Страница 1 из 1
Анна и Сергей Литвиновы
МАФИЯ БЕССМЕРТНА
…И тут раздался настоящий выстрел…
…К четырем утра гости уселись играть в «мафию».
Новогоднее возбуждение тихо сошло на нет. Уже выпили весь «Моэт и Шандон», раздали подарки (Тане достался неслабый «Уотерман» с золотым пером), пробудили окрестный лес грохотом фейерверков и даже прошлись в подобии хоровода вокруг высаженной рядом с особняком серебристой ели (она была украшена золочеными шарами).
Татьяна Садовникова впервые встречала Новый год в этой компании. Она вообще не терпела новорусские понты, начиная от «брабусов» и кончая отдыхом на Сардинии. Ярмарки тщеславия ей хватало на работе – среди заказчиков ее собственного рекламного агентства. Но тут… Бывший однокурсник Борька Цесарский (по кличке Цезарь Борджиа) вдруг вынырнул из недр старой записной книжки и уж так упрашивал, так умолял Садовникову почтить в новогодье «его скромную избушку», что Таня, скрепя сердце, согласилась. Тем паче никаких более достойных предложений ей по поводу новогодней вечеринки не поступило. Да и сердце ее было временно свободно, а Цезарь Борджиа усиленно намекал, что специально для Татьяны пригласил (как он выразился) «великолепный экземпляр человеческой породы».
«Великолепный экземпляр» оказался редкостным и удивительно скучным красавцем. Звали его Денис Карпытин, и он уже к двум часам ночи успел надоесть Татьяне своим идеальным профилем и безукоризненными суждениями: «Современная женщина при правильной организации жизни и труда может эффективно сочетать работу в офисе с деторождением… В том, что женщина должна кормить мужчину обедом и ужином, проявляются не пережитки домостроя, а архетипические символы, служащие укреплению современной семьи…»
С самого начала новогодней вечеринки стало очевидно, что Цезарь-Цесарский пригласил Таню, конечно, не ради ее сватанья с Карпытиным. Не мог он всерьез думать, что скучный Денис хоть малейшим образом заинтересует блистательную Садовникову. На самом деле Борьке-Борджиа, провинциалу, вчерашнему сибиряку, некогда чудом поступившему на столичный психфак, хотелось похвастаться перед однокурсницей материальным выражением своих очевидных успехов.
А Цесарскому удалось к тридцати годам достичь едва ли не большего, чем всем прочим однокурсникам, вместе взятым. Цезарь организовал и возглавил свою частную клинику, где лечили психотерапией и психоанализом, гештальт-терапией, психодрамой, йогой и еще бог знает чем, но непременно модным. Среди Борькиных клиентов состояли сплошь миллионеры, их жены, любовницы и собачки.
Борджиа вел свою передачу на телевидении; кроме клиники, он также имел обширнейшую приватную клиентуру из депутатов, министров, звезд кино и телевидения (словом, тех, кто при слове «клиника» начинает нервно вздрагивать и озираться)… Следствием карьерных успехов Цезаря стал загородный особняк в три этажа, яхта на соседнем водохранилище и жена-актриса.
Новогодье вылилось в смотр достижений борджиевского хозяйства. «Здесь у меня музыкальная комната… Аппаратура «хай-энд»… «Вай-фай» система действует по всему дому, можно подключиться к Интернету по выделенной высокоскоростной линии хоть из туалета… Здесь, под картиной, – сейф, где я храню личное оружие, охотничье и для самообороны… Хотите посмотреть? Нет?.. Ну, тогда пойдемте дальше… Видите, тут тренажерный зал… А здесь бани – не одна баня, а именно бани, потому что в арсенале имеются русская, финская, турецкая и даже японская… А теперь пойдемте в бассейн…»
Ужин, поданный на тарелках от Версаче, вкушали позолоченными приборами (о чем Цезарь Борджиа не преминул оповестить собравшихся). Люстра из венецианского стекла была выбрана на острове Мурано – самолично супругой Ангелиной, куда она специально для того летала. Портьеры сшиты по эскизам Готье.
Об этом сообщила собравшимся Ангелина Цесарская (она же Геля). Геля щеголяла в излишнем, на вкус Тани, количестве бриллиантов, дерзко мешая «картье», «шопар» и «роллекс». Из того, что ее лицо показалось знакомым, Татьяна (вообще-то редко включавшая телевизор) заключила, что борджиевская жена – актриса все-таки известная.
Несмотря на изысканные яства – суп в кастрюльке, натурально, прибыл из Парижа, а возраст коньяков превышал как минимум четверть века – вечеринка получилась скучноватой. Борджиа хвастался, Танин кавалер Карпытин с важным видом изрекал прописные истины, да и прочие гости веселья не добавляли.
Тем паче, что прочих было раз-два и обчелся. Присутствовал еще некто Гриша Семужкин – Борджиа уверял, что тот учился на психфаке вместе с ними, но Таня, хоть убей, никак не могла его вспомнить. Семужкина сопровождала столь же блеклая жена по имени Ирина. Нынче чета Семужкиных трудилась вместе с Борджиа: он – его верным замом, а она – главным бухгалтером клиники. Невзирая на неофициальность обстановки, парочка коллег по работе проявляла к хозяину плохо скрываемое раболепие. Они наперебой провозглашали тосты в честь мудрейшего и очаровательного Цесарского. Сначала Борджиа таял от удовольствия, а потом ему даже неудобно, кажется, стало перед Татьяной, и он постарался заткнуть фонтан льстивого красноречия.
Прислуживала за столом одна только тетя Вера, приезжая с Украины. Борджиа не преминул с извиняющимися нотками заметить, что Вера вообще-то не кухарка, а уборщица, но он – вот демократ! – отпустил в честь Нового года всех прочих слуг.
Вечер совсем бы угас, если бы в пятом часу утра хозяин не предложил поиграть в «мафию». Когда-то, лет десять назад, «мафией» они обычно завершали полуголодные студенческие вечеринки. Ох, какие страсти тогда кипели! Сколько шума было и хохоту!.. Правила игры все сотрапезники знали. Пригласили – чтоб было интересней, а также из присущего Борджиа демократизма – поиграть и тетю Веру.
Хозяин раздал карты – каждому по одной. Тане досталась червовая семерка. Значит, в предстоящей партии она – никто: статист, простой человек, «честная шестерка». Девушка попыталась по выражениям лиц понять, кому пришли тузы черной масти – и, стало быть, досталась роль мафии. И кому выпал червовый король – тот становился главным борцом за справедливость, «комиссаром Катаньи». Однако лица игроков остались непроницаемыми: шутка ли, компания за столом собралась серьезная. Борька и Гриша Семужкин – выпускники психфака. Плюс жена Семужкина – бухгалтер, а Геля – актриса… Вся эта публика хотя бы в силу профессии лицом умеет владеть. Их так просто не расколешь. Да и прислугу тетю Веру, похоже, голыми руками не возьмешь: она сидит важная, словно изваяние.
Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте