Страница 19 из 19
– Ну, этот факт особый, критика эта в чём-то правильная, – слегка обиделся Пауль Верхняя Душа. – Только я вижу так, что про маяк ты заговорил, чтобы разговор увести от себя. Дело, конечно, совершенно твоё. А мне просто в душе больно смотреть, если кто ходит понурый… Сперва ты вон какой бойкий был, да всё не один, а с мальчонкой. Чего его не видать-то, приёмыша твоего?
– Какой же он приёмыш? Он с родной тёткой живёт.
– Тётка тёткой, да и не родная она, а бес её знает какая. А за тобой-то он, бывало, как пришитый ходил…
"Да замолчи ты, дубина", – тоскливо подумал Яр.
И сказал:
– У него свои дела, мальчишечьи…
– Свои-то свои… Он, конечно, парнишка вроде смышлёный. И вежливый такой, только от нашей ребятни всё в сторонке держится. Со взрослыми нормально, а мальчишек здешних боится, что ли. Мне с башни всё видно…
– Не привык ещё, – сказал Яр. – По старым друзьям тоскует. Я же говорил, у него друзья погибли в обвале…
Пауль повздыхал, закивал, хотел опять заговорить, но язык у него стал потяжелее: во время беседы они с Захаром пропустили по паре кружек.
– Пора… – Яр поднялся.
В баре прибавилось посетителей. У двух бочек устроились компании по три человека. Дымили трубками. Оранжевое солнце пробивало зеленоватые клубы дыма, которые поднимались к потолку – к запылившимся моделям парусников и стеклянным шарам, оплетённым сизалевыми сетками. Шары – это были поплавки от сетей. Ещё недавно такой поплавок Яр подарил Игнатику…
Яр резко шагнул к выходу. Чёрный Яков закричал из-за стойки:
– Яр! Что же ты, а? После одной кружки не уходят! А, Яр?
– На вахту же…
Но тут его заметили другие.
– Яр! Подсаживайся!
– Давай, давай, Яр! Четверо – не пятеро, садись к нам…
– Не могу, ребята, надо Стефана менять. Время.
– Ну, что Стефан? – сказал со своего места Пауль. – Стефан молодой, подежурит ещё часок. Я вот пойду и скажу: "Ты, Стефан, подожди. Яр не часто с нами сидит, пускай побудет у Якова, а ты ещё подежурь маленько…" Дай мне, Яков, кружку, я отнесу Стефану.
"Ну и пусть", – устало подумал Яр. Стефан и в самом деле мог подождать, нравы здесь были простые.
Яр подошёл к бочке, за которой тянул пиво диспетчер Феликс. Он Яру нравился. Молодой ещё, но кряжистый, русобородый, по-стариковски спокойный. На первый взгляд он казался даже мрачным. Но глаза были ласковые и какие-то беззащитные. Кроме Феликса сидели тут механик поселкового кинотеатра Дымок – совсем мальчишка – и старый мастер канатного дела Антон Хвост, такой же разговорчивый, как Пауль Верхняя Душа.
Феликс улыбнулся. Дымок солидно крякнул и сделал глоток, а старый Антон заговорил:
– Садись, Яр, садись… Яша, ты нам принеси!.. Я вот смотрю, Яр, ты у нас целый месяц, а к здешней жизни всё не приспособился. Будто из другого мяса ты…
– Я человек с той стороны,– вздохнул Яр.
– Та сторона, эта сторона – предрассудки собачьи, – басовито сказал Дымок.
– Может, и предрассудки. Только откуда они взялись, вот вопрос, – осторожно проговорил Яр.
Феликс отвёл глаза и подавил улыбку. Старый Антон нелепо развеселился:
– Вопрос – это хорошо! Любопытному человеку интереснее живётся. Ты давай вопросы-то, мы, может, все тут и разберёмся!
– Хорошо. Что такое нашествие? – неожиданно для себя громко сказал Яр.
В баре замолчали. Потом кто-то мелко засмеялся.
Дымок солидно проговорил:
– Чушь это. Никаких нашествий не бывает.
– Бывают, – сказал Яр.
– Это шмели-то? – отозвался старый Антон.– Ну да, ну я знаю. На той стороне… А что шмели? У нас сроду не было…
– Это не просто шмели, – разозлившись, сказал Яр.
Феликс поцарапал бороду. Он был изрядно под хмельком, но сейчас посмотрел трезво.
– Яр, когда вулкан или цунами… вот, как на Жёлтых Камнях, например… никто же не спрашивает – что такое? Природа…
– Довели матушку-Планету, вот она и плюётся, – Сказали у соседней бочки.– И нечего тут искать других объяснениев…
– Кто довёл? – спросил Яр.
Старый Антон захихикал. Дымок, важно улыбаясь, курил. Феликс ласково проговорил:
– Яр, ты как с другой планеты, честное слово…
– Я и так с другой планеты, – ничем не рискуя, сказал Яр.
Старый Антон засмеялся, закашлялся, хлопнул по спине Дымка так, что у того вылетела трубка.
– Дым, пошли за пивом. Яков там уснул, не несёт…
Дымок важно поднял трубку, и они с Антоном двинулись к стойке.
Феликс царапал мундштуком латунный обруч бочки.
– Яр, ты хороший парень… Жаль, ты у нас не задержишься.
– Почему не задержусь?
– Ты сам знаешь. Тебе не это надо… Вопросы у тебя…
– А что, здесь не любят тех, кто спрашивает?
Феликс улыбнулся:
– Не здесь… Яр, ты совсем ничего не боишься?
"Боюсь потерять Игнатика", – подумал Яр, но это никого не касалось.
– Я пока не знаю, чего надо бояться…
– Ну и правильно! – вдруг пьяно сказал Феликс и грохнул кулаком по бочке. – Так и надо!.. Яша! Поставь, милый! Слышишь? Поставь ту пластинку! Один-то раз. Для Яра…
Шум в баре поутих. Яр оглянулся на стойку. Яков улыбался. Улыбка – беззубая щель на чёрном обезьяньем лице. С полки, из-за пёстрых бутылок, он достал плоский пакет, вынул пластинку, подул на неё. Положил на диск проигрывателя…
Стало совсем тихо. Солнце окуналось в море, стеклянные поплавки у потолка уже не блестели, но лампы ещё не зажглись. Скрытый за моделью галиона динамик зашипел. Потом ударил тяжёлый аккорд гитарных струн, пошла медленная мелодия.
И глуховатый мужской голос запел:
Это пел явно не артист. Но пел хорошо, по-настоящему. Со скрученной печалью и нарастающей жёсткостью. Яр вспомнил песчаный обрыв у крепости…
Издалека, сначала незаметно, вошел, вплёлся в песню голос мальчишки (у Яра сжало горло).
Кончилась песня, прошли секунды тишины. Потом загорелись лампы – будто свет в кинозале после окончания фильма.
У бочек задвигались, закашляли. Кто-то сказал:
– Да-а… Гордые были мальчики.
– Ну а что с того, что гордые? Сгорели, а толку…
– Не накликать бы чего… Ты, Яков, тоже… смотри…
– Да что мы, не люди, что ли? – громко спросил Феликс.
Вернулся Пауль Верхняя Душа.
– Ну вот, я сказал Стефану. Ты, Яр, не волнуйся, он подежурит, сколько надо. Мы с ним там посидели, он говорит: конечно, пускай Яр погуляет, если охота, а я, говорит, побуду за него, а потом он за меня, дело такое…
– Что это за песня была? – спросил Яр у Феликса.
– А вот, – опять хмелея, отозвался Феликс. – Это про тех ребят, которые тогда поднялись в Морском лицее, в городе… Дело давнее, а песня осталась.
Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.