В альковах королей

Оглядевшись по сторонам, константинопольцы поняли, что в этом богом забытом месте нет даже самой жалкой харчевни. Домишки, лепившиеся к скалам, были столь бедны, что путникам и в голову не пришло проситься к их хозяевам на ночлег. Они окликнули возвращавшегося с поля крестьянина и спросили, где бы тут можно было скоротать ночь. И крестьянин указал им на стоявший в некотором отдалении и скрытый за деревьями дом.

– Там обитает святой человек Филарет, – сказал крестьянин и осенил себя крестом. – Нет-нет, он вовсе не богат, наш священник, но очень добр и милосерд. Я уверен, что он не откажет вам в крове.

Византийцы постучали в дверь Филарета, и тот приютил их – впрочем, не бескорыстно. Путники обменялись короткими насмешливыми взглядами, заметив, как вспыхнули при виде золотой монеты глаза старика.

– Мне трудно живется, – пожаловался Филарет, когда гости умылись с дороги и сели к столу, на котором стояли две глиняные миски с горячей чесночной похлебкой и кувшин терпкого вина. – Я спасаю души людей и счастлив этим, но мне жаль моих трех внучек. Неужели им суждено умереть бездетными и одинокими? Женихов-то им тут не сыскать.

– У тебя есть внучки, старик? – с любопытством осведомились императорские посланцы. – И каковы же они?

Филарет хлопнул в ладоши. Явилась старуха служанка, выслушала приказ привести девушек и отправилась будить их.

Увидев Филаретовых внучек, гости забыли про свою усталость. Все три девушки были настоящие красавицы, но старшая, пятнадцатилетняя Мария, сразу показалась им той, кого они так долго искали. На всякий случай сверились с заветным пергаментом, на котором были написаны приметы будущей невесты василевса. Все совпало! Слава богу! Значит, их утомительное, вот уже несколько месяцев тянувшееся странствие подошло к концу.

Византийцы немедленно открыли Филарету истинную цель своего путешествия и принялись уговаривать его поехать вместе с ними в Византию – чтобы сопроводить свою внучку, которой, возможно, предстоит короноваться венцом равноапостольных василевсов.

– А вдруг Мария не понравится государыне? – спросил подозрительный старик.

– Не волнуйся об этом, добрый человек, – ответил один из посланцев двора. – Тогда ей заплатят большие деньги и с миром отпустят.

– Завтра едем в Константинополь! – объявил священник своему изумленному семейству – и утром, после того как все без исключения односельчане узнали о выпавшем на долю Марии счастье, Филарет и его внучки тронулись в путь.

Мария была девушка простая и скромная. Она не верила в то, что может стать императрицей, но хотела в мельчайших подробностях запомнить свое путешествие в Константинополь и проведенные там дни.

– Как же удивятся подружки, когда я расскажу им, где была и что видела! – шептала Мария, осторожно ступая по блестящему мраморному полу дворца, в котором поселили ее и других девушек, привезенных из византийских провинций. – Сколько золота, цветов, красивых столов и диванов!.. А какие дивные занавеси висят на окнах! И какие странные птицы нарисованы на стенах!

Марию поразили императорские гербы – двуглавые византийские орлы, высокомерно глядевшие на запад и на восток.

В назначенный для смотрин день ее выкупали, надушили, нарядили в изумительной красоты одеяние и – рассказали, как себя следует держать. Потом ее отвели в огромный зал, где парил на потолке исполинский мозаичный Христос в окружении четырех евангелистов. Там уже находилось около дюжины девушек – красивых, разряженных, с тщательно убранными волосами и очень похожих на Марию.

– Это правда, что ты крестьянка? – презрительно спросила Марию одна из красавиц.

– Правда, – робко кивнула внучка деревенского священника.

– И ты думаешь состязаться с нами? Мы же все дочери знатных родителей. По-моему, тебе следует упасть в ноги управляющему дворца и умолять его отправить тебя домой, – подхватила вторая девушка.

Завистливые красавицы готовы были выцарапать друг другу глаза, но отвращение к крестьянке заставило их объединиться.

– Почему вы смеетесь надо мной? – удивилась Мария. – И зачем пытаетесь обидеть? Давайте подружимся. Если одной из нас повезет, она непременно озаботится судьбой остальных.

– Не докучай нам, милочка! – оборвала ее самая надменная из красавиц. – Мой отец – стратиг, и мне не к лицу беседовать с тобой. Ты так наивна. Почти глупа. И совсем не красива. Вдобавок от тебя пахнет навозом. – И знатная девица презрительно сморщила нос и отошла в сторону.

Эта девушка вела себя не менее вызывающе и тогда, когда с ней начали беседовать те, кто должен был решить ее судьбу. Вопросы в основном задавали двое – сама василисса и ее ближайший советник евнух Ставракис. Еще несколько советников и юный император Константин молчали.

– Ты красива, неглупа и из знатной семьи, – нахмурившись, внезапно заявила Ирина, – но трон божественных василевсов не для тебя. Возвращайся домой!

Прочие девушки тоже не понравились императрице. Они слишком независимо держались и к тому же были слишком богаты. Ирина считала, что со временем они захотят избавиться от властной свекрови.

А вот Мария Амния василиссе приглянулась. Деревенская девушка была застенчива, покорна, нежна и стыдлива. Она-то уж наверняка до конца своих дней будет благоговеть перед той, что вырвала ее из нищеты и вознесла на вершину.

– Сын мой, – сказала императрица непререкаемым тоном, – Мария Амния будет твоей женой.

– Хорошо, матушка, – безучастно ответил Константин. Марию ввели в зал, и божественный василевс степенно сошел с трона и вручил ей золотое яблоко – знак того, что она избрана.

Мария заплакала от радости.

А вечером весь город узнал о том, кто станет новой василиссой, и народ криками приветствовал скромную девушку из крохотной армянской деревни.

Юный василевс так и не забыл прекрасную принцессу из страны франков. Вот почему подготовка к свадебным торжествам нимало его не занимала.

– Ты велела мне жениться – и я женюсь, – повторял он, когда Ирина упрекала его за то, что он не проявляет интереса к невесте. – Чего еще ты хочешь?

И вот в ноябре 788 года Мария, коронованная императорской короной, вышла замуж за Константина VI Багрянородного.

В вечер своей свадьбы она опять плакала – но уже не от радости, а от обиды и разочарования. Когда она осталась наедине с молодым супругом, Константин мягко сказал ей:

– Ты глядишь на меня так, как будто я действительно бог. Но я человек, и я люблю другую. Мое сердце навеки отдано дочери франкского короля, и ты не нужна мне. Я всего лишь повиновался матери.

Мария, у которой на глаза навернулись слезы, была бледна от горя и очень красива.

– Ты могла бы понравиться любому мужчине, – добавил император и погладил распущенные косы девушки. – Но я не хочу тебя. И никогда не захочу.

Сама покорность, Мария низко склонилась перед мужем:

– Мой повелитель, я стану для тебя тем, кем ты захочешь. Супругой или подругой. Не беспокойся, я не стану омывать твои ноги слезами, пытаясь разжалобить. Я только прошу позволения верно служить тебе. Когда-нибудь… я надеюсь… ты все же снизойдешь до меня и одаришь частичкой своей любви.

К сожалению, этого не произошло. Конечно, спустя какое-то время император возлег с ней, но сделал он это по приказу матери. В общем, он не слишком старался понравиться своей супруге, которая была ему совершенно безразлична. Но все же Мария отличалась поразительной красотой, а Константин не был слепцом (пока не был!) и, можно надеяться, получал удовольствие от обладания столь изумительным созданием. У царственных супругов родились две дочери – Ефросинья и Ирина.

Вполне вероятно, что с годами Константин все-таки полюбил бы свою преданную жену, но рядом с ним постоянно находилась василисса Ирина.

– Ты принимал сегодня послов, Константин, – говорила императору мать. – Хватит с тебя сидения на троне. Отправляйся в загородное имение. Я сама займусь делами.