Если бы я был вампиром

Мне вспомнилось, как на Посвящении, выпив крови, я ощутил сильное зло, исходящее от перстня. А теперь эта гадость у меня на пальце. Интересно, зачем? Чего добивались люди, ударившие меня по голове и надевшие на меня перстень? По всей видимости, он что-то должен был со мной сделать. Подчинить их воле и сделать послушной игрушкой? Или ещё что-нибудь? Может быть, эта жажда именно из-за перстня усилилась? Но ведь она была и до появления перстня. Найти бы кого-нибудь из этих «посвящённых», вот только они все были в капюшонах. Найти бы хоть ту девушку. Неужели эта красавица тоже с этим связана? Да, ещё есть и Колдун. Устроить бы кому-нибудь из них допрос с пристрастием…

Глава 4

Вот так всегда. Я умудрился задремать. Хорошо хоть чайник не поставил, а то бы точно сгорел тут вместе со всем барахлом и квартирой. И полдень уже наступил, пока я спал. Ну да ладно, время прогуляться до кассы оплаты Интернета. Эта прогулка мне очень кстати, заодно прикуплю продуктов, а то в холодильнике осталась лишь бутылка кефира (трёхнедельной давности), кусок сыра (месячной давности) да ещё тарелка недоеденных котлет (сколько они в нём лежали, понять трудно, но, судя по слою плесени, их не доели ещё предыдущие жильцы).

Постояв немного у открытого холодильника и прикинув, стоит ли его включать ради сохранности находящихся в нём продуктов (если их вообще можно назвать таким гордым словом), я решил всё же его включить и полез под стол, чтобы найти розетку. Розетка присутствовала, но в ответ на мои попытки вставить в неё вилку от холодильника она сердито заискрила и задымилась. Чертыхнувшись, я бросил это гиблое дело и пошёл умываться.

В ванной тоже были проблемы. Уже с неделю у меня подтекала труба. Не сильно, но ведро я всё же на всякий случай ставил. И надо же было этой трубе именно сегодня прохудиться окончательно. Едва войдя, я наступил в лужу. Не столь большую, как могло бы быть, но всё же. Ведро переполнилось, и вода из него медленно стекала на пол. Я быстро вылил ведро и подставил его обратно под капающую трубу. Я даже начал вытирать лужу на полу, но это было слишком неблагодарное занятие для такого ленивого до любых физических нагрузок человека, как я. Так что я бросил эту дурацкую затею и пошёл одеваться.

В коридоре я кое-как забрался в ботинки и глянул в зеркало — пусто. Вздохнув, я отправился было на выход, как чуть не свернул себе шею, наступив на не завязанные шнурки. Склероз, однако.

Когда я нагнулся завязать треклятые шнурки, у меня из кармана брюк выпал осколок, подобранный в подъезде. Я взял его в руку, чтобы убрать обратно, как вдруг заметил определённое сходство осколка с перстнем на моей руке. Повнимательнее рассмотрев осколок, а заодно и перстень, я заметил, что на нём виднеется часть глаза, такого же, как и на перстне.

Это уже интересно. Откуда же он взялся в нашем подъезде?

Глядя на осколок и пытаясь выдавить хоть одну дельную мысль из своего, отказывающегося работать мозга, я вышел на лестничную клетку. На ней было пусто (что не удивительно в свете последних событий) и всюду валялись окурки сигарет, брошенные толпившимися тут утром соседями. А ведь и эти окурки Клава на меня спишет. Всё я виноват, вот такая я зараза.

Едва выйдя на улицу, я подвергся обстрелу солнечными лучами. Сначала мне показалось, что я просто ослеп. Чёрные очки пропали вместе с документами, а других у меня и не было. Я чуть было не ломанулся обратно в подъезд, потому что в довершение у меня и кожа лица начала гореть так, как будто меня облили кислотой. Но неожиданно, словно сжалившись надо мной, солнце скрылось за тучами, и стало, в общем-то, довольно терпимо. Пришлось сделать заметку, что нужно купить новые солнечные очки. И это притом, что денег и так крайне мало. Но делать нечего, Интернет мне всё равно нужен для работы.

Когда за спиной уже был и подъезд, и двор, ко мне в хвост пристроился странный человек. Я его заметил не сразу, только когда он попёрся за мной через весь Кусковский парк к метро «Перово». Я сам не знаю, с чего меня потянуло именно туда, но факт остаётся фактом, я отправился не к ближайшему метро — «Выхино», и не к «Новогиреево», а именно к «Перово». Идя по парку в тени деревьев и смотря по сторонам, наслаждаясь видом зелени, я периодически натыкался взглядом на тощую фигуру, идущую поодаль и старательно делающую вид, что просто гуляет. Причём эта фигура была подозрительно похожа на ту, в которую я врезался по пути на Посвящение. Хотя, возможно, просто даёт о себе знать паранойя…

Я дошёл до выставки-продажи картин и остановился, чтобы осмотреться.

Эта выставка уже давно привлекла моё внимание. В своё время я часто тут отдыхал, общаясь с художниками и просто интересными людьми, собирающимися тут каждый солнечный или хороший денёк.

Сегодня было довольно пасмурно и народу собралось не так много. Аркаша (вечно смурной пейзажист), Чиж (весёлый паренёк моего возраста, пишущий портреты и являвшийся моим давним другом) и ещё несколько человек, которых я не знал. Недолго думая, я направился к Чижу.

Чижик — это удивительнейший человек. Ещё пару-тройку месяцев назад мы с ним вместе шлялись по дискотекам и развлекались как только можно, но потом я отправился в Киев и… Сегодня я его увидел в первый раз за весь месяц. У него была своеобразная философия, которая ему не позволяла навязываться кому бы то ни было, и именно поэтому его звонков не раздавалось в моей квартире ни разу за весь прошедший месяц. Странно, конечно, но при этом он всё равно считал меня одним из лучших друзей. А для меня он был почти братом, но, стыдно сказать, про него я не вспоминал в последнее время ни разу.

Подойдя к Чижу, пишущему картину с очередной красотки, коих липло к нему постоянно невероятное множество, я перегнулся через его плечо и глянул на портрет. Что ни говори, а рисовать он умел. С картины на меня смотрела очаровательная девушка, но что-то в этой девушке было не похоже на ту, что сидела перед ним. Это свойство Чижа я заметил уже давно. Все портреты девушек, которые он писал, в чём-то были схожи — везде проскальзывала некоторая идеализация. То ли он сам по себе идеалист, то ли просто хочет сделать приятное девушке?

Ободряюще подмигнув, судя по виду, уставшей девушке, я постучал Чижа по плечу.

— Отстань. Не видишь, я пишу картину, — не оглядываясь, проворчал он, — Думаешь, раз давно не появлялся, так теперь всё можно?

И как же он догадался, что это я? Вот уж точно, вечно с ним одни сюрпризы.

— Неблагодарная скотина, — возопил я. — Я пришёл его навестить, а он на меня ноль внимания. Вот обижусь и уйду.

— Куда ты денешься? Раз пришёл, значит, так сразу не уйдёшь. Как в Киев съездил?

Ох уж мне этот Киев, глаза бы мои его не видывали.

— Прекрасно. Поездка была весьма… познавательной… местами.

Неожиданно он повернулся и пристально посмотрел мне в глаза.

— Где же ты был последний месяц? Я уж думал, что ты там пропал, пока не увидел сегодня в газете статью о твоей смерти.

Ой! Это ж надо. Что ж ему ответить-то?

— Да я это… загулял по Киеву, потерялся. А там… это долгий разговор на самом деле. Давай в другой раз, хорошо?

— Ладно, — просто ответил он.

— А ты как? Как твои девушки поживают?

— Которые? — не моргнув глазом, уточнил он.

— Ну, а какие есть?

— А никаких нету. Я в свободном поиске.

Я даже растерялся. У Чижа нет девушки?! Видно, грядёт конец света.

— Ты что, заболел? — участливо спросил я. — Или на солнышке перегрелся?

— Да нет. Просто человеку моего возраста пора уже задуматься о будущем. Нужно что-то постоянное, а не какие-то мелкие увлечения.

«Моего возраста»… да он младше меня на год.

— Я понял. Ты тут без меня от скуки с ума сошёл. У меня есть знакомый психиатр…

— Нет, я серьёзно, — перебил меня Чиж. — Этот психиатр и мой знакомый, если ты не забыл, и я знаю одного человека, которому помощь этого самого психиатра могла бы оказаться значительно полезнее.