Страница 9 из 9
Шопинг был ее основным увлечением. После посещения косметолога, конечно. А теперь, когда у нее появилась машина, увлечение перерастет в большое и сильное чувство. Женщина предпочитала для походов в магазин утренние часы, когда без толчеи и суматохи можно прогуляться вдоль стеллажей, спокойно рассмотреть товары, выпить кофе в кафе. «Планета» был одним из ее любимых магазинов хозяйственных товаров. Многие продавцы узнавали ее в лицо и, приветливо улыбаясь, рассказывали о новинках и охотно советовали, какому брэнду отдать предпочтение. Естественно, у нее был максимальный дисконт, что делало посещение супермаркета особенно приятным. Странное дело – иногда она, не задумываясь, выкидывала на какую-нибудь безделушку три сотни долларов, но при этом радовалась, как дитя, что смогла сэкономить тридцать баксов. Наверно, для этого и придуманы дисконты. На рынке, например, нет никаких дисконтов, но разве там получишь удовольствие от суммы скидки на чеке?
Женщина уселась за руль, нежно закрыла дверь, подвела помадой губы, посмотревшись в салонное зеркало. Включила зажигание. Машина бесшумно завелась. Выезд загородила грязная «шестерка» с надписью «СИРОТА» во все заднее стекло. Женщина не поняла юмора, она не особо следила за событиями в стране и не знала, что «Жигули» шестой модели сняты с производства. Она посигналила, сирота освободил дорогу.
Дама проехала мимо входа, полюбовавшись елкой. Молодцы, не бездушное пластмассовое дерево поставили, а настоящее привезти не поленились. Не то, что в других магазинах.
Ехала она осторожно, права получила всего две недели назад. По дороге домой вспоминала, что забыла еще купить и в какие шопы успеет сегодня съездить. «Планета» располагалась довольно удачно. На выезде из города, но не далеко от их дома. Никаких пробок. Потом принялась прикидывать, какие конкурсы и розыгрыши устроит в новогоднюю ночь. Они с мужем решили не заказывать место в ресторане, а пригласить друзей домой. Это гораздо веселее, чем слушать казенные шутки и тосты нанятого ведущего или танцевать среди незнакомой публики. Никакого прикола.
Естественно, женщина не заметила, как следом за ней от супермаркета отъехала невзрачная «четверка» с треснутым лобовым стеклом и пристроилась метрах в тридцати. Дама въехала во двор, остановила машину возле подъезда. Дом был хороший, сталинский, но двор самый обычный, без охраны и шлагбаума, хотя муж предлагал жильцам установить пост. Но половина жильцов представляло рабочий класс, которому прятаться за шлагбаумами не от кого.
На ночь машину приходилось ставить на стоянку, находящуюся в полукилометре, а днем она бросала ее под окнами.
Чтобы не ходить туда-обратно, женщина решила поднатужиться и унести пакеты за один раз. Своя ноша не тянет, до лифта как-нибудь дотащит. Мужа совершал очередной подвиг, иначе она бы позвонила ему на мобильник, и он бы встретил.
Захлопнув багажник, она отряхнула джинсы, подняла пакеты и медленно направилась к подъезду.
Но сделать успела только пару шагов. Слева мелькнуло что-то темное, по форме напоминавшее бейсбольную биту, и в следующую секунду жестокий удар в висок опрокинул ее на снег. Женщина вскрикнула, но тут же в мозгу раздался щелчок, и картинка исчезла.
– Ключ в куртке! Да не здесь! В левом кармане!.. Быстрее!
Руки в матерчатых перчатках обшарили карманы лежащей без движения жертвы.
– По-моему, ты ее кончил. Насовсем.
– Да и хрен с ней! Шевелись, пока никого!
Парень достал ключ, пиликнул сигнализацией, «гольф» подмигнул фарами. Второй открыл дверь, бросил за заднее сидение биту и прыгнул за руль.
– Валим.
Окатив стену дома смесью снега и грязи, машина сорвалась с места и, свернув за угол, выскочила на проспект. Следом, но, уже не спеша, со двора выехала «четверка» с треснутым стеклом.
Возле дверей подъезда осталась лежать женщина. Рядом с ней валялись пять белых пакетов с эмблемой «Планеты-Хауз». Из одного вывалилась рыжая плюшевая собачка – символ наступающего Нового года.
В торговом зале вещала коммерческая радиостанция. Динамики были расставлены так, что музыка звучала в самых отдаленных от входа уголках зала. Соответствующий репертуар поднимал покупателям настроение. Раньше музыка ставилась по вкусу дежурного администратора, но управляющий решил, что все надо использовать с максимальной выгодой и заключил договор с одной из коммерческих радиостанций – ставить в эфире только ее волну. Взамен, станция бесплатно рекламировала «Планету». И магазину выгода и радиостанции – иные покупатели приходят в супермаркет часа на два, на три, иногда всей семьей, словно в театр, и все это время их сопровождает музыка и реклама, запускаемая в эфир конкретной станцией.
Чернакову эта музыка не очень нравилась, реклама еще больше, но, в отличие от охранников, он мог укрыться от радиостанции в кабинете. Сейчас, когда он обходил посты, гнали новости. Про газовый конфликт между Россией и Украиной. Потом перешли к спортивной теме – кого планирует приобрести «Зенит», вернее его генеральный спонсор «Газпром».
«Высший цинизм, – усмехнулся про себя Вячеслав Андреевич, – на деньги вырученные „Газпромом“ от поднятия цен на газ, купить для „Зенита“ украинского форварда Андрея Шевченко… Пусть играет в кубке УЕФА против киевского „Динамо“ или „Шахтера“.»
Народу для полудня было прилично, что, в общем-то, естественно – близятся праздники. Детективам приходится тяжеловато, хорошо бы пробить еще пару должностей. Предупреждающих табличек, что вас снимает скрытая камера нигде (кроме туалетов) не висело. Хотя, в теории, это должно нервировать потенциальных воришек и возбуждать желание жить честно. Но управляющий запретил их вешать. Мол, большинство покупателей – люди честные, и оскорблять их подозрением нельзя. Обидятся и перестанут ходить в магазин. По той же причине, сумки на входе сдавать было не обязательно. Конечно, имелась и камера хранения и объявление, с просьбой сдавать сумки, но если человек не желал сдавать, никто не мог его заставить. Заявит потом, что у него десять тысяч баксов в камере хранения пропало, и придется платить.
Никакой охранник, согласно законам демократии, не вправе обыскивать человека, выходящего с сумкой. Даже если сработает сигналка на «рамке», можно только вежливо предложить: «Простите, не покажете ли, пожалуйста, ворюга поганая, что у вас в сумочке? Сами. Не товар ли наш, случайно?» Но если человек откажется, то все – до свидания. Конституция. Гарант свобод. В том числе и свободы выноса из магазина итальянского средства для чистки унитазов.
Вячеслав Андреевич переживал все это весьма болезненно, с него требовали показатели, но при этом связывали руки.
Звонок мобильника застал его в отделе сантехники. Звонил Аршанский, заместитель управляющего по административно-хозяйственной части.
– Вячеслав Андреевич, поднимитесь, пожалуйста, к Леониду Леонидовичу.
– Что-нибудь случилось?
– Не знаю, он хотел бы с вами поговорить.
– Хорошо, иду.
Странно, управляющий супермаркета Леонид Леонидович Тагиров никогда не вызывал начальника службы безопасности. Все проблемы решал его Аршанский.
«Ху-ху-ху-е, я скучаю по тебе…»
Кабинет управляющего находился на втором этаже. Окна выходили на зал, чтобы шеф мог наблюдать за полем боя. И менять тактику, если магазин терпел поражение. Через пару минут Чернаков предстал перед томными очами узкобедрой Тагировской секретарши и, получив разрешение, зашел в кабинет.
Над головой управляющего вместо традиционного портрета президента висела большая фотография упоминавшегося уже Сэма Уолтона, придумавшего в середине двадцатого века новую форму розничной торговли – супермаркеты. Леонид Леонидович Тагиров проповедовал в работе принципы этого, несомненно, достойного мужа. В частности под угрозой увольнения заставлял персонал, а особенно продавцов улыбаться и исполнять все прихоти покупатепя. И даже устраивал проверки на улыбчивость, пользуясь тем, что не все продавцы знали его в лицо. Наденет курточку, возьмет корзинку и в зал. Подзовет новенького продавца и давай о каком-нибудь товаре расспрашивать. Да еще дотошно, да еще по пятому разу. И не дай Бог продавец раздражение выкажет. Свободен! Здесь не Франция, бастуй, не бастуй! А как не выказать? Работа тяжелая – к концу смены ноги свинцовые, поясница пластилиновая, рот от улыбки сводит. А тут еще бестолковые покупатели достают. Профсоюза у продавцов нет, жаловаться некому. Дабы они не устаивали коллективных мероприятий протеста, работникам одного отдела не рекомендовалось контактировать с коллегами из другого. Торгуешь люстрами, вот и торгуй, а в отделе сантехники тебе делать нечего.
Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.