Страница 78 из 103
ВИТО
Грязь местами доходила до колен, жидкая, вонючая, ноги скользили, Микк, шедший вторым, провалился вдруг в какую-то невидимую под грязью дыру и застрял, стопа хитро подвернулась и не шла обратно, ему было адски больно, и лишь минут через двадцать удалось освободить его от этого капкана. Остаток пути он хромал, опираясь Вито на плечо. Лампочки горели тускло, красновато, на отдельных участках тоннеля их вообще не было. Ноэль вел уверенно, как крыса, давно изучившая этот старый лабиринт. Кабели всяческих видов увешивали стены, и не всегда можно было увидеть даже, бетонные эти стены или кирпичные.
Наконец, Ноэль остановился и стал сверяться со схемой.
– Где-то здесь, – сказал он. – Где-то очень близко.
Через несколько шагов обнаружилась темная ниша. В глубине ее луч фонаря осветил квадратную дверь из рифленого железа с приваренной скобой. Замок оказался кнопочно-цифровой, простенький, девяносто секунд работы. Труднее было пролезть в открывшееся отверстие: Сразу за дверцей начиналась крутая лестница вниз. Оттуда, снизу, шло низкое гудение и поднимались непонятные запахи.
Ноэль спустился первым. Вито смотрел, как пятно света пляшет по стенам, ложится на решетчатый пол – глубина метров пять, отметилось в сознании, – потом скрывается за каким-то препятствием. Шаги Ноэля были по-кошачьи беззвучны. Секунд через сорок внизу загорелся свет, и голос Ноэля позвал:
– Спускайтесь!
Спустились. Микк постанывал. Ему, наверное, казалось, что он просто дышит. Устал парень, подумал Вито. Держится, но устал. Зачем мы вообще его с собой потащили? Остался бы со Стасом. Здесь от него мало толку… Решетчатый пол – вибрирует – а что под ним? Вито пошарил по карманам, нашел монетку, уронил между прутьями – ничего. Тишина. Ладонь ощущает слабый ток теплого воздуха. Что там может быть? Непонятно…
Хорошо, если просто вентиляция.
Вдруг стало жутко. Необъяснимо, беспричинно. И даже не жутко, не страшно – накатило отчаяние от полного, предельного, неодолимого одиночества. Как на плоту в океане… как один в Антарктиде…
Что?
Нет, со мной полный порядок…
Помещение коммутаторного узла имело форму правильного куба. Все стены были скрыты под панелями разъемов. Ноэль сорвал уже две из них и изучал маркировку. С потолка свисала голая лампочка накаливания. Свет от нее шел желтоватый, пригорелый. Пахло электричеством. Воздух был переполнен электричеством, и от этого сжало, как тисками, виски.
Или от боли, или от тускло-желтого света – но Вито показалось, что перед ним мертвецы: скорчившийся на полу неподвижный мертвец и деловитый мертвец у стены. И сам он – шагающий мертвец, шкурка человека, набитая чем-то движущимся. От нас ничего не осталось, кроме способности двигаться…
Когда же мы успели умереть?
Незаметно, во сне…
Звуки Иерихонских труб не были слышны, и никто не знает, какую мелодию они выводили – просто стены города вдруг превратились в песок. И люди – к ним подползали невидимые нежные твари, вонзали без боли тонкие хоботки и выпивали, высасывали кровь, и мысли, и способность чувствовать, и что-то еще, свойственное людям…
– Ноэль, – позвал он, и, хотя своего голоса не услышал, был уверен почему-то, что Ноэль обернется. Прошло несколько минут. Ноэль обернулся.
Это был не Ноэль. Кто-то другой, неуловимо его напоминавший, но – другой. У человека было иссиня-бледное лицо и огромные черные глаза, полускрытые коричневыми морщинистыми черепашьими веками. Рот был тонкий, губы нервно кривились.
– Чтооо слууууоооааа… – звуки исходили не в такт движению губ, а потом и вовсе пропали.
Проверь меня, хотел сказать Вито, но не смог, губы освинцовели, язык не ворочался, в груди не было воздуха. Человек шагнул ему навстречу, вынимая что-то из кармана, – и это была смерть. Умирать еще раз было страшно. А потом вдруг все отодвинулось куда-то, сжалось и сморщилось – Гэбрилу показалось, что он вынырнул, наконец, из глубины и теперь может перевести дыхание. Он не дышал целую вечность.
– Порядок, – сказал он. – Показалось.
Ноэль недоверчиво смотрел на него. В руках у него был гипноген. Гэбрил знал практически все об этом варварском инструменте – гораздо больше, чем знал сам Ноэль. Уже несколько часов База гнала и гнала Гэбрилу всю имеющуюся информацию о Вав вообще и об эрмерах в частности. Не стоило подставлять себя под удар багрового луча…
– Давай все-таки проверимся, – сказал Ноэль. – Хочешь – сначала меня. Как-то все по-дурному я вижу…
– Подставляйся, – сказал Гэбрил. – Во избежание.
Он проверил настройку своего гипногена, поменял код и поднес излучатель к глазам Ноэля. В красном рефлексе лицо на миг стало кровавым. Ноэль вытянулся – и упал, будто внезапно перерезали все нити, удерживавшие его тело. Гэбрил сел рядом, еще раз поменял код и вновь включил излучатель. На этот раз излучатель работал долго.
– Кто вы? – спросил Гэбрил, когда лицо Ноэля приобрело обычный в этом освещении пергаментный цвет.
– Ноэль Куперман, – сказал Ноэль. Но голос был не его, и это не вызывало сомнений.
– Ноэль отключен, – сказал Гэбрил. – Пожалуйста, скажите, кто вы. Если хотите, я могу назваться первым. Сайр Гэбрил Ксимен, квинтал пси-лавверов.
– Мне это не говорит ни о чем, – сказал Ноэль. Вернее, тот, кто сидел в Ноэле.
– Вы не хотите называть себя?
– Допустим.
– Видите ли, мое руководство ищет контакт со всеми разумными существами мира, и вы, как я понимаю, относитесь к тем, с кем оно хотело бы встретиться в первую очередь.
– Зачем?
– Чтобы не допустить столкновения между нами.
– От столкновений мы защищены.
– То есть вы решительно не желаете контакта?
Пауза.
– Хорошо. Вреда это не принесет. Пользы, я думаю, тоже. Вы уполномочены вести такие переговоры?
– Нет.
– И я нет. Что будем делать?
– Назначим место и время встречи и передадим это своему руководству.
– Это разумно. Я предлагаю: в этом мире, в этом городе, в парке «Элизиум», в шахматном павильоне, через три часа.
– Хорошо.
– Меня зовут Тамегг, – сказал тот, кто сидел в Ноэле. – Я – Наблюдатель. – Слово «Наблюдатель» он так и произнес – с большой буквы.