеме. Что-то грустное...